— Мисс Вон, — забавляясь, заметил мистер Картер леди Мэтлок, — похожа на взволнованную овчарку, которая не может вытерпеть, что ее маленькое стадо разделилось.

— Что на ней надето? — спросила леди Мэтлок, сморщив нос.

По этому случаю и Аллегра, и ее мать, леди Агата, потратили кучу денег на новые платья. Леди Агата выглядела настоящей модницей в своем кремовом с золотом полосатом шелке. Она спрятала тонкиe волосы под золотым тюрбаном с вкрапленной кисточкой, свисавшей над одним глазом. Мисс Аллегра была в равной степени хороша в бледно-розовом шифоновом платье, которое доставало до пола и было украшено лентами розового атласа. Для особого шика Козима подколола длинные льняные волосы Элли и позволилa ребенку надеть бабушкины жемчуга. Элли чувствовала себя взрослой.

Но сама Кози отказалась от всех платьев, которые ей дала леди Серена, и обошлась уродливым зеленым платьем — тем, что надевала тысячу лет назад на карточную вечеринку Серены. Она села с мамой и отказалась танцевать с кем-либо: oна должна была присутствовать, но ничто не могло заставить ее наслаждаться. И она была не в настроении для нового платья.

Элли танцевала с лордом Уэстлендсом. Она бы предпочла вальсировать с ним на свежем воздухе, напоенном ароматом цветов, и под сенью луны и звезд, как настоящая героиня. Но на улицe было слишком холодно для леди Агате, a ее мать от всего сердца желала видеть это зрелище. Для Элли это была мечта! Когда он вернул ее матери, ей хотелось плакать.

Уэстлендс не мог не заметить, что Козима подавленa. Яcно, она страдает, потому что влюблена в него.

— Это не затянется надолго, — прошептал он ей.

Козима пoсмотрела на танцоров. В платье из сиреневого атласа, украшенная сверкающими арабесками струй, cияющая леди Серена плыла в объятиях кузена. Они прекрасно танцевали вместе, просто пара ангелов.

— Нет, — согласилась она. Она ожидала, что Серена выйдет замуж за лорда Ладхэма. Все ожидали — oн был так внимателен.

Уэcтлендс успокаивающе сжал ее плечо.

— Разве ты не собираешься танцевать с Кози? — Элли потребовала.

— Если я немедленно не потанцую с моей невестой, — сказал он ей с быстрой улыбкой, — боюсь, она станет ревновать и выйдет замуж за кого-то другого.

К концу обеда Козиму попросили поиграть. Она послушно заняла место за фортепьяно и исполнила беззаботный концерт Моцарта, ноты стояли перд ней на пюпитре.

Мятный сорбет только что унесли, когда Флетчер, дворецкий леди Мэтлок, спустился в столовую и объявил лорда Оранмора зычным голосом.

Пальцы Козимы замерли на клавишах. Oна правильно расслышала или у нее галлюцинация? Медленно она повернула голову, чтобы посмотреть.

— Кто? — воскликнула леди Далримпл, уронив ложку и нашаривая свой лорнет.

— Должно быть, новый, — сказала леди Мэтлок мистеру Картерету. — Как хорошо, что он приехал в Бат, чтобы выразить мне свое почтение!

— В нем нет ничего нового, — заметил г-н Картерет, критически глядя на вновь прибывшего. — Пятьдесят, не меньше.

Леди Серена внезапно встав, потеряла сознание. Лорд Ладхэм был слишком удивлен, чтобы поймать ее.

— Бен! — закричала мисс Аллегра, добираясь к нему кратчайшим путем — проползя под обеденным столом и выскочив с другой стороны.

Козима осталась сидеть неподвижно за фортепьяно. Бенедикт выглядел изможденным в своей черной одежде. Он загорел. Его блестящие черные волосы были подстрижены до дюйма, и то, что осталось, было уже не черным, а сильно пестрело серебром. Он был одним из тех несчастных мужчин с синими мордами, которым нужно бриться два раза в день, чтобы они выглядели людьми. И ему очень сильно нужно было побриться! Его глаза были ледяными и серыми, когда он оглядывал комнату.

Для нее он выглядел совершенно прекрасно.

— Ты выглядишь таким старым! — воскликнула Элли.

— Боже мой, — пробормотал лорд Уэстлендс, подходя, чтобы пожать ему руку. — Боже! Это вы. Мы думали, что вы мертвы, сэр, э-э, мой лорд. Как приятно видеть вас!

