— Почему мы решили, что это инсценировка, а не реальное нападение лесного зверя? — Уточнил серый, за что тут же получил, прилетевшей в лицо подушкой.

— Думай, что несёшь! — Братья высказались хором.

— Ну, почему сразу нападение, если девушка уходила на сбор трав в одни и те же места, то вполне могла прикормить и приручить зверя. А обмазаться кровью, да хоть купленной на рынке, труда не составит. — Подсказал жрец.

Наги переглянулись и, решив утром поговорить с охотниками, не знают ли те мест обитания рысей поблизости от того места, где по словам очевидцев якобы погибла их жена, поблагодарили белого за подсказку.

— А не мог бы ты и нам кое-что подсказать? — Поинтересовалась я.

— Я? Подсказать самой Лангран? Это что-то новое в истории нагов! — Съехидничал жрец.

Рассказывать, в чём именно нам нужна подсказка жреца, начал Сарг. И чем дальше он говорил, тем серьезнее и мрачнее становился жрец. С каждым словом, все острее проступали змеиные черты, лицо словно каменело, а выражение "ледяной взгляд" переставало быть художественным эпитетом. Сейчас я понимала, почему этот мужчина имеет такой статус в нагаате. Мало кто б решился с ним спорить. Наг сжал в ладони небольшой кристалл, который достал из кармашка на широком ремне, что-то прошипел и резко бросил на стол. Потом обратился уже к нам.

— Братья получили мое обращение, и уже сейчас начинают перетрясать общинные храмы в поселениях. — Сказал наг.

— А ваш храм? — Поинтересовалась я.

— Наш храм, скорее напоминает небольшое селение. И воззваний у нас не проводится. Зачем? Если каждый из нас и так принят богиней. Также знаю, что кланы наемников не посещали эти ритуалы, жалобы и кляузы поступали и на изумрудных, и на жёлтых, и на песчаных. Благовониями мы не пользуемся. В нашем храме цветы растут в специальных чашах. — Разъяснял белый, между тем, явно о чем-то размышляя.

Неожиданно от кристалла пошел белый дым, быстро сложившийся в фигуру нага.

— Приветствую. Воины проверяют все общинные храмы. Потоком идут сообщения, везде находят благовония, которые привезли с юга. — Отчитывался незнакомец.

— С юга? Но ведь благовония делают на севере, потому что их основа это смола, а смолистые деревья растут только там! — не могла не влезть я.

— Вы правы, фрея! — Ответили мне. — Но эти благовония для храмов по всему нагаату поставлял клан бурых и именно с юга. В смоле сок цветов аруты.

Наги дружно застонали в голос.

— Что не так с этими цветами? — Я не боялась показать, что чего-то не знаю, страшнее было упустить что-то важное.

— Сок этих цветов разводят с водой и понемногу дают нагам-воинам, во время войны. Перед безнадежным боем. Наги не помнят себя, становятся агрессивными и кровожадными. Шанс умереть достойно, забрав как можно больше врагов. Но таких войн давно не было, поколения, которое могло узнать запах давно нет, я бы и сам не опознал. — Пояснил мне жрец. — В воспоминаниях многих бурых мелькали эти благовония. Но мы посчитали их просто заработком, источником дохода для клана, вполне безвинным на фоне прочего. Твари! Слишком легко они сдохли!

— Вы жалеете, что казнь была недостаточно жестокой? — Взвился Сарг — а как нагам теперь это исправлять? Как перед женами оправдываться? Прости, родная, это был не совсем я, а так я хороший, дай ножку поцелую? А у кого жёны… Кто без жён остался? Им как быть?

— Подождите! Благовония с отравой привозились с юга, тот род оборотней, неожиданно разбогатевший на торговле с югом — молчаливый кивок Эрара в подтверждение. — А на Юге у нас разве не королевство воинов света, чей основной постулат, уничтожение рас отличных от людей и всех наделённых магией. Разве нет?

— Да, но это слишком долгий план, никто не прожил бы достаточно, что бы воспользоваться плодами этой победы.

— Правители могут меняться, а империя будет стоять. — Вспомнила я одно известное изречение. — Сил для удара по нагам и оборотням одновременно, у этих светлячков никогда бы не хватило. Поэтому максимально ослабили, довели, фактически до грани вырождения. Уровняли шансы, ведь воинов таких, как раньше у нагов нет, магов той силы тоже, у оборотней магов и вовсе нет. А сейчас, вдруг, ещё и неожиданное, но массированное нападение в ту же копилку.

