И встает.

— Пока прощай.

День удался знатный.

Клевера-то, брат, как чай,

Сухи, ароматны.

Только б тучки, — говорит, — 

Не собрались за ночь.

Как погода — постоит,

Данила Иваныч?

И, задумавшись слегка,

Молвит дед солидно:

" Постоять должна пока,

Постоит, как видно..."

Подступает к дому дед

Не особо смело.

У крыльца велосипед.

Гости. Лучше дело.

У старухи прибран дом,

Пол сосновый вымыт.

И Сережка за столом,

Внук ее любимый.

От порога дед спешит

Сразу все заметить:

Вот яичница шипит

С треском на загнете.

У старухи добрый вид,

Будто все забыла:

"Где ж так долго, — говорит, — 

Пропадал, Данила?

— Обошел я весь колхоз,

В кузнице промешкал,

Да зато тебе принес,

Видишь, кочережку.

— Так и знала — принесешь...

Голос полон ласки.

Кочергу вручает, все ж,

Дед не без опаски.

Но, усевшись за столом,

Видит — все в порядке.

— Ну, так выпьем, агроном,

По одной лампадке?

— Всем ты, дед, весьма хорош

И всегда мне дорог.

Вот одно, что водку пьешь...

— Пью, но к разговору.

А не пить, — смеется дед, — 

До чего ты ловкий!

Ведь в законе даже нет

Этой установки.

— Пей-ка! — сдался агроном.

Выпили помалу.

Закусили огурцом,

Закусили салом.

Веселее от вина

Повелися речи.

Только смотрит дед — жена

Все стоит у печи.

Будто в хате зябко ей.

Руки сощепила.

Так всю жизнь она гостей

За столом кормила.

Только б кушали они,

Только б сыты вышли.

А сама всегда в тени.

В стороне, как лишний.

Смотрит, думает свое,

Как жила когда—то...

Дед со внуком для нее

Равные ребята.

И тепло, тепло в груди,

И чему-то рада...

— Ну-ка, Марковна, ходи,

Да садись-ка рядом.

Вздрогнув, кланяется им:

— Пейте, пейте, что вы...

Уж куда с питьем моим, — 

Кланяется снова.

— Подходи, не стой в углу,

Не хозяйка вроде.

— Пейте, пейте... —

И к столу

Медленно подходит.

Утирает скромно рот.

— Пейте, пейте.

Что вы...

Рюмку бережно берет:

— Будьте все здоровы.

Мирно старые сидят

Строгой, славной парой.

Внук с улыбкой аппарат

Тащит из футляра.

Дед и бабка за столом

Замерли совместно.

И сидят они рядком,

Как жених с невестой.

А над ними на стене,

Рядом с образами,

Ворошилов на коне

В самодельной раме.

Как получше норовит

Снять их внук форсистый.

И, серьезный сделав вид,

Щелкнул кнопкой быстро.

— Эх, живешь, не знаешь, дед,

О своей ты славе!

Про тебя один поэт

Целый стих составил.

Дед Данила весел, сыт,

Курит бестревожно.

"Все возможно, — говорит, — 

Это все возможно..."

За рекой над крышей бани

Пар густой валит клубами,

 И вокруг на полверсты

Берега, обрывы, склоны.

Пахнут каменкой каленой,

Пахнут веником зеленым

Все деревья и кусты.

Баня вытоплена жарко.

Поддавай, воды не жалко:

Речка близко, лей смелей,

Парься, лесу не жалей.

Дед Данила влез на полку,

Дед Данила лег надолго,

Дед Данила лег — так лег,

Дубом ноги в потолок.

Дед Данила старый плотник,

Он попариться охотник.

В год не реже, как два раза,

Он, бывало, в печку лазал.

На снегу, среди двора,

Обливался из ведра.

И, однако, дед Данила

Отличался редкой силой.

Он об этом скажет сам.

Потаскал кряжей в охоту.

Тыщи бревен обтесал.

А и что вы только было.

Если б смолоду Данила

Мылся в бане, как теперь!

Он бы ростом был повыше,

Он бы притолоку вышиб,

Как вошел бы в эту дверь.

Плотник хвалится здоровьем,

Веселит, смешит народ.

То примером, то присловьем

Славу бане воздает.

— Если хочешь, чтобы тело

На жаре легко потело,

Чтобы сила не сдавала,

Чтоб работа ладом шла,

Чтобы хворь не приставала,

Чтоб не жалила пчела,

Чтоб жена добра была,

Чтобы речь была толкова,

Чтобы шутка — весела,

Парься веником дубовым,

Мойся в бане добела.

Мойтесь, люди.

Парьтесь вволю,

Завтра праздник — выезд в поле.

Хоть земля сама черна,

Любит чистого она.

За рекой, над крышей бани,

Пар густой валит клубами.

Пар над теплою землей.

Пахнет мокрою золой,

Молодой смолой — живицей,

Молоком парным,

Весной.