Я недовольно уставилась на него, уперев руки в бока. — Хочешь еще что-нибудь добавить в эту кучу?

Вайят воспользовался рычагами управления кроватью, чтобы сесть прямо, и скривился от боли, когда его тело изменило положение. — Слишком много для тебя? Хочешь уволиться?

— Да пошёл ты, Трумен.

— Я так и думал.

Я изо всех сил ударила ногой по стене — ударная волна боли прошла через мои лодыжку и икру. Он знал, на что давить. Он не ошибся, хотя мне и неприятно это признавать. У меня куча дел, но не так много времени, и очень мало людей на моей стороне.

Как минимум моя загробная жизнь отличалась стабильностью.

— А в чём виновата стена? — спросил Вайят.

Закатила глаза. — Мне больше не позволено выплескивать негатив?

— Очищение, ясно. Только постарайся не сломать ногу, ладно?

— Все заживет.

— Ты просто невыносима.

— А ты нет?

— Я ранен. У меня есть оправдание.

— Раньше оно тебе никогда не было нужно.

— Ха-ха, — он шумно выдохнул через нос. — Я хочу быть там с тобой, Эви. И ты это прекрасно знаешь.

Я подошла к кровати достаточно близко, чтобы сжать протянутую руку. — Знаю, но именно ранениями заканчиваются все глупости вроде спасения моей жизни.

— Когда я болтаюсь рядом с тобой, мне становится очень больно.

— Ты любишь это.

Вот подстава, я пожалела о своих словах, как только они слетели с моих губ. Мне не стоило слышать, как он повторяет слова любви снова, особенно когда я не могла ответить ему тем же. Наши взгляды встретились; я видела любовь в его глазах. В положении губ, когда он собрался заговорить.

Резкий стук в дверь прервал его и отвлек нас друг от друга. Фин стоял на пороге, прижав сжатый кулак к косяку. Он посмотрел прямо на меня, игнорируя Вайята, который крепче сжал мою руку.

— Майкл Дженнер согласился встретиться с нами, — сказал Фин. — Через тридцать минут, на другом конце города. Мы должны идти.

— Хорошо, — ответила я, а затем обратила внимание на Вайята. Выражение его лица казалось мрачным и раздраженным. Вероятно, из-за небрежного обращения Фина «нам» и «мы», сейчас когда Вайят застрял в постели. С профессиональной ревностью я справлюсь, если, конечно, она не перерастет во что-то другое.

— Держи меня в курсе, — сказал он.

— Так часто, как только смогу, — ответила я. — Просто сиди и выздоравливай.

Он ухмыльнулся. Этот простой жест поднял мне настроение, и я поймала себя на том, что улыбаюсь в ответ. Уже четыре года фирменные бодрые речи Вайята помогали мне пройти через все возможные неприятности, от относительно незначительных до десятибалльных по шкале дерьмовых проблем. Приятно знать, что он не потерял сноровки. Я наклонилась к нему, чтобы поцеловать в лоб и вдохнуть его запах. Знакомая пряность и успокаивающее тепло, смешанное с легким лекарственным запахом.

— Знаю, что не должна спрашивать, — проговорила я, — но все, о чём я тебе только что рассказала?..

— Ты что-то рассказала? — он был невозмутим.

— Хороший мальчик.

На полпути к двери, не сводя глаз с Финеаса, я остановилась. Он смотрел на мою грудь и уже не в первый раз. Если мы собираемся работать вместе, мне нужно, чтобы он перестал так делать. Я пошла обратно к Вайяту, осторожно расстегивая застежку на моей цепочке. Протянула ему крест и цепочку. Вайят с любопытством посмотрел на них, потом на меня.

— Я вернусь за этим, — проговорила я, вкладывая глубокий смысл в недосказанное. Вайят взял цепочку и понимающе кивнул.

В дверях меня снова остановил голос Вайята: — Эй, Финеас?

Фин сделал шаг вперед, склонив голову набок — жест, который я привыкла ассоциировать с любопытством. — Да?

— Присматривай за ней вместо меня.

Милая, но совершенно ненужная просьба. До сих пор мы с Фином хорошо прикрывали друг другу спины; каждый из нас зависел от другого. Вайят знал это, он просто не мог быть рядом, чтобы защитить меня самому.

— Конечно, — ответил Фин.

