– А как он успел за два месяца набрать столько материала, что на них дела завели?

– Да ничего он лично не копал, скорее всего. У нас же, как ты догадываешься, все за всеми следят. Вести любой бизнес, заниматься любым делом не нарушая каких-то законов невозможно. Даже запостить котиков в сети чревато, можно сесть на пять лет. Что же говорить о большом бизнесе и политике? На каждого крупного бизнесмена или мелкого политика где-то лежит большая, толстая и тяжелая серая папка. С тесемочками или в цифровой форме. И служит она гарантией того, что этот политик или бизнесмен будет вести себя правильно – так, как в этот момент кому-то нужно. Его дело – угадывать, что и кому в данный момент нужнее.

– И что, ты мне сейчас будешь рассказывать о «теневом правительстве», которое придерживает эти папочки? А на этих правителей что, таких папок нет? Чушь ты несешь, хотя и хакер.

– Нет, тут интереснее. Политика – это такой постоянно бурлящий котел, в котором кто-то идет вверх, кто-то вступает в союзы, а кого-то время от времени съедают. Или отдают на съедение толпе. Так что «теневого правительства» нет – есть интересы самой большой на этот момент группы.

А кроме того, есть сбои в местной матрице – например, менты придерживают какой-то материал для себя. По разным соображениям – попытка шантажа, надежда добиться результата в будущем, просто страх за свою жизнь. Похоже на то, что наш Михаил Израилевич такие материалы нашел. А потом ткнул в больное место и разворотил муравейник. Все пришло в движение, начало перестраиваться, и нужно было кого-то принести в жертву. Вот тут и пригодился вовремя поданный материал по нашему министру и его заместителю. Кому-то верху сильно прижали хвост, и он решил этот хвост обрубить – сдал шестерок. Ну пусть валетов, не суть важно. А бандитов-исполнителей, вроде этой нашей «комиссии», приняли менты. Вот и остался твой крестник без прикрытия.

Нашему Израилевичу нужно было только проанализировать ситуацию и собрать инфу. А по тебе он, скорее всего, просто по привычке сработал на полную, вот поэтому и назначил слежку. Расплатился он по столичным расценкам. Поэтому на тебя наши провинциалы с перепугу зарядили своего супершпиона.

– Да, но тогда на что меня пытаются подписать, если тут такая каша варится? Черт побери, мне что-то не по себе, Рич. Попробуй посмотреть, что там еще по этому делу всплывет. И что там за район, который мы якобы должны обследовать. И еще, а скачай-ка мне результаты по всем генетическим исследованиям, которые проводились по морям, по средиземноморью в частности, и по каким организмам они проводились.

– Ната, ты в своем уме? Мне скачать все геномы, которые выкладывали в открытых публикациях? Это же какой объем – сама прикинь! Тут ширины всего нашего институтского канала…

– И по закрытым публикациям тоже скачай. Сейчас я тебе заявку напишу, официально, от отдела. Вес равно у тебя ночная смена. А кто будет возражать – пусть попробует жаловаться директору. Если все так, как ты говоришь, то мне сейчас вообще все можно. В общем, обрубай там всех, кто с торрентов порнуху качает, и грузи мне все, что можешь. А потом рассортирую. Приказ понял?

– Слушаюсь, командир, – вздохнул Рик. – Вообще-то список последних исследований уже сделал, сейчас найду данные. Там есть чем заняться.

– Вот и вспомнишь заодно, что ты в моей лаборатории числишься аналитиком на полставки. Действуй, а мне трусы выбрать нужно правильные. На серьезное дело иду!

И опять повернулась к шкафу, назло не закрыв экран ноута. Пусть ревнует, ему полезно. И вообще, я свободная женщина, и могу делать что хочу, в пределах отпущенного бюджета. Итак, задача: подобрать платье на деловой ужин. У меня их два. Одно строгое, черное, деловое и закрытое. А второе красное, с большим декольте и вообще провокационное. Понятно, что нужно одеть черное. А еще белье нужно правильное. У меня разложено три комплекта – полупрозрачное, черное кружевное и строгое без излишеств. Значит, что нужно одевать на официальную встречу? Ответ очевиден.

