– Я знаю, – кивнула Валея. – В Питере она у нас Фросей будет.

Я опустила голову пониже, чтобы мой беззвучный смех никого не обидел. Мишка ткнул меня локтем в бок и сурово нахмурился.

– Фрося… – повторил Шокер. – Замечательно! Мне нравится… Думаю, Скай очень бы вами обеими гордился.

Валея закивала, и её серебристые глаза засветились от счастья.

– Папа, а правда ведь, Миша у нас теперь настоящий гатриец!

Шокер покосился на усталого Мишку, присевшего рядом с кювезой.

– Правда, Валюша, – ответил он. – Самый настоящий гатриец. Будь моя воля, я бы ему дал гатрийское гражданство, не задумываясь.

– Премного благодарен, лорд Клайар, – буркнул Мишка.

– Пап, а когда нас отпустят?

– Если всё будет в порядке, то дня через два-три. Не волнуйся, мы с Кирой всё в вашем доме приготовим. Приедете и ни в чём не будете нуждаться.

Валея беспокойно посмотрела на Мишку.

– Папа! – настойчиво проговорила она. – Но нам ведь нужно вернуться домой, в Питер!

– Вернётесь, – сдержанно кивнул Шокер. – Но не сейчас. Побудете здесь.

– Сколько?

– Ну… Пару месяцев.

– Папа! – в ужасе выкрикнула Валя. – Ты что?! Мы не можем! Мише на работу надо!

– Он может вернуться один и спокойно идти на работу, – возразил Шокер.

– Нет! – Валея даже побледнела. – Нет, я поеду с ним!

Мишка поспешно подошёл, присел к Вале на постель, наклонился к ней и взял за плечо:

– Тише, не надо волноваться! Никуда моя работа не денется, я обо всём договорюсь. И тебе, и девочке надо просто спокойно прийти в себя. Если ты хочешь, чтобы я был рядом, я буду… Только не шуми… – Мишка склонился к самому лицу Валеи и упёрся лбом в её лоб. – Договорились?

– Нет! – буркнула она. – Нам нельзя тут так долго оставаться! А как же Лена?.. Папа, у Миши девушка, она ждёт, он не может…

– Валя, – строго цыкнул Мишка. – Это наше с тобой личное, не надо на весь свет.

Она смутилась, спрятала лицо на его груди.

Шокер вздохнул:

– Значит, оба остаётесь?

– Да, конечно, – подтвердил Мишка. – И насчёт подготовки дома не суетитесь. Я завтра сам начну всё делать. Деньги у меня есть. И время найду. Адреса нужных магазинов только подскажите, раз уж вы люди местные.

Когда Мишка пошёл провожать нас к выходу, Шокер был задумчив, и выражение счастья и облегчения то и дело сменялось на его лице тревожной гримасой.

– Лорд, на два слова можно тебя? – проговорил Мишка, когда мы вышли из госпиталя на стоянку. – Отойдём-ка.

Он удалились на приличное расстояние с тем расчётом, чтобы я не услышала. Они не учли одного – ветра.

– Вот как ты считаешь, Андрей, – спросил Мишка. – Почему я полгода назад согласился во всё это ввязаться?

Шокер не ответил.

– Я так рассудил, – продолжил Мишка. – Чем спокойнее за дочь ты будешь, тем счастливее будет с тобой Кира. Но ты, похоже, стал слишком спокоен…

Шокер угрюмо слушал его, совершенно не собираясь задавать вопросы.

– Так вот, если ты не исправишь то, что сделал… – чётко проговорил Мишка. – Если Кире рядом с тобой опять станет больно, я всё это к чертям переиграю. Ты не заслужил ни такую дочь, ни такую жену… Подумай хорошенько. Я тебя предупредил.

– Ты мне угрожаешь? – поинтересовался Шокер.

– Как ты догадался? Да, я тебе угрожаю. Будешь плохо обходиться с Кирой – потеряешь её. Я не дам её в обиду. Будет нужно – к себе заберу.

– Что бы между мной и ею ни произошло, тебя в её жизни нет, – отрезал Шокер.

– Зато она в моей есть, этого достаточно. Всё, тесть, езжай. Мне надо вернуться к Вале.

Шокер повернулся, подошёл к машине, взял у меня из рук люльку с Тимом, поставил и закрепил её на заднем сидении, а потом залез на водительское место.

Мишка подошёл ко мне, тронул за плечо и улыбнулся, смешно наморщив нос.

