— Ха, шучу, — насмешливо произнес Скорпион. Его тело и одежда были невредимы, а хризолиты, ранее сверкавшие от падающих на них солнечных лучей, потускнели.

— Тоже поглощаешь, значит?.. — вслух предположил герой.

Он понимал, что положение было скверное. Оставался непонятным принцип действия последнего артефакта пустынного бойца.

Аурум атаковал: в этот раз все было обдуманней и решительней. Каждый взмах почти достигал цели, но прыткий Мироэн, невзирая на боль в руках, чудом успевал реагировать. Он пытался избегать контакта и соблюдать дистанцию, следуя замыслу.

Отскочив назад, парень схватил Фраксинус обеими руками и начал его быстро вращать. На лезвии появилось пламя, которое, обретя форму спирали, хлынуло на Аурума. Тот, в свою очередь, злобно хмыкнул и принял удар в лоб. Магия была поглощена реликвией.

Мироэн, внимательно наблюдая за соперником, подтвердил свои догадки — хризолиты, вшитые в перчатки, быстро тускнели в момент поглощения огня. Он нашел изъян в артефакте, но тут случилось непредвиденное.

Мечник, подобно пустынному ветру, скользнул за спину Люмийскому и нарочно ударил саблей по Фраксинусу. Сбитый с толку принц отошел назад, но было поздно. Арену бросило в дрожь от взрыва, по силе сравнимого с тем, который прошлым вечером разрушил гостиницу. Да что там — даже некоторые зрители на соседней арене почувствовали сильный толчок.

— Ты просчитался, Падший. Перчатки не просто поглощают тепло, но и подпитывают им мою саблю. Это круговорот мощи, которую ты не пересилишь! — прокричал Аурум.

— Похоже… — выразил сожаление глашатай, — это конец для нашего любимого всеми принца. А ведь он был хорошим бойцом. Нам будет не хва…

— Да к-когда ты уже, нак-конец, затк-кнешься…

Мужчина вытаращился и не смог скрыть потрясения.

Темно-зеленое сюрко, купленное ранее у портного, знатно обгорело и почернело, как и штаны с ботинками. Волосам на голове, половине лица и левому глазу тоже пришлось не сладко. Он находился в полуживом состоянии: духовная энергия Люмийского основательно исчерпалась от применения двух зачарованных орудий. Но та злоба, которой налился уцелевший глаз, то чувство мести, от которого его трусило, напугали всех, особенно детей. Фраксинус, глубоко засевший в песке, воспламенился и исчез.

— Да, я знатно оплошал… Но теперь знаю, что играть в кошки-мышки с тобой не стоит. Большую часть взрыва поглотил Фраксинус, но… Ты поплатишься за нанесенные мне увечья, — сквозь зубы произнес парень.

— Да ты меня совсем ни во что не ставишь, высокомерный наследник мертвого рода! Сейчас я тебе продемонстрирую истинную силу этих реликвий! — прокричал Аурум, захлебываясь собственной слюной.

Драгоценные камни в его сапогах потускнели, позволив их обладателю покорить воздушное пространство.

— Обувь левитации, значит… Если ты всерьез решил выгрызть из моих рук победу, то не надейся. Это будет не так просто, — выкрикнул Мироэн.

Парень, мастерски совладавший почти с любым оружием ближнего боя, давно не практиковался с этим реликтом.

В обгоревших руках появилось одно из древнейших оружий, которым мало кто пользовался в нынешнее время — стальной серп с длинной белой цепью, на конце которой прикреплен ударный груз. Кусаригама, имя которой — Силентиум, была полна таинств, которые парень не хотел раскрывать до последнего.

— Нападай! — крикнул герой, провоцируя противника действовать первым. Тот, склонив голову, налетел на принца и взмахнул саблей у его головы. Сделав выпад вперед, герой раскрутил цепь и швырнул серпом во врага. Унда и Силентиум звонко соприкоснулись и отскочили друг от друга. Послышался негромкий хлопок, после которого дуэлянты продолжили атаковать друг друга.

Позиция участников фестиваля была предельно ясна — один соблюдал дистанцию, а другой навязывал свои правила. Как ни крути, преимущество находилось в руках Мироэна. Искусно управляя кусаригамой, он буквально держал противника на привязи. Взрывы, при помощи которых Золотой скорпион ранее наносил вред принцу, стали слабее и не имели прежнего эффекта.

