Арена превратилась в неглубокий черный кратер. На одном из краев ямы, ближе к выходу, стоял Темный Всадник. Окончив поправлять едва не слетевшие с рук перчатки, он посмотрел на исход примененного им колдовства и не возрадовался увиденному.

— Вот идиот! — прокричал Герц.

Бэль лежала почти без сознания на противоположном конце поля битвы. Рядом с ней валялась остывшая от жара глефа и два извивистых фламберга с жемчужными вставками.

— Я н-не п-просила т-тебя… д-делать… этого… — ослабленно пробормотала участница.

— Ты права, не просила. Но это сделала твоя подруга, Морта, — ответил Мироэн. Однако Бэль его уже не слышала.

Зрительские трибуны не знали, как им реагировать на такой внезапный поворот событий. Были те, кто радовался спасению девушки. Как находились и те, кто возжелал крови и зрелищ. Мнения разделились.

— Падший… — прохрипел сквозь забрало Всадник. — Думаю, тебе не стоит напоминать, что это моя битва и я вправе…

— Согласно правилам турнира, участникам во время дуэлей можно убивать своих оппонентов. Однако, сторонним запрещено помогать одному из них, иначе это грозит дисквалификацией, ведь так?

Мрачный рыцарь понял, к чему клонит Люмийский, и недовольно фыркнул.

— Я ей помог, она дисквалифицирована. А ты победил. Полагаю, вопрос закрыт.

— Нет, сопляк, ты не дал мне закончить начатое. А потому…

— А потому береги силы на завтра. Ибо от тебя и мокрого места не останется. Потому что я — твой следующий противник, — дерзко высказался принц.

Всадника эти слова ни капли не задели. Самоуверенность собеседника его не абы как позабавила.

— Смелый поступок… Оправдает ли он себя?

— Завтра и узнаем.

Мужчина в облачении направился в сторону металлической решетки. Ограда потянулась вверх, и он исчез, слившись со своей стихией. Однако на смену ему пришло множество гвардейцев, которым отдали приказ задержать нарушителя. Поправив бинты на голове, он поднял руки с осознанием того, что без проблем из этой ситуации ему не выйти.

*

Пятерка путников собралась в огромной гостиной, ожидая приговора. Мирана и Антия лежали на диванах и из-за той боли, которую они испытывали, не могли ни двигаться, ни говорить. Девчонки просто молчали, изредка глазея друг на друга. Люмия ходила по комнате, разглядывая полки с книгами, непонятные полотна и цветочные икебаны. Она все время находилась в лазарете, ухаживала за подругами и не знала подробностей инцидента, из-за которого вступили в словесную перепалку Герц и Мироэн.

— Ты что, совсем умом тронулся? На кой черт полез её спасать? — продолжал вопить мечник.

— А что мне оставалось делать? — поинтересовался принц.

— Ничего! Слышишь? Ничего не делать! Ты мог попасть под эту атаку и умереть! Или же мог быть дисквалифицирован! Или…

— Но ничего подобного не произошло? — отметил Люмийский. — Я ведь все рассчитал.

Брови Герца изогнулись.

— Расчётливый ты наш! Себя давно в зеркало видел? Уже примеряешь титул Магистра? Чего это ты не сунул нос в другие поединки и не спас там участников, погибших от рук победителей? А?

— Я спас её, потому что на это не хватило смелости у её подруги. И только посмей сказать, что ты не поступил бы так же, если бы я оказался на грани смерти, — скривился Мироэн. — А? Чего молчишь?

Серые глаза задумчиво посмотрели в дальний угол комнаты. Разговор прервался, как только в комнату зашла Лилия. Женщина придерживала руками поднос с пятью фарфоровыми чашками и большим чайником. Гостиная наполнилась чудными запахами терпких и горьких трав.

— Ваше ворчание слышно на три этажа ниже, — Высший Мастер снисходительно улыбнулась.

— Простите этих идиотов за такое поведение, — в разговор вступила Люмия.

— Да ничего страшного! Все мы были молодыми и озорными… Помнится, и я грешила когда-то, помогая некоторым участникам выжить.

— Да вы что! — удивилась сводная сестра Люмийского.