– Всё наладится, так или иначе, – сказал он. – А если вдруг станет совсем неуютно, ты всегда можешь прийти к нам с Валей. Даже не просто прийти, а переехать…

– Спасибо, я надеюсь, что до этого не дойдёт.

– Я тоже надеюсь, – улыбнулся он.

– А что это за Лена?

– Да была тут одна… – усмехнулся Мишка, отводя взгляд. – Встречались три месяца. Валя одобряла, она всё боится, что наша странная жизнь делает из меня монаха поневоле. Сначала ничего мне показалась эта Лена. Во всяком случае, моё странное семейное положение её удивило, но не испугало. Но потом она меня достала расспросами на тему, почему я такой дурак и не беру с тестя ни копейки по моему контракту. Очень этот вопрос её тревожил. Ну и послал я её… Валя не знает, не стал я ей пока говорить, а то опять переживать за меня начнёт…

– Я смотрю, вы с Валеей прямо друзья-друзья.

– Она славная девочка, мы поладили, – согласился Мишка и как-то светло улыбнулся сам себе. – Мы помогаем друг другу по-настоящему.

– Я уж никак не могла представить, что ты даже в родильную за ней пойдёшь. Смело, учитывая, что ты не воспитан в гатрийских традициях.

– Ага, смело, – рассмеялся Мишка. – Да меня никто и не спрашивал, готов я к такому или нет. «Муж?» – «Да, муж». Просто повели меня, куда положено, да и всё. Так что это сегодня я такой смелый, с большого перепугу. А завтра, наверное, ручки-ножки трястись будут.

Я поцеловала его в щёку и забралась в машину.

Всю дорогу до дома я дремала.

Дома я не стала мучить Тима купаниями. Да и кормить решила тогда, когда он проснётся и попросит. А пока я просто вынула его из комбинезона и уложила в кроватку.

Шокер молча наблюдал за мной, прислонившись к косяку детской. Когда я пошла из комнаты, он шагнул вперёд.

– Ложись спать, Кира, ты очень устала. Я присмотрю сегодня за Тимом.

– Хорошо, спасибо. Я и правда еле жива.

Я уже повернулась, чтобы идти в спальню, но рука Шокера удержала меня.

– Кира, послушай…

– Не надо, Андрей. Всё, что ты можешь сказать, я и так представляю.

Вот говорят же: уходишь – не оглядывайся.

Я же обернулась и посмотрела на него.

Этот взгляд… Ну настолько жалобный, что только выстрел в упор, ничто другое не поможет.

– Андрей, я вот не понимаю. Если уж ты с такой лёгкостью позволяешь женщинам на тебя залезать, то какого чёрта потом этот трагический взгляд? Считаешь себя вправе так жить – да ради Бога, только не делай такие несчастные глаза. Ты пожалеть тебя предлагаешь, так, что ли?

Он молча поджал губы.

– От меня ты что хочешь? Ты сказал «Кира, послушай». Ну, слушаю. Что?

– Я не думал, что всё так закончится… – сказал он со вздохом.

– Закончится? А что закончилось? Я, похоже, что-то пропустила.

– Кира…

– Стоп-стоп!

Я подошла к нему вплотную, остановилась, глядя в глаза.

– Давай-ка, Шокер, для ясности уточним. Ты – надзорный инспектор с поверхности. Я – твоя жена-домохозяйка. У нас любовь до гроба и милый сынишка. Ты внезапно трахаешься со старой знакомой. Я пытаюсь не сойти с ума… Что именно из перечисленного закончилось? Я догадываюсь, но хочу услышать от тебя. Открытым текстом. Честно.

Он со вздохом прикрыл глаза.

– Ладно, молчи. Может быть, от твоего молчания чёрное станет белым.

– Кира, попробуй успокоиться.

– Я-то как раз совершенно спокойна. Я, знаешь ли, привыкла, что из твоей мусорной кучи всё время что-то вылезает. Вот, оказывается, даже такое. Старая знакомая… Да, это так романтично. Сколько лет назад ты работал в Стоке?

– Уже десять получается, – отозвался Шокер. – После нашего с тобой приключения в слое я некоторое время лечился, а когда стало ясно, что индекс потерян, я прошёл переобучение, и меня послали сюда.

– Шокер! Это что ж получается? Айлина ведь ещё жива была?!

– Да, – коротко ответил он.

– Твоя замечательная Айлина, которая была ангелом! Которая любила тебя, родила тебе таких славных детишек, занималась ими и ждала тебя дома! Которая пела тебе такие красивые песни…

Шокер слушал меня, и глаза его заблестели.