– В безопасное место. Я ещё подумаю, как с тобой быть, а Тимофей теперь будет жить со мной. Не бойся, тебе ничего не угрожает, я об этом позабочусь.

– Я могу позвонить?

– А ты как считаешь? – улыбнулся Лис. – Даже не пытайся. Увижу, что достала телефон – ударю. Убить не убью, но будешь пол дня без сознания валяться. Хотя лучше не рисковать, конечно… Ну-ка дай мне телефон.

Я достала из кармана трубку. Лис выхватил её и вышвырнул в окно со своей стороны.

– Так всем спокойнее, – хохотнул он.

Я молча пялилась в лобовое стекло и пыталась понять, в каком мире теперь придётся жить.

При взрывах баз где-то непременно должны были уцелеть люди, не внутри, так снаружи. Значит, информация уже пошла в диспетчерскую сеть изнанки. Значит, Шокер уже всё знает. И понимает, что рейс в шестнадцать ноль-ноль стартовать не успел. Для него всё это означает, что меня и Тима больше нет.

Как же я пожалела о своих словах Шокеру! Пусть и сгоряча сказано, но нельзя было так! Нельзя было говорить ему, что судьба отняла у него жену в наказание за измену. Он же мнительный, суеверный, он же сейчас считает себя виновником нашей смерти. Что бы он мне ни причинил, этого он не заслужил.

– Лис, ты можешь выполнить мою просьбу?

Он передёрнул плечами:

– Зависит от просьбы.

– Лис, дай мне связаться с Шокером.

Он покачал головой:

– Нет.

– Елисей, послушай меня… – я попыталась поймать его взгляд. – Можешь делать со мной всё, что угодно. Всё, что захочешь. Только позвони сам Шокеру и скажи ему, что мы живы. Ничего больше, только то, что мы живы.

Елисей скривился:

– Зачем? Не вижу причин облегчать ему жизнь.

– За что ты так люто его ненавидишь?! Он же был к тебе справедлив… И, наконец, он всё-таки принёс к тебе Тима в тюрьму!

– Принёс, – согласился Лис. – Только знаешь, какие были его первые слова? «Никогда бы я этого не сделал, но Кира сказала, что я должен». Так что тебе я благодарен, а с ним, знаешь ли, у меня счёты.

– Он сына твоего растит и любит, как родного!

– Вот только поэтому он и жив ещё, – серьёзно сказал Лис. – Хотя я уже сто раз мог его пристрелить с весьма близкого расстояния.

– Почему ты на свободе?

– Пошёл на соглашение с властями Гатрийской империи. Сдал пару агентов изнанки в Йери. Смертную казнь заменили каторгой. Оттуда мне устроили побег.

– Шокер знал?

– Понятия не имею. Должен был, ему по должности положено знать такие вещи… Что, ты думала, меня вздёрнули?

– Думала, – кивнула я.

– Ну, вот тебе и приятное разочарование, – засмеялся Лис.

– Елисей, позвони Шокеру! Я прошу тебя! Я тебя умоляю!

– Обойдёшься! – буркнул Лис. – Разговор закончен.

Я сидела с книжкой у окна, но не читала, а больше смотрела на то, как Лис гуляет с Тимохой. Поскольку Тим ещё не ходил, и неизвестно, когда же он соберётся, наконец, гулял он на руках Лиса. Лис носил малыша от одной ёлки к другой и поднимал высоко-высоко вверх так, что Тим мог дотянуться до веток. Недавно прошёл дождь, с веток срывались капли, Лис вжимал голову в плечи, а радости Тимохи не было предела.

Я сидела и глотала слёзы. Иногда мне хотелось выскочить наружу и отобрать Тима, унести в дом, и чтобы никто не смел дотрагиваться до него. Но, во-первых, у дверей сидел мрачный субъект Гуннар, которого Лис отрядил мне в тюремщики. А во-вторых, как ни пыталась я расшевелить в себе ненависть к Елисею, ничего не получалось. А уж глядя на то, как он возится с Тимошкой, мне и вовсе было его жаль. Так что я даже и не пыталась никуда выскочить. Сидела себе сиднем, как красотка, запертая в высоком тереме.

Наконец, мокрый, но счастливый Лис принёс малыша. Тимоха тоже был не очень-то сухой, но ужасно довольный.

– Посмотрела одежду? – кивнул Лис на большую спортивную сумку, с которой он вернулся ещё днём.

– Да, я посмотрела.

