– Ну что, прав я был? Правда же здорово отправлять с родины?

Она расцеловала его, не прекращая смеяться.

– Здорово! Отлично! Изумительно! Спасибо тебе, что привез меня сюда!

Пацаны смущенно потупились и отошли в сторону.

…Вечером они сидели у костра рядом с вновь разбитой палаткой на берегу, смотрели на звезды и гадали, где же сейчас находятся ее «сестрички», почему ее хоганы поменяли цвет…

– Галактик много, так много, что голова кругом, нам бы со своим Млечным путем разобраться, – глядя в усыпанный звездами небосвод, говорила она.

– Ты видишь чужие галактики прямо сейчас, вот прямо тут, взгляни! Здесь перемешаны звезды и галактики, от некоторых свет к нам шел десятки тысяч, а то и миллионы лет! Еще Земли не было, и динозавров не было, и нас с тобой не было, а свет летел, летел, летел к нам через пространство, чтобы долететь до нас сегодня и покорить своей красотой, своим могуществом, своей бескрайностью…

– Почему ты говоришь, что я вижу галактики? Мы же видим только Млечный путь, вот этот, который разлился у нас над головами!

– Нет-нет, это все секреты перспективы! Некоторые звезды, это просто звезды, такие же как наше Солнце или совсем другие, большие и малые, желтые и голубые, белые и оранжевые, самые разные! Есть даже переменные звезды – кажется, что они подмигивают нам, а на самом деле их просто на время закрывает от нас другая звезда. А иногда мы можем наблюдать величественные космические катастрофы – взрывы сверхновых в далеких-далеких от нас галактиках, иногда такие звезды можно наблюдать подряд несколько месяцев, пока идущий от них свет развеется, скапсулируется в черную дыру или нейтронную звезду, тогда мы перестаем видеть их свет…

– Ой, а почему они взрываются? Наше Солнце тоже может?

– Взрываются как сверхновые только очень мощные звезды. Наше Солнце никогда не взорвется, это небольшая и очень мирная звезда… Но имей ввиду, что химические элементы, рождающиеся во время взрыва сверхновых, живут и в тебе, и во мне, и в нашей Земле, и в нашем Солнце.

– Но мы же не взрываемся! – слегка испуганно возмутилась Дина.

– Конечно же нет! Взрываясь, звезда порождает множество элементов, которые рассеиваются по Вселенной. Например, железо, которое делает нашу кровь красной – оно родилось при вспышке тысяч и тысяч сверхновых, летело к нам, оседало на Земле, а потом входило в нашу кровь. Не верь, что у принцев голубая кровь! Это ненастоящие принцы! Если они и есть, то совсем-совсем свежеприготовленные, фальшивые! А по-настоящему древние, могучие принцы имеют красную кровь, железу в которой миллионы, а то и миллиарды лет!

– Красиво… Сказочно…

Над ними раскинулся яркий звездный ковер. И вдруг среди мягко мерцающих светил блеснула искорка.

– Метеор! Загадай желание!

Раскинувшись на траве, Дина, не открывая глаз от неба, улыбалась своим мыслям и сжимала кулачки. Крис смотрел на нее с легкой иронией и большой нежностью. Она такая ранимая, такая сильная и такая отважная, но рассказами о звездах покоряется точно так же, как любая другая женщина…

– Давай завтра слетаем в иркутский планетарий или в листвянскую обсерваторию? Я в планетарии уже… ой, полсотни лет уже не была! Ничего не помню, только ощущение праздника и невероятных тайн… А в обсерваторию вообще лишь мечтала в детстве попасть, там, говорят, тоже здорово!

Увы, экскурсии не получилось. Ни в обсерваторию, ни в планетарий.

На следующее утро Крис обнаружил, что его единственный серый кружок с руки пропал. Он не хотел расстраивать Дину, но она сама это заметила во время завтрака. И испуганно предложила ему срочно отправить Зерна – здесь, на ее Визитнице, неподалеку от ее хоганов.

Он отказался: «Нет, исключено, я буду отправлять Зерна только там, где родился, не мальчик уже играть в их звездные игры».