— Слишком. Слишком жуткий план. Они же люди! А под удар на протяжении всего этого времени подпадали именно человечки. — Прошептал канцлер.

— И кого это останавливало? Легенды о проклятье вспомните, что там про отношение к женщинам? А тут, рожающие для нелюдей? Ну и пусть дохнут. Кому их жалко? Явно не этим воинам света. — Я перебирала в голове все вскрывшиеся моменты, и становилось жутко от того, что столько времени никто не замечал того, что сейчас казалось таким очевидным.

Одноглазый жрец что-то усиленно нашептывал в кристалл, остальные мужчины были просто раздавлены этой новостью и пытались ее переварить.

— Я всё-таки прогуляюсь по саду — предупредила всех и вышла из комнаты.

Ещё совсем молодые деревья шелестели листвой на ночном ветерке, напоминая о другом саде, и наге, его создавшем. Где он сейчас? Куда ушёл, вернётся ли? Широкая деревянная беседка с резными стенами была увита цветущей глицинией нежно розового цвета. Усевшись на ступеньках, облокотилась спиной на резной столбик входной арки и рассматривала звёзды, что густо-густо усеяли весь небосвод.

— О чём задумалась? — Поинтересовалась Мия, присаживаясь рядом и протягивая мне кружку с горячим отваром.

— Ни о чем. Звёзды рассматриваю.

— Моя мама мне рассказывала, что каждая звёздочка это женская душа, погибшая во время той войны, из-за которой боги отвернулись от нас. — Тихо сказала Миа.

— Как много…

— Да. Мы теперь в нагаат, обратно?

— Зачем? Миа, мы, пусть и случайно, нашли одну из причин, того что творилось. Но это не отменяет очень и очень многого. Объясняет, почему вовремя не нажимали на тормоза. Тут не поспоришь. А жестокость, издевательства, унижения… Это все не зависело от отравы. Кто-то надышавшись, действительно, раздражался от каждого вздоха и впадал в ярость, а потом ужасался содеянному, старался, исправлял. Тот же Сайрус из чёрных. А кому-то просто нравилось такое. Мальчишки мучают котят на улицах, а они жён. — Я немного помолчала, собираясь с мыслями. — Эта новость многое объясняет, но не оправдывает никого из нагов. От одного этого знания, им их прегрешения не простятся. А вот тем нагам, которые на самом деле не были чудовищами, будет ой как не просто. В первую очередь перед собой. Но вот мне там, делать нечего. Тут наги должны исправлять все сами.

То ли теплый поздний вечер, наполненный ароматами ночных цветов, то ли атмосфера этого места, ещё помнившего светлый дар своей хозяйки, так умиротворяюще действовали на меня. Но всё, чего я сейчас хотела, это оказаться дома. В замке. В библиотеке. Залезть на широкий подоконник, укутавшись в одеяло, и читать один из многочисленных дневников моих предков. Или слушать добродушное ворчание Хранителя.

Вспомнив Кельта, я почувствовала, насколько сильно соскучилась по его рассказам, разговорам с ним, его постоянной опеке и вездесущей заботе. Перед глазами встал настолько живой образ Хранителя, словно я находилась всего в паре шагов от внимательно наблюдающего за чем-то существа.

Неожиданно Кельт поднял голову и улыбнулся, смотря чётко на меня.

— Вспомнила! Наконец-то! Я уж думал, опять пропала невесть на сколько.

— Я не знала, что так можно! Иначе бы вспоминала чаще. — Искренне порадовалась встрече. — Я скучаю!

Вырвавшееся у меня признание обрадовало Хранителя. Но не поворчать в привычной для него, ехидной манере, он просто не мог.

— Так там же, возле тебя, мужья околачиваться должны, аж трое, насколько я понимаю. Что ж ты у них по старой развалине-то скучаешь так, что вон, даже дозвалась? — Но при этом на морде расцвела довольная ухмылка.

— Ну, вот как-то так. А почему думаешь, что возле меня трое? — Как же тепло на душе становится от этих разговоров! Хочу домой!