— Да, чего таить… Несмотря на те обстоятельства, важность события, действа, мы помогаем тем, кто нам дорог. У кого-то это работает на уровне инстинктов. Если ты ценишь собственную жизнь и жизнь близкого человека, то ни один фестиваль не стоит того, чтобы распрощаться с ней.

Лилия осмотрела изумленные физиономии всех путников. И куда более пристальным её взгляд был, когда остановился на Антии.

— Ну что ж, не берите в голову… — женщина наконец поставила поднос на небольшой столик в центре комнаты. — Все это в прошлом. Ну, или почти в прошлом. Настоятельно рекомендую испробовать этот чай.

— А что в нем такого? — полюбопытствовал Герц.

— Вот не умеешь ты без вопросов обходиться, мечник, — сказала Лилия тоном, от которого ему стало немного стыдно.

Люмия заботливо разлила горячий напиток в чашки и раздала друзьям. Сделав несколько мелких глотков, каждый из них почувствовал необычайный прилив сил и бодрости. Раны, полученные во время соревнований, стали меньше болеть, а от одного только запаха Миране и Антии захотелось приподняться и принять сидячее положение.

— На вкус это хуже, чем самый отстойный и дешевый алкоголь, но… Что это?

— Чай из золотой ромашки, — прорезался голос Антии.

— А что, такая существует? — продолжая смаковать напиток, спросил мечник.

— Да, — продолжила Антия. — Это очень редкий цветок, обладающий целебными и восстанавливающими свойствами. Он значительно ускорит процесс выздоровления.

— А это не будет считаться нарушением правил? — спросил Мироэн.

Лилия усмехнулась, глядя прямиком в карие глаза.

— Тебе ли не знать, принц, что об этом ничего не сказано в правилах фестиваля. А ты смекалистый, раз нашел, как оправдать свой поступок и при этом не вылететь. Старику стоило более конкретно выражаться… Надеюсь, что о моем скромном подарке никто не узнает. Так ведь?

— Даю слово лиса! Ни одна живая душа не узнает! — Герц произнес это с такой интонацией, словно чай подействовал на него немного в ином русле.

*

Время приблизилось почти к полуночи, когда на пороге в кабинет Магистра объявился один из участников турнира. Герц долго стоял перед дверью и не мог решиться на то, чтобы наведать старика. Он искал всяческие отговорки: мол, тот уже спит в столь поздний час либо зол на компанию за то, что произошло на арене. Так или иначе, его рука непроизвольно потянулась вперед. Три коротких стука. Получив одобрение, мечник зашел в комнату, где единственным источником света был растопленный камин. Треск горящего полена действовал своего рода успокоительным для Седрика.

— Проходи, — любезно пригласил он, направляя взгляд фиалковых глаз прямиком на парня, вызвав у того смущение.

— Я думал, вы спите и… Это самое… Я хотел поблагодарить вас за то, что вы оказались снисходительны к моему глупому товарищу.

Я здесь ни при чем, — открестился волшебник. — По правде сказать, я тоже совершил ошибку и совсем позабыл о том, что кто-то из участников турнира может вмешаться в бой другого. Стоило все же придумать наказание для подобных случаев…

— Но вы все равно выглядите неспокойным, — заметил Герц.

— Ты прав, мой юный друг. Все дело в том, что Мироэн нарушил другие уставы. Понимаешь, еще с тех незапамятных времен, когда Фестиваль мастеров только зародился, богачам полюбилось делать ставки на победителей. К концу турнира простые купцы могли стать богатейшими людьми на континенте, а самые богатые, наоборот, обеднеть и лишиться всего нажитого не одним поколением предков. Многие думали, что Всадник убьет Бэль.

— Выходит, ставки прогорели? — уточнил собеседник.

— По большей части — да. И теперь, надо полагать, награда за голову Мироэна выросла для наемных убийц в несколько раз. Не самая лучшая новость…

Они оба резко замолчали. Сложилось впечатление, что эти двое знакомы, но не знали, с чего начать разговор и чем заполнить неловкую паузу. Герцу хотелось пообщаться с человеком, о котором он был так много наслышан. Но вместе с тем был готов уйти, так и не утолив личный интерес.