— Я чую тебя, мелюзга. От тебя прямо-таки разит страхом… — незнакомец быстро кинулся к лежбищу и схватился за одеяла.

Глаза охотника и жертвы встретились. Взмахнув тупым орудием, он намеревался ранить парня, не дать ему сбежать. В голубые глаза брызнула кровь. Тело нападавшего ослабело и, выронив оружие, он упал, уткнувшись лицом в постель. В его спине торчал сверкающий рыбообразный нож с отметиной.

— Хорошо, что ты не пострадал, — спешно произнес Альвах, появившийся в дверном проеме. — Нам следует уйти отсюда.

Этот момент стал особенным для Авеньйо: он понял, что мир оказался не таким уж и добрым, а намерения его обитателей бывают далеко не благими. Юношеская боязливость и страх оказаться на месте убитого вора со временем покинули его, но навсегда ли?

*

Эти несколько секунд казались ему целой вечностью. Родители Авеньйо, как и мастер, — мертвы. Он хотел упокоиться иначе, выполняя заказ: спасая собрата или лёжа на перине. Но никак не быть раздавленным глыбообразной рукой мифического существа. Он начинал жалеть о том, что согласился принять участие в фестивале. Вместо этого наемник мог продолжать грабить караваны со своей бандой и напиваться до беспамятства в таверне.

Его глаза устало сомкнулись, а на лице в последний раз появилась ухмылка. Нависшая над брюнетом массивная глыба обрушилась, содрогла пепельную землю и оставила по себе яму. Хищные гончие успели возрадоваться приготовленному блюду.

— И это ты меня упрекаешь в поддавках?

Голос, донесшийся, как сперва подумалось, с того света пробудил его. У лица кинжальщика лежали два меча со сверкающими жемчужными вставками, а чуть дальше стоял человек, которого он прежде хотел убить.

— Ты ставишь мне нелегкие задачи, — поглядывая на окруживших их тварей, произнес Мироэн.

Голубые глаза будто дрогнули, не скрывая своего удивления. Мифические создания во главе с лавовым големом, плетущимся по раскаленной почве, хотели дать последний бой. Цепочка из жадных и голодных гончих рычала и смыкалась в кольцо, из которого ему бы не хватило сил выбраться. Однако другой участник турнира думал иначе.

— Ты не справишься с ними… Тебе не хватит…

— Сил? — закончил вместо него Мироэн. — Ну, в данный момент у меня их побольше, чем у тебя. К слову, если ты знаешь цену моей головы, тебе стоит знать и то, почему она с каждым разом становится дороже.

Лежавшие на земле Геминорумы исчезли. Люмийский свел ладони воедино, спровоцировав существ к атаке. Орава из гончих псов единым фронтом двинулась на людей, а обсидиановый монстр воспел свой «боевой клич», поднимая мораль четвероногим. С густых туч посыпались пыльные ошметки.

— Взываю к тебе, орудие морского царя, явись и смой этих тварей с грешной земли! Триденс!

Недругов ослепил зеленый свет. В руках Мироэна появилось древнее орудие, отлитое из самого благородного металла. На вершине длинной палицы можно было разглядеть надпись на древнеармском наречии — «Nemo me impune lacessit»[12], а в основании трех золотых зубцов укрепился миниатюрный черный дельфин.

— В этот удар я вкладываю все силы, что у меня остались. Да помогут мне Фортуна и Бален[13]!

Твердая почва загудела и затряслась, а из образовавшихся в ней трещин под высоким давлением заструилась вода, снося одного цербера за другим. Горячая жидкость под сильным напором прожигала кожу тварей до мяса и костей. Однако главная фигура оставалась позади всех событий. Голем застыл и не шевелился, будто боялся противостоять стихии, которой он во всем уступал.

Вцепившись в золотую палицу обеими руками, Мироэн прицелился и метнул трезубец в камнеголового, проделав брешь в обсидиановой броне. Монстр взвыл, его тело покрылось трещинами, из которых сочился густой пар и кипяток. Он рухнул, посыпался, разбился на мелкие ошметки, смешавшиеся с бурным потоком воды. Как только лидер был повержен, его уцелевшие подчиненные разбежались.

