В шестьдесят восьмой день рождения Дина разглядывала два начавших зеленеть кружочка у себя на правом запястье. Кружочки были яркими и веселыми. Девчонки явно появятся в хорошем настроении, она уверена. Но будет ли она искренна в своей радости?

– Ну что, Диночка, отправимся снова на Байкал? Возьмем палатку? Тряхнем молодостью?

Она кивнула, одновременно и желая, и страшась этого путешествия.

Однако той же ночью Криса вызвали в Африку – на реке Комадугу-Йобе, неподалеку от Гейдама вспыхнула эпидемия малярии, о которой вот уже лет тридцать никто и не вспоминал. Туда вызывали лишь тех, кто проходил через хоган, а среди специалистов по плазмодиям таким оказался он один – было еще несколько человек, но они работали в космосе, кто на Марсе, кто на астероидах…

Впрочем, неделю спустя Крис уже присоединился к Дине, поселившейся в ожидании его приезда в маленьком трехкомнатном домике в километре от байкальского берега. По дороге он успел заглянуть на «свою» Визитницу, навестил хоган и пообещал, что через несколько дней вернется встретить своего двойника. Он надеялся, что двойник вернется, хотя и страшился, что этого не произойдет.

Вечером накануне прибытия «сестренок», они разбили палатку в том же месте, что и три года назад. Правда в этот раз в ту «комнату», где планировалась лечебница, они поселились сами. А в свой бывшей спальне уложили два самонадувных матраца, бросили одеяла и подушки… В прихожей-тамбуре установили низкий складной столик – на него можно было и мини-печку установить, и обед приготовить, а потом все убрать и с комфортом устроиться за ним всем вчетвером. Да, конечно, под открытым небом, у костра было бы лучше, но зарядил дождь, что поделать. В палатке, по которой барабанили веселые капли, было уютно, маленькая печка обогревала отлично, так что они засиделись допоздна, болтая о самом разном, суеверно замалчивая завтрашнее мероприятие…

…Крис проснулся на рассвете от странного недомогания и лишь минуту спустя понял, что у него страшно болит голова. У него! Голова! Поймал себя на судорожном движении – попытке плотнее укутаться в плед. Что? Еще и озноб? Откуда? Как это могло случиться? Неужели его настигла малярия? Не может быть! С момента его возвращения прошло всего четырнадцать лет! Он не мог, не мог, подхватить заразу!

Почувствовав его возню, проснулась Дина. Он отвернулся от нее, завернувшись в плед с головой. Тогда она потихоньку выползла в тамбур, выпила воды и вышла на улицу. Дождь закончился. На траве дрожали искорки капель, но за кронами кедров уже проглядывало солнце. Дина скинула сланцы и, чуть помедлив, ночную сорочку. Поежившись на утреннем холоде, она глубоко вздохнула и побежала вниз, в сторону озера. Трава забрызгивала ее каплями росы и дождя, кровь забурлила, согревая тело, из груди рвался восторженный крик. С протяжным «о-о-о-ах» она кинулась в воду, проплыла несколько метров и развернулась назад. Обратно тоже бежала бегом и, влетев в палатку, начала растираться полотенцем.

Настроение было отличным. Стоило волноваться все эти годы и, особенно, последние дни? Сегодня прибудут «сестрички», а она поменяется с одной из них местами. Оздоровится. Помолодеет. Чего, собственно, она боялась? Крепкого тела и могучего здоровья?

Дина поставила на огонь чайник, заварила настоящий чай. С бутербродами и чашкой чая, вышла из палатки, не желая будить Криса. Солнце уже взошло, и трава высохла. Пора идти на Визитницу… Дина заглянула в палатку, муж спал. Будить его? Он же тоже хотел встретить девочек… Нет, не стоит, он сильно вымотался за последнюю неделю…

Дина сидела на лавочке рядом с первым своим хоганом и разглядывала метки на руке. Вчера утром они еще были зелеными, потом посинели, к полудню стали густо фиолетовыми, словно чернильное пятно на коже. Сегодня утром обе метки начали светлеть, приобретая благородный бордовый цвет. Она помотала головой, моргнула, взглянула на кедры и небо, потом снова на руку. Все точно! Одна из меток покраснела! Значит одна из сестричек сейчас выйдет из хогана!

