— Если ты еще не понял, тогда объясняю. Этот доспех был выкован безродными отбросами и зачарован в недрах самого холодного места Преисподней — девятого круга ада, в котором обитают души отпетых предателей сего мира. Обладая свойствами хлада Эдеба, эта броня не поддается ни одному виду пламени!

Пристально понаблюдав за поединком Всадника с Бэль, принц знал, что он лукавит. Люмийский, вцепившись мертвой хваткой в оба оружия, исчез, оставив по себе огненный след на песке. Темный рыцарь заметил, что с одним клинком его враг стал медленнее, чем с двумя. Красные глазища бегали по сторонам, пытаясь поймать мастера оружия.

Бегая вокруг латника, Мироэн сотворил вихрь, состоящий из пыли и огня. Языки пламени полностью смешались с буйным ветром, достигая зрительских трибун. Но публика была неопалима и ощущала лишь то, как сильно нагрелся воздух. Участник сумел направить всю мощь стихии к центру смерча.

Темный Всадник забеспокоился: на поле боя стало жарко, как во время его предыдущих поединков — возможно, даже еще жарче. Привычный холод, который источал его доспех, отступал.

— Тепло… Мерзость какая… — пробормотал он, почувствовав, как его малость приоткрытый рот обжигает пламя.

Он с большим трудом смог пошевелить рукой в таком плотном потоке огня и сформировал несколько темных клубков. Сферы разлетелись во все стороны и разорвали бушующий ураган в клочья.

Люмийский остановился недалеко от врага и едва не упал на колени. У него кружилась голова и к тому же, чувствовалась нехватка духовной энергии. Пользоваться двумя зачарованными оружиями весьма непросто.

— Это и есть твой план? Попытаться сжечь? Те отбросы, которые сражались со мной до тебя, думали так же. И где они теперь? Один обратился в прах, что развеялся по ветру, а другая скоро будет кормить червей в земле… Или ты думаешь, что я успокоюсь после того, как ты не дал мне её прикончить?

— Он появляется лишь тогда, когда требуется очень грубая сила… — пробормотал Люмийский, игнорируя монолог латника. — Явись, бунтарь северных земель Ребеллис!

Пустынная реликвия исчезла, уступив место боевому топору. Длинная рукоять, широкое и утолщенное лезвие в форме полумесяца, привязанная к обуху тканевая лента, каждый раз впитывающая новую кровь. О безграничной мощи этого оружия ходит множество легенд: при определенных условиях оно может как прорубить несокрушимую броню, так и изменить ландшафт.

Всадник стал более бдительным. Увидев прямую атаку, он тотчас блокировал её мечом. Однако сила, вложенная в Ребеллис, была настолько велика, что ноги носителя доспехов согнулись в коленях, а рука, державшая клинок, не выдержала давления и отошла в сторону. Лезвие топора прошлось по нагруднику, оставив после себя глубокую засечку. Публика встревоженно ахнула.

Когда Бэль вонзила в заднюю часть доспеха одно из остриев глефы и проделала в нем небольшую брешь, принц понял, что этот доспех не такой уж и неуязвимый. Для победы над врагом девушке не хватило исключительно грубой силы.

Парень продолжил хаотично атаковать не поспевавшего за ним оппонента. Нанесенный со спины удар отрезал крепление для плаща, и оно отлетело в сторону. Далее он бил по металлическим сапогам и набедренникам. Но самый решающий удар он нанес по свободной руке Всадника, после чего защитная рукавица поделилась на несколько частей и разлетелась.

Взглянув на кисть инкогнито, Мироэн пришел в ужас. Кожа его была темной и прогнившей, как у мертвеца. Костлявые пальцы быстро спрятались под длинным рукавом кольчуги.

— Что ты вообще… такое? — с дрожью в голосе вымолвил герой.

Латник ответил грубостью, снова ударив Люмийского в грудь. На этот раз он не нашел в себе сил подняться, чувствуя, как сломанные кости еще больше впиваются во внутренние органы. Зачарованные оружия разлетелись, вонзившись в горячий песок, и вернулись в иное измерение. Принц оказался беззащитным.

Темный Всадник медленно двинулся к жертве. Вопреки поврежденному доспеху, он еще мог двигаться.

— Хорошая попытка, Падший… Сейчас ты отправишься вслед за своей семьей.

