— Да не с кем я не сношаюсь! — сердито ответила Лана. — Вот что, господин священник! Убирайтесь-ка Вы из моего дома!

С этими словами Лана поспешно достала из-под лавки метлу, продемонстрировав готовность вымести незваного гостя прочь, подгоняя тумаками.

Священник улыбнулся недоброй и высокомерной улыбкой.

— Ещё увидимся, ведьма! — бросил он уходя.

Лана вышла за ним следом и плюнула в сторону его удаляющейся спины. Конечно, не попала, но хоть как-то выразила своё негодование.

— Мерзкий городской пижон! — буркнула Лана вслед священнику страшное на её взгляд ругательство. — Стервец недорезанный!!! Ступай, ступай!!! И на глаза мне больше не показывайся!!!

«Будет ведь людей уговаривать ко мне не ходить!» — с досадой думала Лана. — «А ведь кто-нибудь его и послушает! Но всё равно, не все! Кому надо придут! С меня не убудет!»

Рассудив так, лесная ведьма немного успокоилась, и решила поскорее забыть этот неприятный эпизод. С прошлым священником отношения у ведьм были нейтральные, если не сказать хорошие. Верена часто его выхаживала лечебными зельями, если тому случалось приболеть. Ведовство он, конечно, не одобрял, но совсем не мешал, и ничего против ведьм, живущих в лесу, не имел. А этот — молодой — похоже жизнь Лане ещё попортит… Но с другой стороны, что он может сделать, кроме того, что будет прилюдно осуждать её поведение и уговаривать людей к ней приходить…

Через пару дней вновь начались снегопады. Посетители стали приходить редко, дороги и площадку перед домом снова стало заносить снегом. Лана опять начала тосковать от одиночества. На то, что Рей может объявиться, она уже и не надеялась, а идти самой проверять — живёт ли он ещё в заброшенном замке или уехал — гордость не позволяла.

И вот неожиданно, под вечер, вампир к ней заявился вместе с Вереск и со всеми своими вещами.

Лана удивлённо уставилась на стоящего в дверном проёме Рея, держащего под уздцы нагруженную сумками серую, покрытую шерстью лошадку.

— Уезжаешь? Пришёл попрощаться? — спросила она.

— Вообще-то, я пришёл у тебя пожить, — нахально заявил голубоглазый вампир.

Лана чуть не задохнулась от охвативших её по этому поводу чувств.

— В смысле? — только и смогла выдохнуть она.

— Ну, вампир, живущий в полуразрушенном замке — это, конечно, эпично, но не очень удобно, — улыбнулся Рей. — В деревянном доме зимой гораздо уютнее.

— А ты у меня не забыл спросить разрешение? — поинтересовалась ведьма, шокированная до глубины души вампирьей наглостью.

— Ты разве против? — улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил ей Рей.

— Ну уж однозначно не за, — проворчала Лана.

Вампир тем временем отстегнул одну из сумок и свою саблю от седла, и занёс их в дом.

— Ты боишься меня? — с улыбкой, отдающей лёгким ехидством, спросил Рей.

— Нет, — честно ответила Лана. — Но это не повод — вот так заявляться ко мне с вещами!

— Разве тебе не одиноко жить одной? — парировал вампир.

— Одиноко, — подтвердила девушка. — Но это не значит, что я готова пускать в свой дом кого ни попадя! Особенно мужчину… А тем более, вампира.

— Ну разве я «кто ни попадя»? — изображая лёгкую обиду спросил Рей. — Скоро будет месяц, как мы знакомы. Не волнуйся, я буду жить у тебя на правах «брата». Ты же сама меня так назвала. А раз я твой «брат» — значит никто про тебя ничего дурного не подумает. Весной я уеду.

— Ладно, — неожиданно согласилась Лана. — Но Вереск в дом не пущу!

— Я и не рассчитывал, — спокойно ответил Рей, продолжая разгружать свою лошадку. — Там за домом я у тебя баню видел. Ей как раз это подойдёт.

— Что?! Я, между прочим, в ней регулярно моюсь! — возмутилась ведьма.

— Вереск чистоплотная! — усмехаясь ответил вампир. — Не волнуйся, я исправно буду за ней всё убирать.

— Ой, чувствую, не доведёт меня это до добра! — проскулила Лана. — Ты же приставать ко мне будешь!

