— Вы живёте у храма? — Удивилась уже я, — а мы как раз туда и направлялись, остановились на ночлег. Свадьбу сыграть хотели.

— Свадьбу? — Протянули хором малышки, засверкав любопытными глазками. — А можно будет подсмотреть? Мы свадьбу никогда не видели. А кто будет жениться?

— А вон, видите того серьезного нага с белыми полосами на серой чешуе? Его зовут Саар, вот он один из женихов. — Рассказала я девчонкам.

На поляну вернулись орки и отец Эрара. Армунд подошёл к нам, посмотреть, что с Аскером, нагом-наемником. Заодно и сообщил, что живых бандитов больше нет. И это был отряд, отколовшийся от той самой банды, на которую нарвался разъезд, запросивший о помощи.

Мародеры прочесывали местность, вылавливая девочек-оборотниц и человечек с даром. Приходящие с юга чужаки хорошо оплачивали живой товар. А тут такая удача. Целых две маленькие нагини.

Да, многие знали про расположенный неподалеку храм Ссаарды, змеиной богини, но все были уверены, что он заброшен. А то, что там прижилась рыженькая травница с двумя дочками-нагинями и ручной рысью, никто и не подозревал.

И пока Рис превращал тела бандитов в пепел, скрывая следы побоища, я решила проверить одну свою догадку. Представившись сама и представив своих спутников, услышала в ответ и имя девушки, как и её дочерей. И хоть полное имя она не назвала, представившись коротким Риа, я всё больше убеждалась, что она и есть та самая Рианнон Каарий, инсценировавшая свою гибель при нападении рыси.

Видимо, той самой, на чьей спине сейчас расположилась отбивавшаяся от бандитов Лирасса, обвившая тело животного хвостом. А вот Марисса путешествовала за ручку с Рисом, очень часто принюхивающегося к девчонке и посему-то начинавшего заметно нервничать, если она от него далеко отходила.

В лагерь мы возвращались гораздо дольше, чем бежали от него до поляны. Встретившая нас Элина только руками всплеснула, помогая расположить раненного на одной из заранее подготовленных лежанок. Пока нас не было, оставшиеся в лагере получили вестник. Наши мужчины задерживались.

И хотя бой уже завершился, и серьёзные ранения никто из наших не получил, но были тяжело раненные среди гвардейцев патрульного отряда. Да и допросить старших шайки мародёров и схваченного чужака было необходимо.

Прилетела и благодарность Рийке за подсказки. В шкатулке для вестников оказалось много интересной информации, да и Кайл обещал вытрясти из копюшононосца все, что только сможет. А когда такие обещания даёт менталист, думаю надо полагать, что мы будем знать даже то, что этот "чужак" когда-то видел краем глаза, и сам значения не предал.

Тем временем Элина и Риа хлопотали над Аскером. Накладывали швы, сменяли повязки. Над лагерем поплыл знакомый аромат восстанавливающего зелья Элины, которая тоже догадалась, кого именно мы случайно встретили, судя по её фразе, что некоторые по возвращении сильно удивятся.

Ну, эти две родственные души нашли друг друга. Элина восхищалась аккуратными стежками и действием незнакомого ей заживляющего зелья. Риа, чуть ли не с благоговением принимала чашку с отваром, который потом, буквально по паре капель, вливала в серого нага, расположив для удобства его голову на своих коленях.

Напоив нага и дождавшись, когда он снова уснёт, девушка начала проверять как идёт заживление, постоянно еле слышно повторяя: " Сколько ран".

— Да, ему досталось. Но свои шрамы он получил не только в боях. — Внимательно наблюдая за реакцией рыженькой, рассказывала Элина. — Он попал в плен к одной ненормальной, которая его пытала ради собственного удовольствия. Все эти шрамы от ожогов… Да и тот, что на груди. Она выжгла там свое имя, а он срезал кожу до мяса, чтобы избавиться от этого клейма.

— Руки бы ей самой за такое сжечь! Как же так можно? За что? — Яркие голубые глаза наполнились слезами.

Риа очень нежно провела кончиками пальцев по щеке нага. Той самой, изуродованной следами от раскаленных прутьев. Наг, даже в беспамятстве, почувствовав тепло и мягкую ласку, потянулся за рукой травницы, и обвился вокруг нее хвостом. За этой сценой пристально наблюдали, как оказалось, не только мы.

