– Слушай, а ты же сказал, что кофе-автоматы…

– Ну, сказал. Чтобы народ не ломанулся из отделов кофе пить. Даже панель снял переднюю. Да нормально все с автоматом. И с нагревателями. А в китайских чайниках стоит управляющий чип, и на него этот вирус действительно действует. Так что пошлю ребят проверять чайники.

– А работать как?

– Да брось ты, в самом деле! Тут на весь институт всего-то пара лабораторий работает, включая твою. Посидят, отдохнут, ничего страшного.

– А мои?

– А что твои? Все в норме с твоими. У тебя все в порядке, я проверил. А вот зеленый чайник сгорит сегодня. Чтобы другим неповадно было нарушать инструкцию.

– Зеленый? Жалко. Он кипел всегда так быстро. Пойти его выключить из розетки?

– Не жадничай. Там спираль короткая, он давно с перегревом работал. Все равно бы скоро сгорел. Тем более, ты не успеешь – он сейчас вспыхнет. А Коля, твой лаборант, пожар потушит. Огнетушителем. И героем станет, его девочки из бухгалтерии на кофе приглашать начнут. Типа, безопасный кофе – только с Колей!

– Ладно, кроме шуток. Мне что делать?

– Сегодня – ничего. Тебе завтра заказ должен прийти. На генетический анализ чего-то там. Вот и подготовь все не спеша, чтобы завтра прямо с утра без тебя начали. Что вы там химичите – извлечь хромосомы, развернуть ДНК, размножить, нарезать, подготовить к анализу… В общем, всю мокрую работу пусть делают раборанты. Без тебя справятся? Сегодня после обеда зайду, проверю там все, вы же пострадавшая лаборатория, с вас и начнем. Удалю порно-архивы, похвалю Колю за героизм и разрешу работать.

Тут послышался какой-то шум, визг, грохот, по коридору кто-то промчался и запахло сгоревшей изоляцией и еще какой-то химией.

– Я же говорил, Коля справится. А это бромовый огнетушитель так пахнет, им провода под напряжением тушить нужно. Грамотно работает.

– Слушай, мне, наверное, бежать нужно. Ты заскочишь вечерком?

– Нет. Тебе нужно к завтрашнему медосмотру готовиться. Заполни форму, подпиши себе отгул на пару дней. Через два дня придешь, начнешь анализировать данные, ребята все подготовят. А пока беги, тебя там ждут.

Я послушно встала, но остановилась и спросила о том, что мучило уже пару дней:

– Слушай, а ты с этими ребятами, из группы Колдуна, связался?

– Я же говорил, Колдун умер. А воскрешение покойников – та еще процедура, если честно. Это же не компьютерный код, и не персонаж из фентези. Лич – та еще тварь. Но жаэе у монстра найдутся фанаты. Не понимаю я таких людей. Ведь явно тварь инфернальная. Ни чувств, ни совести, ни жалости. Пройдет по костям и не заметит. Колдун хоть человеком был – с ним договориться можно было. А это… в общем, мрак. Если вырвется – зомби апокалипсис покажется детским утренником. Впрочем, мои дела. Разберусь.

– А вот эта кибератака – зачем она тебе?

– Не мне, Личу. Я, между прочим, из-за нее с работы могу вылететь.

– Но ты же знал, что она будет? Значит, не пудри мне мозги! Ты ее и запланировал!

– Я просто знаю, как это делается. Технология – она неизменна. Лич и его фанаты высадили шесть крупных институтов по всему шарику. Нужны ресурсы для ботнета, как вычислительная база. Для этого нужно взломать как можно больше компов и подчинить. А где сейчас есть солидные вычислительные мощности, куча ботаников, которые почти не умеет ими пользоваться и хреновая защита? В биологических институтах. Компы для работы нужны, а пользователи в них – гуманитарии, которые отсутствие умения компенсируют вычислительными мощностями. Вот и получаются избыточные мощности и крайняя уязвимость. Выбор очевиден.

– А для чего ему эти мощности?

– Ломать биллинги, конечно. Там же все зашифровано. Нужно расшифровывать, много и быстро. А методы криптономики основаны на простых математических фильтрах – те же Гауссы, Френели, частотные характеристики и все такое. Просто чуть другие данные и другая форма представления. И все.