— Просто будь хорошим пациентом, — попросила я, — и не зли медсестер.

Вайят сверкнул своей лучшей дерьмовой ухмылкой. — Знаешь, мне нужно развлечение.

— Почитай книжку, — бросила я через плечо, уходя. В суматохе коридора я подождала, пока Фин догонит меня, а затем спросила: — Где мы встречаемся с Дженнером?

— Его офис на Саут-стрит, — ответил Фин.

— Кабинет врача?

— Адвокатская контора.

Я застонала. Конечно, он адвокат, кто бы сомневался.

14:30

Фин сказал, деловая часть города, и я представила себе шикарное здание со стеклянными стенами, причудливым ландшафтом и платной парковкой, возможно, несколько красивых живых изгородей. Здание, перед которым он припарковался, не было ни тем, ни другим. Стены из цементных блоков за последние десять лет не видели свежей краски, трещины на тротуаре пестрели одуванчиками и высохшими пучками травы, а машину, с давно снятыми колесами, рядом с которой мы остановились, украшали граффити. Офис Майкла Дженнера располагался на дальней западной стороне Мерси-Лота, в окружении контор поручителей под залог и порномагазинов.

— Он государственный защитник? — спросила я. Простая вывеска на зарешеченном окне говорила об этом, но я просто не могла поверить.

— Это тебя удивляет? — сказал Фин.

— Ну да. Никогда не видела государственного защитника, который носит такие модные костюмы.

— Когда работаешь на Собрание, уверяю тебя, такое возможно. Он очень хороший парень, если ты дашь ему шанс.

— Несомненно.

Я позволила Фину взять инициативу в свои руки, и мы вошли без стука. В крошечной приемной пахло специями: гвоздикой, корицей и еще чем-то терпким. Слева от нас вдоль стены стояли четыре поцарапанных деревянных стула. Напротив входа — пустой письменный стол, безмолвный часовой у единственной в комнате двери. Кроме телефона, промокашки и аккуратной стопки картонных папок на столе ничего не было. Никаких украшений на стенах, никаких журналов для посетителей. Очень по-спартански.

— Должно быть, не очень хороший, — предположила я. — Похоже, его услуги не пользуются большим спросом.

— Он избирательно относится к выбору своих клиентов, — объяснил Фин. — Держит свое время доступным для нашего вида, а не для твоего.

Наш вид. Очаровательно. — Только оборотни или Падшие в целом?

Он хмыкнул, как и раньше. Кажется, он возражал против слова «Падший». Не то чтобы это ласковый термин, просто напоминание о том, как триады относятся к нелюдям. Низшие существа. Точно так же, как всегда их видела я. До сих пор не понимала, что делать с моей изменившейся точкой зрения.

Я не извинилась, а Фин ничего не сказал. Он обошел стол и постучал костяшками пальцев по двери. Приглушенный голос произнес: — Войдите.

Кабинет Дженнера оказался таким же невзрачным, как и приемная. Простой дубовый письменный стол, единственный книжный шкаф, заполненный текстами и томами законов. Два зарешеченных окна, скучные кремовые занавески. Диплом юриста в рамке. Стена справа от двери скрыта за армией картотечных шкафов; я не сомневалась, что каждый из них набит битком, и не обязательно делами из прошлого.

Майкл Дженнер сидел в коричневом кожаном кресле за письменным столом, рукава рубашки закатаны, галстук ослаблен, пальцы сложены перед ртом, как будто он обдумывал шахматный ход.

Закрыла за собой дверь кабинета. Ни Фин, ни я не присели ни на один из двух деревянных стульев напротив письменного стола.

— Мисс Стоун, — сказал Дженнер. — Финеас сказал мне, что вам нужна информация от Собрания.

— Вы сразу переходите к делу, — заметила я.

— Разве это проблема?

— Напротив, освежает.

— Какие у вас есть доказательства, что остальные кланы в опасности?

— Доказательства? — я искоса взглянула на Фина, который проигнорировал меня. О, подождите, Дженнер — адвокат. — Все, что у меня есть — это косвенные улики и интуиция, Ваша честь.

— Частичный оборот — это тщательно охраняемая тайна среди нашего народа, — проговорил Дженнер, бросив сердитый взгляд на Фина. — Почему вы думайте, что я буду рисковать безопасностью этих кланов, основываясь на вашем чутье?