Как сказала шиа Маисса, она бы после такого отношения к своему ребенку и на порог не пустила бы, а отправив дочь, куда-нибудь отдохнуть и вернуть душевное равновесие, заживо шкуру бы содрала и солью присыпала, чтоб неповадно было даже смотреть в сторону бывшей жены.

Только моя жена, бывшей для меня не стала. Она моя! Не захочет быть женой, будет хозяйкой. Никого и близко не подпущу. Главное найти. Найти и пережить гнев ее матери, что мне кажется, будет очень непросто!

Как же долго тянется время. Особенно, на всех этих дурацких церемониях. Титул, звание, обязанности аристократа, все это, словно тугой ошейник передавливает горло. И я трачу так необходимое время на то, что стою пугалом, рядом с троном.

Только два дня назад, вернулся от последней из известных сильных магичек, у которых имелись дочери возраста Марины. И каждую, каждую из них я посетил, разыскивая собственную жену, которая оскорблённая и разозлившаяся, разорвав брачные узы, перенеслась к матери. И везде я наблюдал одну и ту же картину, меня выслушивали, и выставляли из дома, зачастую с оскорблениями, часто приходилось уворачиваться от разрядов магических заклинаний.

Ни одной из этих ведьм не пришлось по нраву, что дочь какой-то магички оказалась в такой ситуации. Удивительная солидарность. К тому же, я и сам понимал, как мерзко вся эта история выглядит со стороны. Но мой последний визит, во время которого, я все же надеялся, наконец, увидеть ту, мысли о которой ни на секунду не покидали мою голову все это время, надолго выбил меня из равновесия. Меня приняли весьма благодушно. И даже выслушали с улыбкой. А потом просто вынесли потоком воздуха за порог.

— Единственное что вас сейчас спасает, лорд Варлах, так это только то, что возможность снять с вас вашу блохастую шкуру принадлежит матери вашей жены. И придя ко мне, вы ошиблись, моей дочери восемнадцать исполнится только через несколько лун. Но выслушав вас, я приняла решение, что если к тому времени, у дочери не откроется дар, я лично буду ее сопровождать. — Магичка стояла на пороге, сложив руки на груди. А ее голос просто сочился ядом и презрением. — Надеюсь, вы понимаете, что мое терпение не безгранично и ваше пребывание на моей территории нежелательно.

Не желая ещё больше злить и без того, раздражённую женщину, я убрался подальше с ее глаз. Если так начинают злиться абсолютно посторонние люди, то, что чувствует по отношению ко мне мать Марины. А ведь мне ей в глаза смотреть, когда она задаст вопрос, почему я не уберёг ее дочь.

А ведь Ард мне только об этом и говорил, на пальцах объяснял, а я слушать не желал. Друг и сейчас разговаривал со мной сквозь зубы. Обвиняя меня, боги ведают в чем. Он был вынужден вернуться из эльфийского леса, оставив там свою Элину, которая по прежнему не подпускала его к себе. Вроде и письма его читала, принимала недорогие подарки, и даже отвечала иногда. Как-то раз и вовсе зелье прислала, что очень помогло от местных комаров. Но кроме одного единственного поцелуя, тогда, после первого нападения на деревни, большего Ард добиться не смог.

Мне же Ард высказал много неприятного. О моей тупости и эгоизме. О том, что я даже не поинтересовался, а знает ли девочка о том, что такое Тень. И как ей было больно и плохо после моего ухода. Высказал после драки. Жестокой и методичной. Словно я не его близкий друг с далеких детских лет, а злейший враг.

Я уже не знаю где искать. Проверить монастыри и приюты? Может там, как канцлер, найду свою пропажу? Попытки докричаться до нее с помощью браслета тоже успехом на увенчались. Иногда мелькали отголоски, как, будто она брала браслет в руки, но одевать не спешила. Сложно ее за это осуждать. И я понимаю ее желание не иметь ничего общего с кем-либо из мужей.

Понимаю, но не принимаю! Найти бы только. Измором возьму, буду таскаться за ней, как приклеенный. Из дома заберу, чтобы не думала, что из-за происхождения или состояния её матери, добиваюсь ее возвращения. Отдарюсь, как положено, раз уж она не сирота.