И вот уже они снова собираются. Теперь уже нужно подобрать багаж для него. Палатку он решил оставить ту же самую, двухкомнатную:

– Буду вот там где-нибудь, под чужими звездами лежать и вспоминать тебя, наше солнышко, наши звезды, твой Байкал и этот невероятный воздух!

– И не смей там знакомиться с девицами! Или, хотя бы, не тащи ее в Нашу палатку, – шутливо отмахивалась она.

Клетки они передали в байкальскую лечебницу – он же биолог, а не орнитолог, зачем ему клетки? Еще три дня ушло на беготню и заказы нужного (как ему казалось) оборудования, реактивов, приборов, чемоданчика с микроскопом и другими абсолютно необходимыми в далеком-далеке вещами. Набили огромный рюкзак со спальником, бельем и одеждой на любой сезон, затем приторочили к нему палатку и тонкие, похожие на шланги, рулоны расширяющейся на воздухе туристской пенки – их, как показывал опыт, лучше брать с запасом. Еще Крис набил три огромных коробки с профессиональными штучками. Погрузили все в флаер и улетели к ближайшей стоянке суперфлаеров.

На следующий день они, бросив вещи в гостевом домике, не удержались, пробежались по улочкам Карфагена, вдыхая и впитывая в себя древнее очарование руин. Но уже ночью отправились к Визитнице, которую когда-то Крис, как он шутливо рассказывал, породил одним своим присутствием – тогда, в 20-х годах прошлого века, небольшой лагерь беженцев был разбит на подступах к Сахаре.

Перемахнув Атласские горы, они добрались до авиастоянки Таунина. Дальше лететь можно было только на легком флаере.

– Смотри, вон оазис! Он возник вокруг той самой первой в Африке Визитницы! Лагерь, где приютились мои родители, находился чуть поодаль, в километре от него. Там я и родился, ранним утром. Говорят, что Визитница возникла на этом месте уже через несколько часов после этого, я оказался как раз сто двадцатым жителем лагеря. Тогда, конечно, этого никто не знал, ни про Шары, ни про Визитницы никто и слыхом не слыхивал, все стало известно гораздо позже, годы и годы спустя. Суеверные люди обнаружили ее и испугались. Впрочем, Визитница сохранилась лишь потому, что кто-то вскоре сумел втайне освоить фокус с Зернами, один единственный хоган простоял там почти двадцать лет, пока рядом не стали сеять свои Зерна другие люди…

– А почему другие не сеяли так долго?

– Просто не знали. Да и первый сеятель, сделал это случайно. Никто и не догадывался. Когда возник первый хоган, вокруг начал образовываться слой полноценной почвы, появилась растительность. И колодец там сумели создать. Много лет это был оазис, который использовали путешественники через пустыню. Хоган стоял в его центре. Ни войти в него, ни разрушить его никому не удавалось, некоторое время его называли то святыней, то каплей Бога, то счастливым камнем, к которому достаточно лишь прислониться в три часа ночи, чтобы исполнились самые заветные мечты… Я нашел эту Визитницу когда мне стукнуло уже пятьдесят. Сразу почувствовал, что она моя, действительно моя! Благодаря мне она сумела возникнуть! Понимаю, звучит нескромно, но много лет эта мысль помогала мне жить, а потом еще и путешествовать между мирами…

Их флаер приземлился неподалеку от входа в Визитницу и машину тут же окружила детвора.

– Ничего им не давай и ни о чем не проси, так будет лучше, – сказал Крис глядя на галдящих детей. – Тут еще сохранились свои обычаи.

Они минут пять сидели во флаере, не открывая дверей. Затем к ним подошел один из служащих Визитницы – он был в небесно-голубом балахоне со значком следопыта на плече. Без особых усилий он отогнал ребятишек от флаера.

– Сколько человек вам нужно, чтобы отнести груз до платформы, – поинтересовался он, когда приветственные церемонии были закончены.

– Думаю, троих будет достаточно, – ответил Крис. – Но мы хотели бы взять кое-какие вещи напрокат.

Следопыт кивнул, затем свистнул три раза и Дина увидела, как к ним направляются трое парней в белых одеждах с эмблемами стажеров-следопытов на рукавах. Ребята быстро разгрузили флаер и даже галантно помогли выйти из него пожилой женщине. Затем подхватили вещи и направились к низкому просторному сараю, притулившемуся справа от входа в Визитницу.