Петр Клутыч купил себе выпить, выпил, но ему не особенно полегчало.

Очень быстро, несмотря на ранний - или поздний, как угодно - час, нашлись какие-то сопровождающие доброжелатели. Они доставили Петра Клутыча в реанимационное отделение ближайшего ресторана.

Таким образом, он окопался в круглосуточном ресторане «Государь» и постепенно, в мыслях, с тяжелым возбуждением, отождествлялся с прототипом вывески.

Через час, когда сделалось почти хорошо, его вышвырнули за дверь; содрали предварительно паричок и, торжествуя, выпинали эту вещь следом. За несдержанность и развязное поведение в зале.

Он и пукнуть-то хотел для завершения чувства внутренней гармонии, для полной в ней уверенности: так все складывалось ладно, один к одному, что машинальное устранение несовершенства, мелкой потребности, явилось бы скромной точкой в акте сотворения мирного микрокосмоса. Но вышло громко, и микрокосмос взорвался, рождая неуправляемые, как кометы, последствия.

- Что у вас тут? - лениво спросил какой-то милиционер. Уже было утро. Он спешил на работу, шел пешком, да остановился посмотреть на расправу.

- А! - дернул плечом пожилой охранник, нарядившийся в специальное назначение. - Пьяница и дурак.

Милиционер проводил испытующим взглядом Петра Клутыча, который шатаясь и придерживая пыльный паричок, озабоченно ковылял домой.

- Ну и как тебе эта история? С пьяницами и с дураками?

Балансиров придвинул к себе бумаги, будто желал ими вооружиться, заглянуть в них, найти достойный ответ. Но это было ненужное действие, листать протоколы было ни к чему. И сам вопрос был ни к чему, и отвечать на него по-военному четко - тоже необязательно.

Они с Медором давно сработались, и каждый отлично знал, что на уме у другого.

- Будем выводить из-под удара, - пожал плечами Балансиров.

Аналитическая записка, лежавшая в папке первым листом, содержала в себе резюмированные выводы по результатам допроса инопланетян и земных коллаборационистов, осмотра инопланетного корабля, изучения инопланетной и земной документации, а также медицинского вскрытия всех заинтересованных лиц. Для изложения сути дела хватило страницы; суть излагалась под единственно возможным заголовком, в котором учитывалась эта самая суть, само дело, давалась его косвенная оценка в виде частного определения, намечалась стратегия действий, отражался кругозор и направленность воображения составителей. Он звучал так: «Протоколы звездных мудрецов».

В этой записке Медор Медовик обвел самое главное красным карандашом. Внимание карандаша привлекли следующие строки:

«…По собственному признанию бортинженера, вторжение происходит из параллельного космоса, существующего в состоянии неуправляемого хаоса. Главной задачей агрессоров является расширение жизненного пространства путем наведения беспорядка в нашей материальной вселенной. Согласно религиозной идеологии, принятой на вооружение в хаотическом космосе, сила, известная нам под названием «бог», не принимает участия в управлении параллельным миром пришельцев. На вопрос, как такое возможно, бортинженер ответил, что бог, если он абсолютен и может все, способен и вовсе не существовать; кроме того, он сразу же выполняет что может и поэтому перестал контролировать так называемый хаотический космос. Расширение жизненного пространства требует, чтобы известная, родная для человека вселенная тоже была выведена из-под божественного контроля. Отдавая себе отчет в том, что в нашем мире все прочно взаимосвязано и пропитано высшей волей, захватчики приняли решение изымать важнейшие иррациональные узлы, на которых держится система управления. По их расчету, добровольный (последнее слово было выделено маркером) переход физических лиц, которые служат этими узлами, в независимую область хаоса, приведет к необратимым изменениям. Создатель не станет противодействовать их свободной воле и последующему хаосу. Наши миры, между которыми на сегодняшний день существуют лишь отдельные щели, сольются и станут одним неконтролируемым метафизическим образованием. Специфика происходящего зависит от качественных и количественных характеристик узлов. Как заметил подследственный, можно изъять целую страну или даже планету, однако в силу того, что «божьим промыслом» в нашей вселенной пронизано и взаимосвязано все, от звезд до кашля, образовавшаяся пустота сразу затянется. Поэтому неприятель сделал ставку на покровительство, которое высшая сила оказывает элементам, определяемым здесь как пьяницы и дураки, каковой случай отражен в народном фольклоре. Народная молва гласит, что они охраняются богом. Он их не любит, но хранит, из чего вытекает, что и те, и другие ему нужны. Пришельцы из хаоса искушают и похищают означенных лиц не только на Земле, но и в других планетных системах. Пленный бортинженер цинично заявил следующее: «Вам, землянам, было бы любопытно взглянуть на некоторые формы жизни, которые мало того что диковинны для вашего глаза, но еще и поражены идиотизмом». Кроме того, повсюду, где планируется вторжение, неприятель, ища содействия своим планам, вступает в контакт с анархическими элементами, соблазняя их освобождением из-под высшего гнета. Вражеская пропаганда обещает так называемым демократическим силам поголовный выход из-под божественного контроля, переход в новое измерение и существование в виде разрозненных конгломератов цивилизованного бытия. По словам агрессоров, наш мир в этом случае перестанет зависеть от коммунальных сбоев, случившихся в соседней галактике, и от капризной воли единого центра…»

