Милейший Михаил Израилевич снял очки, протер их и вновь водрузил на нос.

– Ну хорошо, давайте расскажу что можно, чтобы не возникало недопонимания. Да, меня наняли для этого проекта. Да, обычно я такими вещами не занимаюсь, и это не мой профиль. Но предложил работу постоянный клиент, которому не отказывают.

– Судя по тому, что вы тут устроили целую революцию, именно к таким работам вы и привыкли?

– Все оказалось очень запутанно. Вы ухитрились поссориться с человеком, который играет далеко не последнюю роль в теневых схемах местного правительства. Видите ли, у меня тоже есть интуиция. Некоторые считают, что это результат опыта и информации – не спорю. Я стараюсь собрать как можно больше данных – поэтому, кстати, и нанял ваше местное агентство для получения сведений о Вас, просто по привычке. Но вернемся к интуиции. Политика характеризуется быстро меняющейся ситуацией. Но я всегда могу вычислить ключевые фигуры и слабые места системы. Я их просто вижу. Я увидел, как можно убрать на время с доски главного игрока, противодействующего моей задаче, и сделал это. Вот и все.

– То есть вы совершенно случайно сделали доброе дело?

– А вот тут Вы не правы. Не люблю оценивать работу в терминах «добро-зло» или «хорошо-плохо». Но поверьте, изменения ситуации не обязательно означает перемен к лучшему. Да, персонажи, которые сегодня попали под пресс – плохие. Бандитизм, разбой, использование подложных документов, сексуальное насилие, пытки и похищения – это, конечно же, не очень хорошо. Но вот те, кто придет на их место – возможно, даже хуже. В правительстве – заметьте, в любом правительстве! – всегда есть группа, которая контролирует теневую деятельность. В том числе финансирует криминал и использует не слишком популярные действия спецслужб. Вот представителя такой группы мне и пришлось убрать со сцены. Но ведь сама схема осталась! Она-то не делась никуда и продолжает работать! И в борьбу за такой сладкий кусок уже вступили другие игроки. В том числе те, которых раньше держали в узде более умные и менее склонные к насилию. Так что назвать мою миссию успешной – можно. А вот говорить, что она изменила что-то «к лучшему» я бы поостерегся.

– И что, теперь все станет хуже?

– Этого я тоже не сказал. Ваш институт, к примеру, получил кое-какие привилегии. Правда, не думаю, что они сохраняться, когда арестованных сегодня типов выпустят и они вернуться, разозленные на этот спектакль. Они начнут искать виноватых. Даже лишенные сегодняшних рычагов, они остаются опасными.

– И с этим ничего нельзя сделать?

– Боюсь, это уже не моя задача. Я завтра улетаю. Почти все местные ресурсы уже использованы. Вам же советую как можно быстрее пройти формальности и отправляться в экспедицию. Оформите отгул до конца недели, пройдите полную медкомиссию – это также требование заказчика. Потом получите билет, он в отделе кадров. И улетайте. На месте Вас встретят. А о том, что будет здесь – лучше не беспокойтесь.

– У нас весь отдел проходил диспансеризацию в прошлом году. Так что медкомиссия мне не нужна. Тем более, на несколько дней!

– Не спорьте, пожалуйста. Тут дело еще и в том, что я дал возможность заработать одному знакомому. Он вписал в заявку абсолютно все анализы, которые делает самая модная в городе лаборатория. А заказчик все это оплатил. Поверьте, это только по местным меркам такое обследование стоит целое состояние. Для заказчика цены просто смешны. Так что прошу вас, дайте человеку немножко заработать. Тем более вам, как оптовому клиенту, предложен после обследования курс в модном СПА-салоне. Так что еще и отдохнете.

– О господи, вы и тут ухитряетесь делать небольшой гешефт? Вот уж действительно, «Был бы я царем – то жил бы лучше чем царь. Я бы еще немножечко шил».

– Ну что вы, просто небольшая помощь хорошему знакомому. А теперь…

– А справиться с этими гадами, которых сегодня забрали – это возможно? Ведь на них только доказанных материалов, насколько я знаю, вполне достаточно. Там и заявления этих двух девиц, и старые дела, и финансовые махинации?

