— Я вам сочувствую, но тут сложно не понять, даже внешне что отец, что сын, что дочь. На одно лицо. А вы ведь знаете историю Каяны? — Сочувствие в голосе Эрара звучало очень явно.

Тем временем, Кайл Огненный наконец-то обнял свою дочь. Одно движение ладонью по спине девушки, и лицо мага каменеет, взгляд вспыхивает пламенем.

— Кттооо?

— Моя вина, я не досмотрел! — Выполз вперёд Саргус.

— Не досмотрел??? Я с тебя сейчас с самого шкуру сдеру и на сапоги пущу! — Маг шипел, не хуже любого нага, задвигая дочь себе за спину.

Но посмотрели все почему-то на меня.

— Они точно родственники! — Прошептал за моей спиной Эрар. И этот его шёпот достиг ушей мага.

Кайл вскинул голову, пристально вглядываясь в меня. Эрар был вынужден влезть во встречу отца и дочери и представить меня.

— Марина Лангран, фрея Грозового перевала.

— Марина? — Удивился Огненный.

— Дочь Алиены Лангран. — Добавил Эрар.

Кайл Леройд внимательно смотрел куда-то в сторону моего левого виска. Потом отвесил церемониальный поклон.

— Позвольте приветствовать вас, фрея Алиена! Я восхищен вашим искусством расщепления сознания. — Я остолбенела от этих слов.

В голове всплыло, что отца Каяны называли самым сильным менталистом этого мира. И, видимо, не зря. А маг продолжал добивать.

— Среди прочих документов о работах ваших предков, мне доставили Ваш портрет. И я всегда считал, что художник Вам польстил, опасаясь имени рода. Но видя Вас, сейчас, признаю свою ошибку. Вы прекрасны. И я благодарю Вас и Ваше дитя за поддержку, оказанную моей дочери.

— Дочери и внуку, папа. — Тихо сказала Каяна. — Наарис Грозовой, мой сын.

Этого оказалось достаточно, чтобы маг напрочь забыл обо всём мире вокруг.

Кайл Огненный и Наарис Грозовой внимательно рассматривали друг друга. Во взгляде первого, неверие смешивалось с радостью и восхищением. Рис смотрел серьёзно, но его упрямство боролось с его же любопытством и отражалось в глазах. Это был безмолвный поединок между восходящей звездой нагаата и живой легендой этого мира.

Мальчишка стойко выдерживал давление воли своего деда, расправив плечи и дерзко вскинув голову. Кайл с каждой секундой терял свою серьезность и уже вскоре, все могли наблюдать редчайшую картину. Старый Леройд откинул голову и заразительно засмеялся! Резко подхватил Риса на руки и раскрутил. Радостно выкрикивая:

— Ты смотри, какой упрямец! Сразу видно, наша кровь! Парень, я задолжал тебе подарки за четырнадцать лет! Чувствую, что сила есть. А дар? — Улыбка полностью преобразила строгого и надменного мага.

— Огонь. — ответил Наарис. — и благословение Грозы. Могу плеть выдать.

— Потрясающе! Опробуем? — Предвкушающе потёр руки Кайл. — Обещай, что мы обязательно устроим, хотя бы небольшой бой?

— А вы, вот так просто меня признаёте? Сына от дочери, лишённой дара? Нага? — С недоверием уточнил Рис.

Лицо Леройда старшего вмиг стало серьёзным и сосредоточенным. Маг опустился на колени перед Рисом и взял парня за плечи.

— Запомни, семья — превыше всего. Ни дар, ни сила, ни слава. Только семья, круг, повязанный и объединенный одной кровью. Сколько бы поколений и времени не прошло Вороний коготь на южном перевале, всегда ждёт тех, в ком есть хоть капля нашей крови. Самое гнусное предательство, это отвернуться от тех, кто является твоей семьёй. — В этом голосе звучала сила и вера в свои слова. Настолько искренняя, настолько горящая, что не поверить магу было просто не возможно.

— Да! Предательство семьи, самое мерзкое и подлое, что может быть. Я знаю это с детства! — После этих слов Риса Саргус зашипел, как от боли. За что получил очень внимательный и очень не добрый взгляд от Кайла и его молодой копии. — Только, как же тогда так вышло, что мама оказалась Вам не нужна?

— Что? — раздалось сразу с двух сторон.

