– И ты предал её. Она была дома с детьми, верила тебе, мечтала о тебе, а у тебя тут отношения в окопах развивались… Неудивительно, что судьба отобрала её у тебя.

Шокер резко отвернулся.

– И ничему-то тебя жизнь не научила.

Я оставила его на пороге детской, ушла в спальню и там, бросившись одетой на неразобранную постель, провалилась в сон.

Когда я проснулась, было уже утро, а Шокер сидел в углу спальни за своим ноутбуком.

– Ты не мог бы поработать где-нибудь в другом месте?

– Мешаю? – уточнил он.

– Раздражаешь.

Шокер развернулся в мою сторону вместе с креслом.

– Что, другого места не нашлось с ноутом посидеть?

– Я ждал, пока ты проснёшься, – робко улыбнулся он.

– Зачем?

– Чтобы вместе позавтракать.

– Что, одному никак? Разучился бутерброд намазать?

– Я хочу, чтобы мы позавтракали вместе, – повторил он.

– А я не хочу.

Я спустила ноги с кровати и замерла. И спать уже не хотелось, и вставать было незачем.

Шокер поднялся, подошёл и присел на пол рядом со мной.

– Я не буду с тобой завтракать, – объявила я. – И разговаривать с тобой не хочу, ни о чём.

– А я думал, лучше поговорить как раз на свежую голову, а не сгоряча.

– У меня очень свежая голова, и я не хочу её грузить. Не о чем разговаривать, Андрей. Мне всё ясно.

– Что тебе ясно?

– Спал ты, с кем хотел, всегда, и так же всегда будешь это делать…

– Кира, нет!

– Да, Андрей! Ты свои собственные слова помнишь? «Я с женщиной хочу быть, потому что хочу её». Мне на это нечего возразить. Ты честно меня предупреждал, я тебя не услышала. Я позволила себя загнать в эту ловушку, ну так я сама из неё и выберусь.

Он смотрел на меня снизу вверх.

– Что мне сделать, чтобы тебе не было так больно?

– Ты же понимаешь сам, что ничего сделать ты не сможешь. Толку-то об этом говорить?

Он положил руку мне на колено. Красивая рука… Всегда любовалась. Само совершенство, это верно.

– Родная моя, всё встанет на свои места, поверь мне… Всё наладится и будет замечательно!

– Не будет, Андрей, – я сняла его руку с колена. – Всё сломалось.

Я встала, обошла его, сидящего на полу.

– Я в душ, надолго. Не жди меня.

Я была уверена, что, когда выйду из душа, Шокера дома уже не будет.

Но он крутился на кухне, то поднимая с пола игрушки, которые радостно бросал Тим, сидя на высоком стульчике, то раскладывая что-то на столе.

– Почему ты ещё здесь?

– Сегодня я дома, – отозвался он, поднимая с пола очередную игрушку.

Я только надула щёки и безнадёжно выдохнула.

– Неужели так трудно понять, что мне тяжело сейчас быть с тобой рядом?

– Я тут кое-что приготовил, давай поедим, – отозвался он.

Разговор слепого с глухим…

Я села за стол, взяла с тарелки какой-то замысловатый сэндвич.

Некоторое время мы просто сидели и ели. Я молчала, Шокер, можно сказать, тоже, только подавал Тиму односложные одобряющие реплики.

– Андрей, я поеду домой, ладно?

Он вздрогнул:

– В смысле?

– Домой, в Йери.

Он нахмурился, потёр наморщенный лоб:

– Подожди, подожди, какой ещё Йери?..

– Обыкновенный Йери. Город такой, – я посмотрела на него в упор, и раздражение всё-таки вырвалось наружу. – Да, Шокер, да! Я опять удираю!

– Кира, не надо, – он даже побледнел слегка. – Пожалуйста!

– Я не смогу выносить тебя. И мне нужно, чтобы рядом кто-то был, кто-то родной и надёжный. Теперь это только Марек, и я поеду к нему.

Шокер посидел немного молча, потом вскинул голову:

– Хорошо. К Мареку так к Мареку… Хорошо, съезди. Когда ты собираешься?

– Ну, как рейс дадут, так и поеду. И вот ещё… – я сняла кольцо с пальца. – Забери его.

Шокер посмотрел на меня с ужасом:

– Ты что делаешь?! Зачем так?!

– Я тебе сказала, ты свободен, Андрей. Совершенно свободен. Я не прошу тебя снять серёжку, но кольцо носить больше не собираюсь, – я протянула ему кольцо. – Забирай!

