— Вон отсюда! Быстро! Праздник окончен. А с вами, инквизиторами, будет отдельный разговор, — разгневанно пробормотал он, указывая закованной в стальную перчатку рукой на выход из дворца.

Окончив рассматривать Кровопийцу, командир бросила его в сторону Герца. Парень тотчас заточил его в ножнах.

— Вот и потанцевали, — с ухмылкой обронила она и, подойдя ближе к бродяге, протянула ему руку. — Хельга.

— Герц, — кратко ответил соперник, пожимая женскую кисть.

— Надеюсь, еще увидимся.

В сложившейся ситуации Мироэн совсем позабыл о том, за что хотел извиниться перед Мираной. Все то, что он думал сказать ей, перемешалось в голове, а подходящее для этого настроение пропало.

Прежде чем уйти, принц осмотрел место схватки. Дворец, принимавший не одну сотню балов и пиршеств, такой разрухи еще не знавал. Однако, особое внимание героя привлекло совсем не это. Пристальный взгляд карих глаз сфокусировался на инквизиторше, ранее державшей в руках клинок товарища. Мастер короткого меча, опершись на поваленную колону, был иссушен и истощен; в нем осталось мало крови, а кожа была почти натянута на кости. Его напарник пытался применить магию, которая могла бы исцелить его, но это была не рана и не хворь. Это было нечто иное, заставившее Мироэна призадуматься.

Ночь перед вторым этапом фестиваля для пятерки путников выдалась мучительно долгой и бессонной. По приходу с бала никому, кроме Герца, не удалось вдоволь насладиться сном. Девушки закрылись в своей комнате и что-то долго обсуждали, вспоминали основы магии и то, как её правильно и быстро применять в бою. Для выпускниц школы магии, ни разу в жизни не сражавшихся, проход в следующий этап оказался полной неожиданностью. Антия и Мирана словно позабыли, что еще несколько часов назад гуляли и наслаждались сладким питьем во дворце. Все их мысли были направлены в другое русло.

Мироэн сидел возле окна, слушая монотонный свист сквозного ветра и обрывистый, а порой и резко громкий храп товарища. Ему очень хотелось спать, но всякий раз, когда он ложился на кровать и закрывал глаза, его голова кружилась, а выпитое и съеденное просилось наружу. Герой устремил пустой взгляд в ночной Калидум, рассматривая пустынную и мрачную архитектуру, местами подсвеченную маленькими огоньками.

Он старался не думать о том, что произошло перед стычкой с инквизиторами: его действия по отношению к Миране вызывали отвращение к самому себе. Вместо этого он пытался вспомнить хоть что-то из того, что происходило после драки с лавовым големом. Перед глазами промелькнул темный силуэт участника, покусившегося на его жизнь. Раны, нанесенные ему в тот момент, заболели. Мироэна пронзила фантомная боль, после которой он окончательно решил отправиться в мир грез, борясь с неприятными ощущениями после пьянки.

Город проснулся за несколько часов до восхода солнца. В предвкушении события, проходящего раз в девять лет, местные жители суетливо собирались и прихорашивались, чтобы первыми занять лучшие места на зрительских трибунах. Надоедливые купцы, от которых невозможно улизнуть, не купив чего-нибудь съедобного или памятного, открывали свои лавочки на основных улицах, ведущих к аренам, проговаривали заготовленные речи и наводили лад на столиках. Порой за самые прибыльные точки между торгашами проходили нешуточные споры и драки.

Все стекались к району Победителей, расположенном на юге столицы. Эта местность гордо носила сие название несколько десятилетий: король Рахаса очень ценил турнир за его зрелищность и прибыльность, а потому приказал соорудить четыре массивных арены, на которых и проводились поединки между участниками. Они возведены из прочных пород, стойких к разрушительной магии и сильным ударам, а все вокруг них облагорожено; были зоны для отдыха, торга и помощи пострадавшим. Все обустроено так, как того требовал Седрик Рафл.

Окончательно собравшись, компания покинула уютные лежбища гостиничных комнат и отправилась в дорогу. И если всех мучила головная боль и обезвоживание, то Герц был удивительно бодр. Однако, его руки и лицо, как показалось Люмии, слегка исхудали.