Медор Медовик всыпал в чашечку с кофе добрую порцию сахара.

- Меня совершенно не устраивает мистический компонент, - проворчал он. - Я военный и привык подчиняться законам вселенной.

- Так и должно быть, - Балансиров дернул себя за нос. - Наше дело - защитить эти законы, когда на них замахиваются. Меня-то не очень смущает мистика. У нас ведь, благодаря таким законам, ее и нет. И не будет, если возьмемся за дело с толком. Потому что речь идет об абсурде. Но абсурд совершенно реален и жестко задан, хотя бы в своих нестыкующихся составляющих. Выживание в абсурде - абсурдно, а потому неизбежно. И дело наше - правое…

- Ну да, разумеется. Но все равно - эти ссылки на высший контроль… якобы можно уйти из-под него…

- А я на вашем месте подумал бы, - возразил Балансиров. - Мы с вами, понятно, останемся здесь… а там - может быть, там удастся развернуть что-нибудь вроде наших оффшоров… деньги перевести, детей отправить учиться? Не смотрели на проблему с этой точки зрения?

- Не смотрел, - насупился Медовик. - Куда учиться? К этим? Ты сам-то отправишь своих?

- Кто знает… - задумчиво сказал Балансиров.

- Ну, подумаем, - решительно хлопнул по столу Медор. - А пока придется объединять подзащитных. Помнишь, была такая песня? «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Для дураков. Они ее сами и пели.

Балансиров поерзал в государственном кресле.

- Не загонять же их в лагеря?

- Кого? Дураков и пьяниц? Зачем же сразу в лагеря - ты опять за свое…

- А как их иначе объединить? Где они возьмутся за руки? Школу открыть для них? Приют?

- И лагерей не хватит, - не слушал его майор. - И времена не те.

- Те времена, - шепнул Балансиров. - Те самые, товарищ майор.

- Опять ты меня не понял. Зачем нам столько рабов? Заводы поднимать? Каналы копать? Это уже нерентабельно, поезд ушел. Надо браться за тонкие технологии, а тут понадобятся другие методы…

- Заводы подправить тоже не грех…

Медор Медовик вылез из-за стола совещаний, прошелся вокруг. Он глядел себе под ноги, стараясь заглянуть за полный живот - что там, за ним? или под ним? в общем, дальше и ниже? Правая рука рывками бросалась вперед, как будто Медовик кого-то бил. Но он всего лишь поддался личному караоке, заработавшему в мозгу: «Пока мы… едины… мы непобедимы. Пока мы… едины… мы непобедимы».

- Надо связаться с медицинскими технологами, - сказал он, очнувшись от эманаций Фиделя и Че Гевары. - Помнишь, они докладывали насчет машинки?