Аурум понимал, что если он сейчас не закончит эту схватку, то попросту лишится сил — ведь духовная энергия расходуется не только мечом, но и другими реликвиями. Потому зачарованные перчатки и сапоги стали неактивны.

Спустившись на землю, рахасский воин спешно отступил, отражая летевший на него серп. Облако дыма и пыли, поднятое в результате взрыва, ненадолго скрыло мужчину. Однако, это сыграло на руку отнюдь не ему. Мироэн воспользовался невидением Аурума и запустил кусаригаму повторно. Как только цель оказалась на привязи, он резко подтянул её к себе и свалил на землю.

Но и принц, лишившись бдительности, тоже допустил ошибку. Прежде чем оказаться связанным, мастер оружия кинул в Люмийского саблю, и та неглубоко засела в его плече.

— Теперь ты взорвешься, ха-ха-ха! Все мои усилия были потрачены не зря! Наконец-то! — истерически завопил светловолосый. — Ха-ха!

Трибуны полностью затихли, ожидая завершения схватки. Безумный, неосмысленный смех, лившийся из глотки Золотого скорпиона, вызывал мурашки на коже у всего амфитеатра. Посмеявшись еще немного, Аурум наконец успокоился, и его сердце замерло. Он не понял, что произошло. А если быть точным — почему ничего не произошло.

Схватившись свободной рукой за обух сабли, Коллекционер сцепил зубы и, болезненно шипя, вытащил из себя вражеское оружие.

— Для того чтобы воспользоваться свойствами оружия, — принялся объяснять он, — мастер должен вложить в него определенное количество духовной энергии. Силентиум же напрочь блокирует её выделение. Думаю, теперь ты понял, почему ничего не произошло.

Обладатель императорских артефактов поник, осознав, что сил сопротивляться у него больше не осталось.

— Достойный противник… — огорченно проговорил Аурум.

Глашатай объявил конец дуэли. К слову, ему было немного неловко от того, что он раньше времени «похоронил» Люмийского.

На сей раз победитель оказался снисходителен и оставил оппонента в живых. Мироэн тепло принял овации и крики публики, вновь скандировавшей его имя.

Ноги резко подкосились. Он почувствовал, что не может устоять, и упал. Все стало расплывчатым, а веки медленно сомкнулись. Прежде чем потерять сознание, принц успел услышать, как с ним кто-то заговорил. Знакомый, слышимый ранее женский голос, пропитанный нежностью, заботой и теплом. Почти как у его покойной матери.

До конца битвы оставалось не больше трех минут. Бойцы были на пределе, оба стояли в шаге от победы. Нужно было нанести решающий удар; выждать, пока один допустит грубейшую ошибку и, воспользовавшись моментом, закончить все это.

— Будешь стоять и смотреть? Или все же начнешь шевелиться?.. — торопил оппонента Герц, протирая рукой вспотевшее лицо.

Брион Семицвет, чью защиту вчера не смог пробить самый настырный колдун из тех, что попадались когда-либо латнику, задыхался от нехватки воздуха. Герой измотал его, проделал с десяток брешей в зачарованном облачении и даже пробил огромный круглый щит, покрытый чем-то, что напоминало драконью чешую. До этого еще никому не удавалось сотворить подобное. Времени на раздумья оставалось все меньше. Дрожащая рука опустила стальное забрало, вытянула из песка меч. Он был готов к решающему удару.

Заметив это, Герц принял коронную стойку, подогнул ноги и за один рывок настиг Бриона. Лезвие Кровопийцы проехалось по щиту и скрестилось с клинком оппонента. Песок окропился брызгами теплой крови. Поединок завершился под громкий звон колокола.

*

— Ай, больно же! — завопил Мироэн. Взгляд карих глаз был прикован к девичьей ручонке, которая хватко управлялась с иглой и зашивала рану на его левом плече. Несмотря на то, что это было до жути неприятно, парень вытерпел. Последний штрих — и все готово.

— Как так-то? На арене даже виду не подал, а тут ему, видите ли, больно! Советую отдохнуть какое-то время. Будешь перенапрягаться — швы разойдутся и твоя рука отпадет, — расхохоталась сестра милосердия, после чего сунула руки в карманы белого халата и покинула помещение.