Сумка была доверху набита детской одеждой: рубашками, штанишками, свитерками. В чём нас вытащили из вагонетки, в том мы и попали в лесное поместье, где обосновалась группа Лиса. Когда через несколько дней выяснилось, без чего именно совершенно невозможно жить в глуши с ребёнком, я отправила Лиса на шоппинг.

– Размер подходит? – уточнил он с беспокойством.

– Да, подходит. Но, Лис, я же тебе сказала, по пять вещей. По пять! Не по двадцать.

– Да мне что, жалко, что ли? – удивился Лис, раздевая мальчика.

– Он не сносит всё это, вырастет быстрее. Кое-что может вообще не пригодиться.

– Ничего, – отмахнулся Лис. – Много – не мало.

Я только вздохнула. Очумевший от возможности исполнять родительские обязанности Елисей не хотел ни в чём знать меры.

– Ты бы лучше подгузников побольше купил. И горшок нормальный, для маленьких. Тот, что ты принёс, просто огромный.

– Хорошо, – послушно кивнул Лис. – Если сам не выберусь, пошлю кого-нибудь. К вечеру всё будет.

Пользуясь его отличным настроением, я решилась задать опасный вопрос.

– Лис, а, может быть, ты всё-таки нас отпустишь?

Раздражённая гримаса исказила его губы, и он махнул рукой:

– Кира, я сто раз говорил: нет!

– Пожалуйста, Лис! Тимоха домой хочет. И я тоже.

– Тимоха домой не хочет, – возразил Лис, забирая Тима на руки. – Это мой ребёнок, и он хочет быть со своим отцом. Смотри, прошла всего неделя, а мы с ним уже лучшие друзья.

– Лис, можешь злиться на меня, сколько хочешь, но отец Тима – Шокер! Что бы там ни показал генетический тест!

Лис сверкнул глазами, и я замолчала.

– Тебя я отпущу, – сказал он. – Вообще-то я не возражал бы, чтобы ты жила с нами и ухаживала за Тимофеем. Но ты не рабыня, я не хочу тебя принуждать. А если дать тебе волю, то я уверен, ты будешь пытаться сбежать вместе с мелким. Поэтому я оставляю сына у себя, а тебя отправлю отсюда.

– Я не буду сбегать! Я останусь с Тимом!

Лис посмотрел на меня внимательно:

– Если бы я знал тебя хуже, я бы согласился. Так что готовься к встрече с любимым братом.

– Причём тут Марек?

– Так ты ж к нему лететь собиралась, разве нет? Вот к нему отправишься. Есть тут рядом вертикальный канал, в прекрасном состоянии, пока ещё.

– Я передумала. Мне не надо на поверхность. Так что просто довези меня до автобуса на Стокгольм, если тебе не трудно, конечно.

Елисей тяжело вздохнул:

– Видно, ты совсем меня не понимаешь. Я не предоставляю тебе выбор. Я просто говорю, что произойдёт. Ты отправишься на поверхность, и это больше не обсуждается.

– Когда?

– Сегодня, позже вечером. Мы будем взрывать вход в канал, так что самое время воспользоваться им по назначению в последний раз.

– Но, Лис! Зачем?! Чем я тебе могу навредить, если вернусь к Шокеру?!

– Ещё раз. Для гатрийских леди. Персонально! – отчеканил Елисей. – Сегодня вечером я лично сброшу тебя в канал. Готовься.

Он повернулся и пошёл с Тимом к двери.

– Лис!

– Отвяжись, мне ребёнка укладывать! – рявкнул он и вышел.

Плакать в присутствии вечно недовольного Гуннара я не решилась, хоть очень хотелось. Лиса было трудно упрекнуть в импульсивности. Наверняка, он всё обдумал, и причина для такой непреклонной решительности у него была веская.

Неожиданно я поймала на себе взгляд Гуннара, и этот взгляд был жалостливый. И я ухватилась за этот взгляд, как за последнюю соломинку.

– Гуннар, у тебя ведь есть телефон? Дай, пожалуйста. На минутку.

Охранник молча покачал головой.

– Мне только мужу позвонить! Я не скажу ничего такого, что могло бы вам повредить!

Он снова покачал головой.

– Ну, ты же рядом будешь. Если что-то не то ляпну, можешь меня прибить! Гуннар, пожалуйста! Ну, представь: твоя семья уверена, что ты погиб, а тебе не дают просто сказать им, что ты жив! Если я сейчас с мужем не поговорю, я больше никогда с ним не поговорю, ты же слышал Елисея!

Гуннар тяжело вздохнул и протянул мне трубку.