– А вы неплохо осведомлены о том, что произошло буквально пару часов назад. И в обстановке полной секретности.

– А может, у меня тоже интуиция?

– Вряд ли. Во-первых, вы сами не верите в интуицию. Во–вторых, слишком точная информация. Но откуда? Ах да, вы же сами говорили, что для современного биолога важна обработка данных. А данные – это компьютеры, а компьютеры – это программисты. И очевидно, среди них есть хоть один, умеющий вытаскивать информацию оттуда, куда его не приглашали. Я угадал?

– Извините, но в компьютерах разбираюсь слабо. Только печатаю быстро.

– Но у вас тот, кто или состоит сам, или хорошо знаком с сильной группой хакеров – вроде «Анонимусов» или пресловутых «Ruh8», так? Так, не возражайте! Но они не смогут пойти против такой махины, как криминал на государственном уровне. Разве что… а вы знаете, испытаю-ка я еще раз свою интуицию. Вам знаком такой символ?

Он выхватил их кармана ручку и нарисовал на первой попавшейся салфетке звезду, вписанную в круг. А потом какие-то черточки вокруг.

– Это что? – удивлено спросила я. Какой-то масонский символ?

– Скорее герметический. Связанный с тайноведением. Видели когда-нибудь? Кто-то и ваших программистов его упоминал?

– А, вспомнила, видела! – вскрикнула я. – Сериал смотрела американский. Про двух братьев, которые за нечистью охотились. Что-то про сверхъестественное.

– Ну, что-то вроде того. Такой символ использовал один странный хакер, или группа хакеров под ником «Колдун». Мне доводилось когда-то работать и против него, и с ним вместе. Затем пару лет назад он исчез при странных обстоятельствах. Вот если кто-то из ваших знакомых мог бы выйти на его группу и объяснить ситуацию… то тогда…

Существуют данные, которые можно отследить. Один из высокопоставленных следователей прокуратуры шел по следам банды и что-то нашел. К сожалению, он умер. Традиционное самоубийство, парой выстрелов в затылок. Собранные данные найти не сумели. Но если грамотно воспользоваться этой информацией, можно будет полностью списать эту банду со счетов. Если разрушить или перенаправить канал денежного потока, то им будет безопаснее самим выгрызть себе печень, чем попасть в руки подельников. Ну, а группа сможет списать на свои счета небольшую долю от этого денежного потока… небольшую только в процентном отношении.

– Ну что ж, еще раз повторяю, никаких «колдунов» я не знаю. И меня сейчас интересует более насущный вопрос. Вы выяснили состояние моего здоровья, сексуальные предпочтения и готовность идти до конца в стремлении получить работу, которая зависит только от Вас. А также сообщили, что завтра улетаете. Мне стоит приготовиться выслушать предложение на сегодняшнюю ночь, от которого я не смогу отказаться?

– Ах, это… Вы знаете, Наташа, тут я вас разочарую. Поверьте, я сумел бы при необходимости это сделать. И обставить так, что вы поверите, будто инициатива идет от Вас. Я даже уверен, что Вы не разочаруетесь – старый конь хоть глубоко и нее пашет, но борозды не портит. Но я верю в свою интуицию. Она и в отношениях с женщинами может шептать, говорить и кричать. А сейчас она орет и машет красным фагом – это не мой шанс. Так что прошу меня простить, и позвольте проводить до машины. Водитель отвезет вас домой. И поверьте, я считаю вас одной из самых привлекательных и притягательных женщин, которых встречал в своей жизни. Но – не судьба. Такое бывает.

На обратной дороге я все время вспоминала такое странное окончание разговора. Нет, что это такое было? Я тут прямо чуть ли не на стол перед ним легла, а этот старый хрыч «извините, Наташа, у меня на Вас интуиция не поднимается»? Все мужики – козлы. Только белье зря кружевное надевала!

Домой меня снова доставил лимузин. В расстроенных чувствах поднялась на свой этаж (В красном платье! По грязной лестнице! Совершено не удовлетворенная разговором!) и открыв дверь увидела на диване прикорнувшую посапывающую фигуру. А этот что здесь делает? Ему же на работе быть положено! Или какие-то новости?