Маг распрямился, развернулся к дочери, сжал руки и, глядя ей в глаза, спросил:

— Почему мой внук считает, что его мать оказалась ненужной, Наири? Я не спорю, сильно давил, заставил тебя заниматься с учителями, постоянно пытался вывести в свет. Я помню, как ты избегала людей, тяжело переносила новые лица. Я ограничил допуск в дом, чтобы тебе было комфортней. Все дела и встречи перенес за стены замка. Почему я не заслужил твоего доверия, дочь? — Вся застарелая боль в одном вопросе.

— Я не была для тебя той дочерью, которой мог бы гордиться сам Кайл Огненный. Мне не чем было удивить и обрадовать. Я видела, как омрачалось твое лицо, и сжимались губы каждую проверку.

— А как иначе? Если я видел, что сила в тебе есть и не просыпается. Каждый раз, как кипятком по голой коже. Каждый раз на очередной шаг, ближе к отбору. Чему мне было радоваться? — Маг буквально повторял мои слова.

— Моя няня ещё жива? — Каяна сжала губы, и взгляд был полон отчаянной решимости.

— Нет. Через несколько дней она умерла. Отрава. Она оставила письмо, что не может жить с грузом такой вины и с мыслями, что позволила тебе попасть в беду.

— Отец, какое письмо? Няня была безграмотной! Ей всегда все письма и записки читали или я, или управляющий! Мы успеем разобраться во всём, папа. Я больше не собираюсь прятаться и убегать. У меня только один вопрос. Мое пятнадцатилетие. Няня пошла к тебе, чтобы отпросить меня на ярмарку. Что ты ей сказал? — Сжатые кулаки Каяны подсказывали, что вот именно сейчас наступил перелом в её судьбе. И от ответа отца очень многое зависело в дальнейшей жизни дочери.

— Я вызвал твою няню, так как утром просил предупредить, что твой день рождения собираюсь отметить выходом в ратушу, на бал. Потому что, сколько можно прятаться от мира в саду и библиотеке? Айка пришла расстроенная, сказала, что ты просишь не тащить тебя туда, что тебе там плохо. Я настоял. Сказал, что мы едем, чтобы ты выбирала платье. А через четверть часа я увидел тебя убегавшую в сад с заплаканным лицом. Я пошёл следом. И слышал, как ты рыдала. Вернувшись в замок, я отменил все распоряжения и больше на тебя не давил.

Твою же… Как филигранно выкручивали ситуацию и искажали события те, кто с хирургической точностью рассекал связи между союзниками.

— Позвольте поинтересоваться, а откуда в вашей семье появилась такая замечательная няня? — Поинтересовалась я.

— Задолго до рождения Наири, я купил её по просьбе жены для помощи. При покупке проверил все, что мог. Обычный набег на одну из южных деревень орденом. Многие человечки именно так попадают на невольничьи рынки. Служила она верой и правдой, гибель жены оплакивала очень долго.

— Южная деревенька, орден… Знакомые ноты в этой песне. — Процедил сквозь зубы канцлер.

Каяна вдруг обняла отца и расплакалась у него на груди.

— Папа, прости! Мне столько нужно тебе рассказать, столько…

— Я знаю, Огонёчек, знаю. Обязательно расскажешь, да? И про внука, и про мужей, и про спину…

— И про сестёр…

— Про сестёр в первую очередь. — Сказал маг, баюкая в объятиях найденную дочь.

Сайрус попытался подползти ближе и нарвался на совсем не дружелюбный оскал. Однако, на прежнее место не вернулся. Следом за ним рядом оказался и жрец.

— Какие-то вопросы? Ты кто вообще такой? — Встал на пути жреца парень, явно являющийся братом Каяны.

Внешнее сходство было просто поразительным. Единственное, что отличало его от сестры это заострённые ушки, торчавшие из блондинистой шевелюры.

— Я жрец богини, и старший воинов храма. Сейчас опекун Наариса Грозового и его матери, Каяны. Но, я собираюсь претендовать на честь стать ее мужем. — Ну, надо же, решился-таки.

— У меня есть предчувствие, что моя сестра скоро овдовеет — Взгляд юного Леройда окатил ледяным пламенем всех трёх нагов. — Так что можете и собираться, и претендовать. Позвольте представиться Наарлейд Леройд.

— Не слишком ли ты торопишься, братик? — Каяна выпутывалась из объятий отца. — Мои мужья не игрушки, которые я разрешала тебе ломать, когда ты был маленьким. Это живые существа. С ошибками, чувствами, надеждами…