— Дарден, я так вас ждала, так хотела с вами поговорить! — Анья уже с момента моего прибытия не даёт прохода. — Вы один? А где же ваша жена, о которой так много говорят эти купчишки?

— Ваше какое дело до моей жены? — Как я мог не замечать этого кривлянья и высокомерного отношения к тем, кто ее же кормит?

— Я вижу, она совершает страшную ошибку, не разглядев в вас очень благородного и сильного мужчину. — С этими словами она обхватила ладонью мою руку и прижалась к моему боку всем телом.

Зверь, что с сегодняшнего утра был сам не свой, все тянул меня куда-то вглубь замка, то в сад около башни, где доживал дни дядя Эрара, попавший под проклятье, за участие в похищении пары канцлера, сейчас и вовсе сорвался. Одним движением оттолкнул от себя прилипчивую девку, которая такого явно не ожидала и поэтому упала, чем привлекла ненужное внимание. Которое впрочем, отвлёк на себя появившийся в дверях проклятый принц, как называли среднего дядю Эрара.

Надо же, даже отшельник вылез из своего убежища. Да и не один ещё. На его локоть легко опиралась девушка, при взгляде на которую, присутствующие в зале оборотни замирали, жадно рассматривая, впитывая облик незнакомки. Моему зверю это почему-то не понравилось. Странно, он очень негативно реагировал на всех самок, кроме своей. А тут…

Стоит признать, что девушка, конечно, невероятной красоты. Темные волосы свободными волнами окутывали фигурку, спускаясь до бёдер. Изящная шейка и скулы, точеные черты лица. Изящная хрупкость, ощущение, что смотришь на статуэточку.

Украшения, стоимостью в годовое содержание гвардии, если на больше, смотрелись на ней удивительно гармонично. Странная корона, словно вспарывала зубцами волну волос, прорываясь между прядями и пересекая высокий лоб, заканчивалась мерцающей синей каплей. Длинные серьги подчеркивали изгиб шеи, драгоценный каф демонстрировал всем, что девушка из благородных высоких родов. Изящное, удивительное в своей красоте колье, плотным ошейником обхватывало шею.

Платье, самого странного покроя, непривычно оголяло шею и плечи, обтягивало стройное тело и вилось облаком вокруг ног. Само платье было цвета грозового неба, переливалось, и было все время в движении, выдавая, что сшито оно из паучьего шёлка.

Бедные её мужья! Это ж, сколько их нужно, чтобы такую красоту охранять. Девушка небрежным жестом поправила волосы правой рукой, на которой ослепительно блеснул родовой брачный браслет Варлахов.

Чтооо? Какой браслет? Сердце забилось птицей у самого горла, дыхание перехватило. Зверь победно зарычал. В несколько шагов пересёк зал. Все равно, что все смотрят. Все равно, что скажут. Мне на всех и все плевать. Тень? Мужья-наги? Все не важно. Жива, здорова, невредима. Одно желание в голове. Схватить, сжать, спрятать ото всех этих взглядов, укрыть собой от праздного любопытства.

Последний шаг, обхватываю точеную фигурку своими руками, прижимаю к груди под ликующий рёв зверя, утыкаюсь мордой в волосы, наслаждаясь запахом. Настоящим, истинным. Пусть ударит, пусть оттолкнет, но главное рядом. Все, попалась!

— Жена! — громкий рык на весь зал, и даже я слышал в нем довольное ликование зверя.

Иронично приподнятая левая бровь. Моя девочка явно собиралась сказать что-то колкое и язвительное, но не успела.

— Может, представишь мне свою супругу, как твоя эффери я хотела бы видеть мать твоих будущих детей. — Анья высокомерно улыбалась, будто и не она только что вытирала собой пол.

Зверь взвыл от ярости и сейчас, я не собираюсь его сдерживать.

Из замка Лангранов мы выехали на рассвете. Сборы были в принципе недолгими. Платья, украшения, подарки. С последним вышла загвоздка. Что можно подарить такой женщине? Простить, что твой мужчина отвернулся и ушёл, оставив тебя в лапах мучителей, что поверил чужим словам? Смогла бы я простить свою поломанную судьбу оказавшись на ее месте?