— Ну, я же говорю, что надо забирать! — Раздался сердитый шёпот Лиры.

Вторая близняшка молча и решительно кивнула головой, соглашаясь с сестрой. Сами девочки уже вполне освоились, нас, чужаков для них, они не боялись. Марисса уже помогала Элаиде, как и по-прежнему крутящийся возле неё Рис. А вот Лира, нарисовав на дереве мишень, кидала в нее пару небольших ножичков. Компанию ей составлял Ярл.

— Собираешься, стать наёмницей? — Задал он вопрос сиреневой змейке.

— Неа, буду как мама, травницей. — Ответила Лира.

— Да? А ножи учишься метать, словно наёмница. — Удивился наследник нагаата. За что тут же получил рукояткой ножа по лбу.

— Я сказала, что буду травницей! Тебе что? Не понятно, что ли?

Мне пришлось закусить щеку, чтобы не рассмеяться. Не знаю, передался ли девочке дар матери к целительству, но пациенты у нее в любом случае будут смирными и спокойными.

Рианнон попыталась отойти от серого нага, но тому сразу, словно углей подсыпали в постель. Он заметался, распахнул ошалелые, ещё в беспамятстве глаза и начал судорожно принюхиваться. Потом, видимо определив, в какой стороне девушка, пополз к ней, не взирая на все свои раны. И на мощную лапу рыси, попытавшейся придавить уползающего больного опять к лежанке.

— Мам, а когда израненный и весь перемотанный следом ползет, это уже можно считать за согласие? — Лира видимо очень серьезно была настроена пристроить серого в семью.

— Лира! — Рыжая травница вместе с Элиной укладывали успокоившегося, как только почувствовал на себе руки Рианнон, нага и в который уже раз, проверяли повязки на его ранах. — Вашим отцам явно не понравится присутствие в доме другого самца. Да и воспринимать действия кого-либо под отварами, как осознанные, нельзя. Может, он сейчас в своем сознании свою жену видит? Просто принимает меня за нее. — Мне показалось, что сказано это было с какой-то затаенной грустью.

Словно она сама себе запрещала думать иначе. А вот наш раненный себе в своем бреду ни в чем не отказывал. Так как стоило только девушке замолчать, как он начал издавать очень странные звуки. Смесь шипения с каким-то клекотом, но с очень мягким, успокаивающим звучанием. При этом он притянул девушку к себе, да ещё и плотно обвил её ноги своим хвостом. А сам расположился на её коленях, уткнувшись лицом в живот.

Элина посмотрела на пару сместившихся повязок и только устало прикрыла глаза ладонью. Марисса присев рядом с матерью на корточки, погладила нага по коротко остриженным волосам и с тяжёлым вздохом произнесла.

— Ну, да. Обознался. И нюх подвёл. И мешки на дёснах тоже по ошибке набухли.

— Какие мешки? — Мне стало любопытно. Всё-таки о нагах я знала мало.

— Вот смотрите. Видите? — Девочка показала мне на вздувшиеся уплотнение под кожей нага. — Если ему губу приподнять, то вы увидите, что это на десне, как пузырек надулся, прямо над клыком. С другой стороны не видно, но если повернуть его голову, то там тоже такой.

— И что это такое? — Потому что такие бугорки я видела и у своих нагов, но не придавала значения.

— Ну, когда тебе что-то очень сильно нравится, и ты хочешь, что бы все знали, что это твое и не подходили, то вот такие мешки появляются. И если то или того, кто нравится укусить, то в ранку из клыков хлынет твой личный след. Мы маленькие и маму и Рыську так помечали.

Тааак… Получается, что у нагов вырабатывается, что-то вроде феромона, которым они помечают "что им нравится".

— " И чтоб никто не подходил, не забудь! Зато можно смело сказать, что у нагов на тебя зубы чешутся"! — Засмеялась Алиена.

От дальнейших шуток нас отвлекла засиявшая чуть в стороне арка портала, из которой выходили уставшие, запачканные кровью и пылью мужчины. Всё. Самое страшное позади. Неведение о том, что с ними происходит, что там за противник, справятся ли, закончилось. Больше никаких пугающих мыслей, что, а вдруг врагам подоспеет подмога, или кто-то из раненных и притаившихся решит напоследок дорого продать свою шкуру.