– Но компы же выключены!

– Это сегодня. Процедура-то проверки после атаки стандартная – включить по очереди все сервера и компы, заставить работать в тестовом режиме и отслеживать активность. Так что уже завтра вся техника будет включена, но пару дней никто их занимать работой не будет. При правильно написанной проге на таких операциях сетевой трафик небольшой, а что там гоняется внутри локалки – не отслеживается. Тем более, после тестирования память полагается очистить.

– Значит, вся техника нашего института будет работать…

– И не только нашего. Я же говорил, шесть институтов по всему миру. Включая джапов – а у них техника вообще закачаешься! Такие мощности грех не использовать. Тем более в мирных целях.

– Это что, у Колдуна в каждом из этих институтов…

– Не совсем так. Просто есть у кого-то доступ к этим ресурсам. Даже группа не нужна, фрилансеры все делают. В смысле, кодировщики нижнего левела. Кстати, вирус действительно грузился через порно. Пару месяцев назад, это и проверка покажет. А атака его активировала. Да ты не забивай себе голову. Это железо и связь, тебе до них никакого дела нет. Ты лучше в отдел иди, там сейчас целый капитан кибербезопасности будет землю рыть.

– А капитан, он тоже…

– Да ты что, нет конечно. Капитан настоящий, полицейский. Из молодых, бывший хакер, неплохого уровня. Этим он нам и поможет. Ты кофе допила? Ну вот, мне тоже работать нужно. Иди, обаяй кэпа. Улыбнись ему пару раз, чтобы он меня быстрее вызвал. Через пару часиков дернет меня из бухгалтерии, включу вам компы. Ну, пока.

И я пошла.

В лаборатории пришлось перво-наперво устроить «разбор полетов» – кто включил этот чертов чайник, зачем и почему не обесточено? Затем с умным видом осмотреть огнетушитель и вынести благодарность Коле за проявленную самоотверженность. Тут как раз подоспела целая толпа – ремонтники числом трое, штатный пожарный и еще тип из отдела кадров. Злополучный чайник положили в целлофановый пакет и унесли. А я начала раздавать инструкции по поводу завтрашнего заказа, который прислал какой-то американский институт – мол, нужно срочно и как можно полнее сделать секвестирование ценного материала, который вот прямо завтра с утра должны доставить.

«Кэп» из кибербезопасности пришел через полчаса. Ничего так парнишка. Только порывался не столько разобраться в деле, сколько взять телефончик. И сделать селфи.

А заодно понять, для чего в генетической лаборатории столько компьютеров.

А потом примчались наши ремонтники (все те же трое, но уже в сопровождении большого начальника – Рича). И торжественно вручили кэпу пластмассовые обломки. Не знаю, что там за детали, но все очень сильно возбудились и унеслись вдаль. А Рич открытым текстом велел убираться «лишним людям» из лаборатории и начал отключать и подключать какие-то провода к каждому компу, масс-спектрметру, микроскопу. И что-то настраивать, уставившись в свой супер-навороченный ноут. А я плюнула на все, отправив бригаду готовить реагенты и чашки Петри на завтра. А сама пошла домой. И приготовила нормальный борщ.

На работу попала только через два дня.

Да, медцентр для обследования был выбран самый дорогой и раскрученный в городе. И цены раза в три выше, чем в обычной больнице. Встречали меня в холле персональная медсестра и дежурный врач. Который тут же рассыпался в уверениях, что после их обследования у меня будет самая полная информация не только о сегодняшних и прошлых, но и об будущих болезнях на пять лет вперед! И это, безусловно, стоит тех денег, которые я…

А когда я перебила его и попросила максимально сократить обследование и ограничиться только необходимым минимумом, сильно замялся и почему-то шепотом сообщил, что должен передать заказчику ВСЕ результаты. И при этом какой-то процент полученных денег отправляется в центр исследований женской репродукции, на благотворительность, поэтому не хотелось бы… Так что делать было нечего. Если на благое дело хоть таким способом можно получить хоть немного денег – придется страдать по полной!