Оружие морей исчезло. Кареглазый принц упал на колени, чувствуя нехватку сил. Духовной энергии осталось так мало, что он мог в любой момент потерять сознание. Авеньйо был потрясен. Немногое из того, что обычно говорят наемники и воры, оказывается правдой.

— З-зачем ты спас меня? — тяжело дыша, спросил кинжальщик.

— Я выполнил условие, необходимое для прохождения дальше, не более.

— Тогда… Прикончи меня…

— Э-э нет, такой грех на душу я не возьму.

Авеньйо в растерянности смотрел на совершенно спокойного оппонента. Мироэн, как ему показалось, совсем не страшился того, что кинжальщик может схватиться за нож и ударить его в спину. Либо знал, что у того не хватит сил, чтобы банально подняться на ноги.

— Ты другой. Не такой, каким тебя описывают в кругах кровных, — сказал парень.

— Знаешь… — Мироэн улыбнулся. — То же самое могу сказать и о тебе. Так уж сложилось, что я много скитался по миру и пару лет назад услышал историю об одном оружейном мастере, который живет у самой верхушки Гианта. У меня ушло много времени, чтобы добраться к нему. Он смог меня научить некоторым приемам, которых не знал никто. Альвах — самый душевный и добрый из всех мастеров, которых мне доводилось встречать. И мне слабо верится в то, что ученик столь великого человека выбрал путь разбойника и убийцы.

Авеньйо вспомнил тот день, тот конфликт с учителем, в результате которого ему пришлось уйти. Не сразу, но он понял, что погорячился и был неправ. Вступив в ряды воров, скрыв лицо под капюшоном, он предал те идеалы и принципы, которых придерживался Альвах. Кинжальный мастер отторг свое истинное «я».

— Другого шанса у тебя не будет, — предупредил участник фестиваля.

— Пройди как можно дальше, чтобы встретиться со мной один на один. Тогда и проверим, кто был прав, а кто нет, — возразил Мироэн, но Авеньйо его уже не слышал.

Теплый ветер свистел и продолжал бросаться мелкими ошметками из грязи и пепла. Окружение утихло. Никто не выл и не кричал. И только ручьи тягучей лавы все продолжали назойливо кипеть, стекая в единое озеро у подножья вулкана.

Снежная метелица становилась все холоднее и суровее. Мороз сковывал Герца, подгонял с принятием решения. Он стоял на входе в горную пещеру, из которой веяло теплом и паленой древесиной. Стряхнув с промокшей накидки тонкий слой снега, бродяга тихо зашел внутрь и прислушался. Треск угольков, собственное дыхание и свист ветра, приглушающий все это. Ни единого намека на присутствие живой души.

Скитаясь по заковыристым туннелям, бродяга постоянно щурился, всматривался в пустую темень и не хотел пользоваться Рунной магией, чтобы застать возможного противника врасплох. На крутом повороте показался тусклый отблеск света и чья-то тень. Герой схватился за рукоять полуторника и выглянул из-за угла. От увиденного он встрепенулся и сделал несколько шагов назад: у его носа сверкнуло лезвие ножа, находившееся в бархатных женских руках.

— Упаси Деус, напугала.

Черноволосая волшебница не обронила ни слова и была начеку, хоть и узнала в нем Герца.

— Я бы на твоем месте его убрал, а то вдруг поранишься, — с облегчением отшутился тот.

— Я владею им не хуже, чем ты орудуешь мечом, — убедительно ответила она.

— Перестаньте! — за спиной девушки раздался еще один женский голос. Парень удивленно приподнял брови, явно не ожидая того, что повстречает здесь Мирану и Антию. В любом случае их компании он обрадовался больше, нежели стае голодных волков или свирепому медведю.

— Каким это чудом вы оказались тут вдвоем? Почему-то Фортуна не была так благосклонна ко мне и Мироэну, — подметил Герц.

— Я тоже удивилась, — сухо ответила Антия, спрятав оружие в сумку.

Мечник устало вздохнул и сел возле костра, разделив подруг. Мокрая кожа его доспеха понемногу просыхала.

— И давно вы здесь?

— Час, а то и два сидим. Когда вьюга ослабнет, то продолжим поиски существа… Выходит, Мироэн оказался в другом месте.