В этот момент зазвонил мобильник – за мной прибыла машина. Так что буквально в один момент нацепила кружевное черное белье, красное провокационное платье, красные к нему же туфельки и вихрем сбежала на каблуках по лестнице.

Машина оказалась шикарной. Настоящий лимузин. Думаю, сторожевые бабушки во дворе надолго запомнят его прибытие в наш дворик. Так что краситься пришлось на ходу. Хорошо, что на ходу (на удивление!) почти не трясло на вечных наших ямах. И внутри было шикарное зеркало. Но в целом получилось неплохо.

Ресторан, в который меня доставили с таким шиком, оказался в старом центре, среди каких-то совершенно доисторических построек. И выглядел изнутри очень даже роскошно.

Михаил Израилевич был в ударе – балагурил, был необычайно любезен, рассказывал какие-то анекдоты. Попытку сразу же отдать документы вежливо, но настойчиво остановил – давайте сперва покушаем. Ну что ж, давайте. Тем более что выбраться в ресторан мне как-то давно было некогда. Да и денег у научного работника не так много, чтобы по ресторанам питаться. Так что угря под кокосовым соусом и какой-то хитрый салат попробовала впервые в жизни, и с удовольствием. А когда официант убрал тарелки и наполнил бокалы, разговор сам по себе (ну, как могло показаться со стороны невнимательному наблюдателю) перешел к той самой анкете.

– Вы знаете, Наташа, – поправил он на носу очки в железной оправе, – я немножко удивлен. Вы ведь написали не все, правда? Вот виды спорта, которыми вы занимаетесь: бег, подводное плавание, тренажерный зал. Но выписка из травматологи показывает, что несколько лет назад вы сорвались со скалы во время соревнований по скалолазанию. Именно эти травмы заставили меня настаивать на том, чтобы вы прошли полную медицинскую проверку. Кстати, это и требование моего клиента, который оплачивает вашу поездку.

– Видите ли, я стараюсь не вспоминать об этом. К тому же это было еще в студенчестве. С тех пор никогда больше экстримом не занималась.

– Поймите, Наташа, как человек, изучавший психологию, понимаю это. Но вы уж простите, как это могло произойти? Извините, если это бестактно – вы можете не отвечать, но…

– Да нет, все в порядке. Я… как чувствовала перед стартом, что что-то может произойти. И вбила дополнительную страховку – она нас и спасла. Но камнепад на старой проверенной трассе – вещь непредсказуемая. И мой напарник… в общем, он вырвался слишком далеко вперед, крюк вырвало, пришлось держать его. Он тоже сильно расшибся. А меня… в общем, приложило, а руки были заняты. Дальше не очень помню, пришла в себя только в больнице. Так что больше я скалолазанием не занимаюсь.

– Как и парашютным спортом? У вас на последнем прыжке какие-то проблемы были?

– На семнадцатом. Всего у меня их двадцать, на этом решила остановиться.

– А что произошло на семнадцатом прыжке? Вы извините, я поговорил с вашим инструктором из клуба. Там эта история превратилась в легенду.

– Да ничего, в общем, не было. Просто если вы знаете, перед прыжком каждый сам собирает свой парашют. И расписывается на нем – мол, «этот парашют я укладывал сам». На случай, если что-то случится. А в тот раз мне что-то не понравилось уже в тот момент, когда садились в самолет. Ну, и пристала к инструктору, чтобы выдал запасной. Вроде бы в шутку, а потом меня как прорвало, до истерики. Он и сунул мне какой-то из-под скамейки, и пригрозил, что заставит каждый раз с двумя прыгать. Мол, если с первого раза не получилось – парашютный спорт не для тебя.

– И парашют не раскрылся?

– Стропы запутались. Потом оказалось, что в креплении был заводской брак. Наверное, когда собирала, что-то глаза уловили, но сознание не отметило. А потом сработало.

– Отлично. Вы знаете, все больше начинаю понимать, почему для этой командировки выбрали именно вас. У вас потрясающая интуиция! Наверное, для ученого это важное качество?

– Не знаю. На интуицию в работе стараюсь не полагаться. В науке ведь главное – факты. И повторяемость результатов. Когда заранее знаешь, что результат удастся повторить и почему – это наука. Остальное – алхимия.