Рей остановился с очередной своей сумкой в руках, на некоторое время опуская глаза.

— Признаться, — произнёс он. — Я бы очень этого хотел… Но я обещал тебя не трогать, а значит сдержу обещание… Если только…

— Если только, что? — тревожно спросила Лана.

— Если только ты сама этого не захочешь, — быстро закончил фразу Рей, занося сумку в дом.

Лана ничего не ответила — проблема была в том, что ей как раз хотелось, но ничего хорошего для себя она в этом желании не видела.

Спустя несколько дней совместного проживания с Реем, Лана сделала вывод, что мужчина в доме, даже если он вампир, это очень даже неплохо. Рей отремонтировал уже довольно обветшавшую баню, построил небольшой сарай, чистил дорожку и площадку перед домом, когда их заносило снегом и регулярно притаскивал дичь.

Спал вампир на бывшей кровати Верены, которая располагалась в основной части комнаты. Лана же передвинула свою кровать в угол за печкой и повесила штору, отделив таким образом закуток для себя, опасаясь, что Рей будет за ней подглядывать. Но, как вампир и обещал, вёл он себя с ней даже слишком, по её мнению, прилично.

Священник больше не появлялся, ведьма вскоре совсем перестала про него думать. Рею, о том, что он приходил, Лана ничего не рассказала, решив, что этот эпизод вообще не заслуживает внимания. Тем более, что посетителей в её избушке меньше после этого не стало. А с тех пор, как у неё поселился вампир, их количество даже увеличилось за счёт женщин, которые приходили в первую очередь к нему, но, конечно же, заодно покупали зелья или просили погадать им на кофейной гуще. Поначалу такие посетительницы ведьму очень раздражали, но, когда Лана заметила, что Рей был с ними обходителен, вежлив, но холоден, ей стало даже забавно наблюдать со стороны за их попытками соблазнить его. К некоторым из них она даже прониклась сочувствием.

— Какой же ты всё-таки противный! — заметила Лана, когда Рей в очередной раз отправил Кору, дочку мельника, накупившую целую корзинку разных зелий и трав, домой одну. — Она похоже по уши влюбилась в тебя.

Рей пожал плечами.

— А я нет, — спокойно ответил он.

— Почему? Она же красивая.

Вампир некоторое время помолчал, затем ответил:

— Потому что я «по уши» влюблён в тебя…

Лана смутилась, залилась краской и, ничего не ответив, поспешно занялась готовкой новой порции зелий. Из-за большого количества посетителей — работы у неё теперь всегда было много.

Началось полнолуние, и Рей снова стал по ночам оборачиваться летучей мышью. Перед восходом луны он уходил в лес в одних штанах, а с рассветом возвращался, когда Лана ещё спала.

Но в последнюю ночь его перевоплощения, ведьма проснулась среди ночи от резкой боли в шее. Она вскрикнула и тут же обнаружила, что почти не может шевелиться, а в её шею впилась зубами довольно крупная летучая мышь. Лана даже завизжать от ужаса не могла. Это длилось всего несколько мгновений. Мышь поспешно разжала зубы, и очень быстро полетела прочь, а уже через минуту ведьма обнаружила, что снова может двигаться.

Вскочив с кровати, Лана зажгла свечу и подбежала к зеркалу. На шее были заметны две небольшие красные точки. К её удивлению, кровь из них почти не текла.

Убедившись, что с ней всё в порядке, обругав проклятого вампира всеми ругательствами, которые только знала, пообещав себе утром поколотить «эту дранную летучую мышь», Лана вернулась в кровать и снова заснула.

Вернувшись на рассвете, Рей осторожно открыл дверь ведьминого домика, опасаясь, что Лана тут же на него накинется, и приготовившись объясняться и извиняться.

С удивлением обнаружив, что ведьма спит, вампир понадеялся, что быть может она ничего не заметила. Одевшись, он с волнением стал ждать её пробуждения. Рею было ужасно стыдно. Ещё ни разу в жизни, находясь в теле летучей мыши, он не терял контроль настолько, чтобы укусить того, кого он совсем не хотел кусать. Вампиру просто захотелось посмотреть на неё спящую, и он намеревался только повисеть немного под потолком вниз головой, наблюдая за ней… Лана была так прекрасна… Он сам не знал, что на него нашло, и как он такое мог допустить…