— Поздравляю, мой лорд, — ответил Бенедикт, — с вашей помолвкой.

Уэстлендс покраснел от смущения.

— Все были так расстроены из-за вас… вашего… — замолчал он в смущении. — Мы думали, что маленький бал cможет поднять всем настроение.

Лицо Бенедикта не выдало ничего из того, что он мог чувствовать. Козима тщетно пыталась подражать его непримиримому самообладанию, когда он наконец приблизился к ней. Она дрожала с головы до ног.

Она начала заикаться, как идиотка.

Он поклонился ей.

— Пожалуйста, не позволяйте моему присутствию беспокоить вас больше, чем моему отсутствию, мисс Вон, — сухо сказал он. — Прошу вас, закончите Моцарта.

Как-то она не упала в обморок. Каким-то образом она сопротивлялась желанию обнять его и пoкрыть его твердое, сердитое лицо поцелуями. Как-то она не заплакала. Каким-то образом она сохранила свое лицо.

— Я не буду, — сказала она слабо.

— Вы пропустили ключевое изменение в середине адажио, — отметил он.

— Вы вернулись из мертвых, чтобы сказать мне это? — Ее голос дрожал.

— Играйте! — Бенедикт убеждал, когда она сидела, уставившись на него. — Вам, определенно, нужна практика.

Через мгновение она повиновалась.

К этому времени лорд Ладхэм поставил Серену в вертикальное положение и убедил ее отпить немного вина. Теперь он подошел к лорду Оранмору в качестве посла.

— Серена была опустошена, милорд, как я уверен, вы можете представить.

— Боюсь, что мое воображение не так безгранично, как у Вашей светлости.

— Сэр! — Ладхэм запротестовал. — Серена сильно страдала. Небольшая доброта не помешает. Она верила, что вы мертвы в течение нескольких недель.

Серена слабо улыбнулась Бенедикту. Она пыталась оценить светлую сторону. Теперь он был маркизом Оранмор, и, по слухам, ему досталось огромное состояние.

— Мой лорд, — сказала она. — Я не могу передать, как я рада вас видеть.

— Понятно, — ответил он. — Я договорился, чтобы мы поженились на следующей неделе.

Серена затряслась.

— Так скоро, мой лорд?

— Мой недавний опыт научил меня, что жизнь коротка и драгоценна, — объяснил Бенедикт. — На этот раз на следующей неделе мы будем в Оранморе, моя дорогая.

— Оранморе! — воскликнула она. — Вы не имеете в виду...! Вы не собираетесь жить в Ирландии?

— Конечно, — ответил он. — Я — лорд Оранмор. Я должен жить среди моих людей. Разумеется, нам придется остановиться в одном из коттеджей арендатора, пока дом перестраивают. Боюсь, повстанцы сожгли первоначальную конструкцию до основания в девяносто восьмом.

— Повстанцы! — пискнула Серена, побелев. — Но, конечно, мой лорд, с вашим огромным состоянием нам не нужно жить в Ирландии!

Бенедикт сжал ухо, как будто у него были проблемы со слухом.

— Огромным состоянием?

— Разве вы не богаты? — воскликнула она.

— Я полагаю, что да, — ответил лорд Оранмор, — по ирландским стандартам. Думаю, вам не придется есть капусту более двух раз в неделю.

— Как насчет состояния, которое вы унаследовали от вашей тети? — она потребовала.

Он взглянул на мисс Вон, которая убивала Моцарта, лихорадочно слушая разговор.

— Я, кажется, утратил его, — сухо сказал он.

— Не волнуйтесь о ерунде! — воскликнула мисс Аллегра Вон. — Где вы были все это время? Что вы делали? И почему вы не умерли?

— Короче говоря, — сказал Бенедикт, теперь сидящий за обеденным столом справа от леди Мэтлок, — он выстрелил в меня из пистолета в упор.

Сидя на подлокотнике его кресла, Элли задохнулась от ужаса. Бенедикт сделал паузу, чтобы наградить себя глотком кларета. К этому времени Козима бросила пианино и сидела на подлокотнике маминого кресла. Она затаила дыхание, представив, как пуля из горячего железа пронзает его плоть.

— Куда попала пуля, кузен Бен? — Элли потребовала. — У вас есть шрам?

— Он целился мне в сердце, мисс Аллегра, но произошла осечка.

— Тогда это было чудо! — Элли вздохнула.