— Тот, кто приказал убить Кони и Страй, возможно, уже знает и другие кланы с частичным оборотом, — предположила я.

Дженнер прищурился. — А может быть, вы собираетесь передать эту информацию своим друзьям из триад, чтобы они могли закончить то, что начали.

Фин схватил меня за талию прежде, чем я успела сделать три шага. Мое лицо полыхало, наравне с моим гневом. Ему пришлось напрячь руки и притянуть меня к своей груди. Я не сильно сопротивлялась. Не планировала слишком ранить Дженнера, просто поставить ему красивый фингал, подходящий к его модным костюмам.

— Эви, не надо, — тихо поросил Фин.

— Как ты смеешь? — зарычала на Дженнера. Красная пелена застила мои глаза. — Как ты смеешь, твою мать, чертов ублюдок? Отпусти! — Последнее требование прозвучало пронзительным криком, в котором с трудом узнавался мой собственный голос. Фин ослабил хватку, я вырвалась и бросилась в другой конец тесной комнаты.

Дженнер не шевельнулся, даже не разжал пальцев.

— Обвините меня в этом еще раз, — я крепко сжимала кулаки, чтобы они не дрожали, — и у вас не хватит частей тела, чтобы сделать надлежащее вскрытие.

Он приподнял тонкую, идеально очерченную бровь. — Ваша вспыльчивость может навлечь на вас неприятности, юная леди.

— Это доставляло мне неприятности чаще, чем я могу сосчитать. — Вдохнула, задержала дыхание, потом выдохнула через нос. Вайят однажды назвал такую технику очищающим дыханием. Но это не помогло. — Послушайте, мистер Дженнер, я перед вами в неоплатном долгу и перед остальными кланами тоже. Но я обязана жизнью Финеасу и его сородичам, и сделаю все возможное, чтобы защитить их от триад, от вампиров или гоблинов, и даже от вас.

— Им нечего меня бояться, — мрачно сказал Дженнер.

— По вашему. Откуда, черт возьми, мне знать наверняка? Я знакома с вами в общей сложности тридцать минут, и сказать по правде? Не впечатлили.

— Ваша маленькая попытка применить психологию от обратного восхитительна, но неуместна, мисс Стоун.

Неужели именно это я и сделала?

— Даже если вы ей не верите, — сказал Фин, — позовите старейшин на Собрание. Скажите им то, что мы вам рассказали, и пусть они сами решают. Во всяком случае, это заставит других оборотней с частичным оборотом вести себя осторожнее на случай возможных неприятностей.

Дженнер опустил руки. Они исчезли под столом. Он выпрямился, и часть его прежнего презрения исчезла. — Я предупрежу Собрание, но ничего не могу обещать. Скорее всего, они проголосуют за то, чтобы сохранить этот вопрос в тайне. Они не любят афишировать свою слабость перед другими расами.

Фыркнула. — Учитывая то, что произошло на прошлой неделе, я бы сказала, что вы несколько запоздали с этим.

— Даже если так, я не могу ничего обещать относительно их решения.

— Нам пришлось проделать весь этот путь, чтобы он ничего мне не сказал? — обратилась я к Фину. — Мы могли бы сделать это и по телефону.

— Телефоны можно прослушивать, — возразил Дженнер. — Я знаю, что мой офис в безопасности. Не могу сказать то же самое о других местах.

Ладно, он привел веский аргумент. Проклятье. Я взяла ручку из стакана рядом с его промокашкой и нацарапала номер телефона у даты прошлой недели. — Позвоните мне, если получите хорошие новости, — попросила я. — В противном случае, держитесь от меня подальше.

Он встал; я и забыла, какой он высокий, пока не вытянула шею, чтобы наши взгляды оставались на одном уровне. Напряглась, не уверенная в его дальнейших действиях. В руках он ничего не держал. Просто стоял, не предлагая пожать друг другу руки. — Ответы, которые вам нужны, возможно, не так уж и скрыты, как вы думаете, мисс Стоун, — проговорил Дженнер. — Мы не сложнее обычной сказки.

Я несколько раз пробовала прокрутить эту фразу, но не смогла уловить в ней никакого смысла. Обычного «удачи» или даже «Убирайся к черту из моего кабинета» было бы вполне достаточно. Загадки утомили меня.

— Да, хорошо, — сказала я.

— Спасибо, что приняли нас, — произнес Фин.