Дорога к месту проведения турнира оказалась долгой. Первое время друзья общались нехотя, усталыми тонами начали вспоминать вчерашний вечер и то, с чем им предстоит столкнуться.

— Не пойму, чего у вас мины такие кислые? — потянувшись, поинтересовался бродяга.

— А сам-то как думаешь? — хрипло произнесла Мирана. — Ты-то как бодрствуешь? Выпил больше, чем мы все разом.

На лице парня всплыла хитрая ухмылка.

— Опыт не пропьешь. К слову, а как вечер закончился для тебя, Люмия? Ты же провела его в компании Высшего Мастера, не так ли?

Щеки девушки налились румянцем, а уста расплылись в загадочной улыбке.

— Тебе какое дело? — заговорила она.

— Да так, интересно, каково это — общаться с одним из числа сильнейших на континенте.

Она хорошенько задумалась, прежде чем ответить. Видимо, не хотела рассказывать лишнего.

— Он умный, интеллигентный, опрятный… Не такой как ты, дубина.

Герц безобидно расхохотался, привлекая к себе внимание проходивших рядом людей.

— Такое сказала, конечно. А ты как, Антия? Голова не болит?

Волшебница молчаливо шла, заглядывая в каждый шумный переулок. Она мало что помнила о минувшем вечере и, пересилив чувство стыда, наконец спросила:

— Эм-м-м… Я ничего не натворила?.. Ну, такого, постыдного…

— Ты перепила, начала танцевать на столе, задирая платье, а потом…

Мироэн стукнул товарища по плечу, заставив умолкнуть. Мечник решил подшутить, но это у него плохо получилось — Антия разнервничалась еще больше. Затем он взглянул на другую парочку, которая после отменного для них бала стояла порознь, подальше друг от друга.

— А вы чего? Между вами словно черная кошка пробежала.

Мирана отвернулась, проигнорировав слова приятеля.

— Рыжая, — пробормотал себе под нос Мироэн.

Остаток пути компания провела в обсуждениях грядущих поединков. Герц давал свои наставления по поводу рукопашного боя, Мироэн с трудом, но пытался объяснить все хитрости анализа противника и его действий, а девушки изредка рассказывали что-то про основы колдовства.

Вблизи арены казались больше, чем издали. Каждая из них представляла собой огромный амфитеатр круглой формы; их фасады состояли из нескольких ярусов, выполненных в виде ордерной аркады; на мраморных колоннах в качестве капителя использовались рубиновые статуи фениксов, придерживавших уровни постройки своими пышно распахнутыми крыльями. Перья, голова, тело и лапы — каждую скульптуру проработали до мельчайших деталей. Между этажами можно было разглядеть фризы, отобразившие в себе небольшую историю. На них показали богов, победителей прошлых фестивалей, мудрецов и исторические битвы.

Всем этим можно было любоваться до бесконечности долго, но давка, радостные возгласы зрителей и топот их ног вернули ребят в реальность.

Минуя людские столпотворения, принц нередко замечал детвору, изливавшую радость перед предстоящим просмотром турнира. Глядя на них, он вспоминал те времена, когда был таким же, как они, и вел себя точно так же. Сейчас, спустя столько лет, Люмийский и сам стал участником сего действа.

К плечу героя кто-то прикоснулся. Обернувшись, герой переполнился радостью и удивлением.

— Авеньйо! — вскрикнул он, заставив товарищей остановиться.

— Вижу, ты в здравом рассудке и выглядишь вполне целехоньким, — приветливо ответил парень.

— Это долгая история. А тебя, видать, не до конца подлатали, — карие глаза пристально осмотрели знакомого.

— Оказание первой помощи у них, конечно, оставляет желать лучшего.

Парни захохотали.

— Что-то я тебя не видел на вчерашнем пиршестве, — вдруг подметил Герц.

Кинжальный мастер посмотрел на него с непониманием.

— А зачем мне туда идти? Чтобы остальные участники выведали обо мне что-то? Ну уж нет, я лучше воздержусь.