Моя рука повисла в воздухе.

– Андрей, не заставляй меня бросать его на пол!

Он не пошевелился.

Увидев, что молния на его нагрудном кармане наполовину открыта, я поспешно сунула кольцо туда.

– Кира, я прошу тебя, останься. Не можешь меня выносить – я могу пожить отдельно, пока всё не заживёт. Я сделаю всё, что ты скажешь, только не уезжай, не сейчас!

– Если бы, не дай Бог, что-то неладно было с Валей, я бы даже не заикнулась. Но сейчас здесь всё прекрасно. Скоро Валя с малышкой вернутся в дом, который ты им снял, и всё будет ещё лучше… Я тебе не нужна, Шокер. Или уж, во всяком случае, не слишком нужна. Клуб любительниц Шокера всегда с тобой, сменишь президента – и все дела.

Он устало прикрыл глаза ладонью.

– А что я Валее скажу, когда она спросит, где ты? – почти жалобно спросил Шокер.

– Ох ты ж, проблема! – возмутилась я. – Скажи, от чахотки я умерла… Или, там, собаки съели… Напряги голову. Мне, что ли, тебя учить, как людьми манипулировать? А не придумаешь ничего – скажи правду. Она гатрийка, она тебя не осудит.

– Ты тоже гатрийка.

– А я тебя и не осуждаю. Я себе диву даюсь, что же я такая дура… У меня эта сцена перед глазами. Наверняка, это происходило уже много раз, и много раз будет после… Да?

Шокер просто смотрел на меня. Каким-то остановившимся усталым взглядом.

– Я тебя не осуждаю, Андрей. Я все объяснения этому знаю. Винить мне тебя не в чем, я и сама такие же номера выкидывала. И когда я на тебя залезала в домике на шхерах, я ни о ком не думала. Ни о Лали, ни о Йане. Никто из нас ни о ком не думает на самом-то деле, вот что плохо. Я это всё понимаю, а быть с тобой больше не могу. Считай, что вот такая я вздорная дура.

Он хотел что-то сказать, но я вскинула руку:

– Не надо! Я не могу так, понимаешь? Я уеду в Йери, Андрей. Первым же рейсом, который мне предложат.

– А как же Тим? – проговорил он. – Ты же ему матерью стала. Ему-то как теперь быть? Ты подумала о нём?

– То есть виноват не кто-то, расстегнувший штаны, а я? Нет уж, ты Тима сюда не впутывай и на меня стрелки не переводи! Если ты переживаешь, как он будет без меня, то я с удовольствием его заберу с собой! Там Ятис дом подготовил, и нянька теперь есть…

– Исключено! – отчеканил Шокер, глядя на меня волком. – Ещё чего выдумала?! Я своих детей не раздаю…

– … кому попало? Тоже верно. Кто я такая?

– Прекрати! – рявкнул он. – Тогда, во время переворота, ему оставаться со мной было по-настоящему опасно. Сейчас наоборот, ему лучше быть здесь со мной. Если ты считаешь, что Тим обойдётся без тебя – уезжай.

Конечно, он обойдётся без меня. Забудет, и очень скоро. А вот как я без него? Он такой славный, доверчивый, почти не капризный, он с такой радостью меня встречает, даже если я просто вышла из комнаты и снова вошла… Но по документам Шокер – отец, а я всего лишь мачеха. Он вправе удерживать ребёнка возле себя, я могу только просить. И я бы просила, в другой ситуации. Не в этой, не сейчас.

Я ходила по дому в ожидании звонка диспетчера о рейсе, собирала сумку с вещами, слонялась по коридору в поисках того-другого и видела Шокера, неподвижно сидящего в кухне за столом рядом с Тимохой, его поникшие плечи и руки, бессильно брошенные на колени.

Когда я в очередной раз проходила по коридору, Шокер возник в дверях кухни.

– Кира, прости меня, пожалуйста…

– Вот только не начинай всё сначала!

– Нет, я не буду тебя отговаривать. Хочешь навестить брата – поезжай. И если хочешь, возьми Тима, я ведь так ни разу не отвёз его показать родителям Лали. Может быть, у тебя будет время познакомить их с внуком…

– Правда? – я действительно обрадовалась. – Спасибо, Шокер! Конечно, мы съездим к ним, обязательно.

– Только обещай мне, что вернёшься, – осторожно проговорил он.

– Ну, сына я тебе точно назад привезу. Больше ничего не обещаю… Так, отлично, значит, ещё детские вещи собрать…