— Тебе действительно нужно было благодарить его? — спросила я, когда мы вышли из офиса государственного защитника и снова оказались на залитых солнцем улицах центра города.

— Откровенная грубость не входит в мой репертуар, Эви, — ответил он.

Я закатила глаза и прислонилась к боку машины. — Значит, мы снова там, где и были, то есть нигде. Идея с Собранием провалилась, и моя единственная зацепка не сделает ничего полезного до завтрашнего вечера.

— Ты провела неплохое расследование, но как насчет более прямого подхода?

— В смысле?

— Кто у тебя в списке подозреваемых?

— Список тех, кого там нет, намного короче.

— Так давай сократим его.

— И что ты предлагаешь? Сплошные допросы?

— Если ты хочешь яблоко, ты же не трясешь грушу.

Я побледнела. Фин улыбнулся.

* * * * * Пятьдесят лет назад в переделанном вагоне поезда размещалась популярная закусочная. Когда-то блестящие серебряные стены выцвели до темно-серого цвета. Длинные ряды окон и единственная арочная дверь заколочены досками, скрывая любой намек на ранее разноцветные стекла и огни. Еще одна достопримечательность ушла в небытие, приютившись между пытающимся выжить гастрономом и цветочным магазином.

Понятия не имела, зачем Фин привел меня сюда.

Он поднялся по потрескавшимся цементным ступеням и взялся за ручку двери, запертой на ржавый висячий замок.

— Эм, Фин?

Ручка повернулась без скрежета старого металла, чего можно было бы ожидать. Черт, для меня вообще стало сюрпризом, что она повернулась. Замок исчез, как будто его никогда и не существовало. Свет, музыка и аппетитный запах жареной картошки и гамбургеров доносились из открытой двери. У меня отвисла челюсть.

Фин взял меня за руку и повел внутрь. Легкая вибрация прошлась по моему затылоку, едва мы переступили порог. Я смотрела, разинув рот, когда мы вошли в шумную, сверкающую закусочную, как будто прямо из прошлого. Столешница сияла. Яркие неоновые огни бежали по потолку, отражаясь от блестящих кожаных кабинок. Два повара работали на кухне, крича друг на друга и размахивая лопатками в воздухе.

С помещением примерно на пятьдесят человек и почти полная посетителей в три часа дня, закусочная была чем угодно, но только не обветшалым фасадом, видимым с улицы. Еще более странно казалось то, что из окон без трещин открывался прекрасный, залитый солнцем вид на городскую улицу.

Дверь закрылась со звоном колокольчика. Подошла официантка в синем фартуке, стуча каблуками по черно-белому клетчатому линолеуму. Ее светлые волосы были испещрены различными оттенками коричневого и бежевого, но именно яркие медные радужки выдавали в ней оборотня-кошку. Большинство из них носили контактные линзы, чтобы не выделяться среди людей, но не эта.

Она окинула меня беглым взглядом и лучезарно улыбнулась Фину. — Привет, красавчик, — она буквально промурлыкала ему. — Зачем ты притащил с собой человечку?

Я разозлилась. Не раз слышала подобное оскорбление мимоходом — оскорбление, используемое по отношению к человеческой расе в целом — но никогда в лицо. Фин сжал мою руку; я и не заметила, что он все еще держит ее. Позволила ему это, главным образом из-за взгляда, которым наградила меня женщина-кошка. Бесценно.

— Почему нет? — спросил Фин. — Эннели ввела политику «никаких людей» с тех пор, как я приходил сюда в последний раз?

— Нет, настолько не повезло, — ответила Кошка без тени сарказма. — В задней комнате есть свободная кабинка. Я принесу вам меню.

Фин прокладывал наш путь через переполненную закусочную, лавируя между посетителями и десятками разговоров. Я осмотрелась, стараясь сильно не пялиться, и пришла к простому выводу, что я единственный человек в этом месте, остальные Падшие. За исключением двух вампиров, тихо сидящих в дальнем конце обеденного стола, поглощенных своей собственной болтовней, персонал и клиенты были исключительно оборотнями.

Я скользнула в заднюю часть кабинки, лицом к стойке, чтобы следить за входящими и выходящими. Усаживаясь, Фин ухмыльнулся. Прежде чем успела спросить, официантка вернулась с двумя меню. Я посмотрела на ламинированную обложку и хихикнула: «Зеленое яблоко».