Он и представить не мог, что сейчас все для него закончится. Крики людей и их испуганные лица, движения мрачного рыцаря, возносившего покореженный клинок над его головой, собственное дыхание. Все замедлилось во сто крат. Момент гибели от рук противника тянулся бесконечно долго. Весь жизненный путь Люмийского бегло пронесся перед глазами. Он в последний раз перебирал все важные воспоминания из своей жизни.

Оружие Всадника издавало пугающие крики, вопли и скрипящие звуки. Голоса убитых им людей. Их души и вправду были поглощены оружием Преисподней. Но после краткого шипения и звонкого соприкосновения с другим металлом привычное течение времени вернулось. На пути избитого лезвия встал чужой клинок.

— Ты нарушил клятву, — упрекнул знакомый голос. — Мы договорились, что встретимся в финале.

— Да сколько можно!!! — рассерженно выкрикнул инкогнито, путь которому преградил некто, скрывающийся за плащом-накидкой.

— П-прости, Герц… Я с-сделал в-все, что с-смог… — с трудом вымолвил Мироэн, прежде чем потерять сознание.

— Не переживай… Дальше им займусь я, — тихо сказал тот.

Прозвучал звон — глашатай объявил победителя. Из обоих проходов на поле битвы выбежали сестры милосердия и люди с носилками, которые тотчас доставили пострадавшего участника в лазарет. Местной охраны на сей раз не наблюдалось.

Пересекшись взглядами со Всадником, Герц улыбнулся.

— Чего лыбишься, оборванец? — продолжал возмущаться носитель доспехов.

— Не думаю, что ты будешь побеждать вечно. До встречи в финале.

Мечник ушел первым, ощущая на себе гневный и злой взгляд будущего противника. И это знатно его тешило.

Эта схватка обсуждалась среди гостей действа больше, чем какая-либо другая. Её исходу удивлялись даже самые невпечатлительные. Многие не могли понять, каким образом один из близнецов-фламбергов был уничтожен, как Люмийский сумел пробить абсолютную защиту Всадника и почему в их дуэль вмешался третий. Безответные вопросы неустанно повторялись, а множество предположений и теорий пускались из одного ряда трибун в другой.

Герц безо всяких проблем вернулся на место. Ноги парня болели от неудачного приземления, но не так сильно, как могли бы болеть без помощи Морты. Именно тогда он и понял, каким свойством обладает оружие девушки.

Стража не стала задерживать нарушителя, потому как правила турнира после вчерашнего инцидента остались неизменны. Тем более что для небольшой когорты блюстителей порядка герой показался слишком пугающим.

— Дамы и господа, рад представить вам следующих дуэлянтов — Дарэна Урсуса и Морту!

Слова глашатая заставили народ восторгаться и ликовать. Герц сжал кулаки и, дабы не сойти с ума в этом жужжащем пчелином улье, набрался терпения. Сейчас должна была состояться очень интересная битва.

— А я тебя везде ищу. Не ожидала увидеть именно здесь, — послышалось позади него. Герой быстро понял, кто к нему обратился.

— О, это ты. Где тебя носило? Где остальные?

— Это неважно, — ответила Мирана. — Ты лучше скажи, как там Мироэн? Он выиграл?

Серые глаза неотрывно наблюдали за тем, как на поле битвы выходят участники.

— Да, жив. И хорошо, что ты этого не видела. Мне пришлось вмешаться под конец. Он умудрился пробить защиту Всадника, но на большее сил ему не хватило…

Весть товарища вызвала у нее облегчение. Не успел мечник договорить, как чародейка едва не задушила его в объятиях. Мирана дрожала, а сердце её билось так быстро, что вот-вот могло выпрыгнуть наружу. Герцу показалось, что даже он так не переживает за Мироэна, как она.

— Я пойду проведаю его, — твердо решила волшебница и, поцеловав приятеля в лоб, направилась в лазарет.

Звон бронзового колокола провозгласил начало боя. Темный капюшон упал, лезвие косы сверкнуло под яркими лучами солнца; мужская рука, сжавшись в кулак, ударила по тяжелому нагруднику, проверяя его прочность, а толстые пальцы поочередно прохрустели. Морта была настроена не так, как прежде: после того, что вчера сделали с её подругой, она всей своей черствой душой возжелала пройти дальше. Девушка осознавала, что ею управляет непомерное чувство мести. И отнюдь не противилась этому.