Дина поднялась на ноги и подошла к хогану, встала рядом со входом. Потянулись секунды, потом минуты, хоган стоял равнодушный в своем горделивом великолепии. Трава щекотала лодыжки, легкий ветерок обдувал лицо. С росшего рядом кедра упала шишка. Как три года назад! Когда хогана здесь еще не было! Дина наклонилась и подняла ее. И в этот момент дверца откинулась и показалась…

Нет, это была не Дина. Красивая молодая женщина, от силы лет тридцать, может тридцать пять, но никак не больше. Высокая – сантиметров на пять выше Дины. Короткая стрижка, ни одного седого волоса. На лице – холодная улыбка.

– Ну что, сестренка, вот и встретились, – без тени радости сказала женщина.

– Динка, сестренка! Как же я рада тебя видеть! – со все убывающим энтузиазмом начала Дина.

– Ага, и шишка снова в руке, – молодая «сестра», наконец, улыбнулась. – Я, собственно, из-за нее и вернулась.

– Из-за шишки? – недоуменно спросила Дина, совсем понизив голос, получился почти шепот.

– Ну да. Шишка проросла! На чужой планете! Вернее не шишка, а два семечка из нее! – энергично подтвердила молодая Дина. – Насколько я знаю, это впервые за всю историю Визитниц!

– Как это получилось?

– Я же подобрала шишку, точно как ты сейчас. Отправила Зерно, зажав ее в кулаке. Да еще и к животу прижала. Помнишь ведь, лежала согнувшись клубком?

Дина растерянно кивнула.

– Ну вот. Несколько орешков я там съела. А шесть посадила, два из них проросли! Теперь там растут два маленьких кедра! Один в лаборатории у Нага, а второй в моей оранжерее.

– Оранжерее?..

– Ну да, там с климатом проблемы, слишком большие перепады температур, резко континентальный климат. Хотим, чтобы они подросли, окрепли, потом начнем закалять. Надеюсь, сумеют прижиться…

– А ты, ты-то как сама?

– Я? Знаешь, отлично. Надеюсь, Крис не обидится, но у меня там новый муж, – кивнув в сторону хогана сказала молодая женщина. Его зовут Шандар, но я называю его Нагом. Помнишь сказки о нагах? Он бросил Зерно, потому что на Земле лишился ног. А, пройдя через хоган, снова их обрел. Ну вот, вначале я шутила, что это он свое змеиное тело потерял, чтобы стать человеком… Потом мы сдружились… в общем теперь мы семья. Я хочу от него ребенка, но вот, из-за этих кедров, решила сначала тебя навестить.

На соседней скамейке метрах в десяти от них сидел следопыт в синем комбинезоне. Женщины не обращали на него внимания: работа у него такая, встречать путешественников. Но он, наконец, поднялся и подошел ближе.

– Вы уверены, что пророс именно кедр? – с волнением спросил он.

– Да, конечно. Мы и сами поначалу удивились, но теперь весь наш поселок за ними наблюдает.

– А у вас хоган изменил цвет? – переключился он на «старшую» Дину.

– Да, – кивнула она удивленно, ведь об изменившем цвете хогане она рассказывала не здесь, а на Кавказе, где они с Крисом жили эти три года.

– Интересно…

– Может быть мы перейдем ко второму хогану? – вмешалась «высокая» Дина. – Метка уже покраснела!

Они все втроем двинулись по дорожке – Дина быстрее всех, торопясь встретить свою вторую «сестричку».

– А-а-а-ах!

Из сиреневого в серебряных брызгах хогана показалась крепкая фигурка и с восторгом упала на траву.

– Сестренка! С тобой все в порядке? – всполошилась Дина, подлетая к женщине и падая перед ней на колени.

– Да-да-да-да-да! – заливаясь смехом, сказала крепышка. – Земля! Трава! Небо! Кедры! А-а-а! Восторг!

Затем вновь прибывшая одним движением вскочила на ноги.

– И так легко! Легко! А мне лета-а-а-ть охота!!!!

Она запрыгала по траве, выскочила на дорожку, вернулась и, наконец, обняла только что поднявшуюся на ноги Дину.

– Ух, полегче, сестренка, – едва выговорила Дина, которой показалось, что из нее выдавили весь воздух.

Новенькая крепышка захохотала и, развернувшись, кинулась обнимать вторую «сестренку».

– Меня можно звать Ди-Ди, меня там все так называют! – сказала она, выпустив, наконец, из объятий крайне недовольную этим панибратством «высокую Дину». – А то мы тут вообще все поперепутаемся.