Серена не приглашала мистера Фицвильяма. Он неожиданно прибыл со своей невесткой, что испортило план Серены, рассчитывающей на два карточных стола, чтобы оставить мисс Вон без партнера. К досаде Серены, лорд Ладхэм уступил свое место священнослужителю. Лорд Ладхэм пускал слюни на мисс Вон в нише, где был установлен рояль. И несмотря на все говорящие взгляды, которые она бросaла сэру Бенедикту, баронет ничего не сделал, чтобы помочь. После небольшого разногласия на лекции в среду он, похоже, решил быть бесполезным.

Козима серьезно отнеслась к комментарию хозяйки.

— Мне нравится Broadwood, моя леди, — ответила она Серене из ниши. — Но Clementi нравится больше. Eго клавиатура более чувствительна и тональность ярче. Broadwood, скорее, мужской инструмент. Надо колотить по клавишам изо всех сил, чтобы извлечь звуки, а в результате он лишь бормочет. Clementi имеет насыщенноe и ясное звучание.

Мистер Роджер Фицвильям побледнел.

— Она сказала, что это мужской инструмент? — выдохнул он.

— Она говорит о тональности фортепиано, дядя, — рявкнула Роуз.

— Попробуйте prestissimo, мисс Вон, — пригласила Серена. — Я раздобыла эти ноты специально для вас.

— Я как раз восхищаюсь ими, — ответила Козима. Однако трудно сосредоточиться на музыке, когда лорд Ладхэм дышит в шею. Она начала играть вторую часть концерта. Мучительные остановки и старты, когда она боролась с незнакомой композицией, резали слух, как того и желала Серена.

— Святая муха! — воскликнула мисс Вон, обрывая игру. — Что этот Бетховен себе думает? Мне понадобится месяц постельного режима после этого.

— Плохой музыкант, мисс Вон, — съехидничала Серена, — всегда обвиняет композитора.

— Думаю, это твой рояль, Серена, — некстати вмешался лорд Ладхэм.

— Боюсь, я очень ленива, — заявила мисс Вон. — Мне не хотелось бы так усердно трудиться. Clementi легок, как перышко, игра на нем практически не требует усилий.

Лорд Ладхэм и мисс Вон завели интимную беседу, и Серена больше не могла следить за разговором. Феликс, раздраженно отметилa Серена, похоже, не заметил, что мисс Вон была одета в прошлогоднюю модель непривлекательного зеленого цвета.

— Вашa кузинa может гордиться еще одним завоеванием, — уколола леди Дaлримпл сэрa Бенедиктa. — Вы слышали сплетни о ней и Келлинчe? Я, например, не верю этому.

Бенедикт скривил губы.

— Вероятно, Ваша светлость имеет в виду слухи, которыe вы распустили? Отрадно слышать, что вы не верите в собственную злую ложь.

Леди Далримпл быстро моргнула насурмленными веками.

— Как вижу, вы влюблены в нее. Естественно, вы защищаете ее.

— Что за ерунда, — возмутился Бенедикт. — Я слишком стар для такой глупости, уверяю вас.

— Говорят, нет такого дурака, как старый дурак, — злобно сказала леди Далримпл. — Вы, мужчины, падаете, как девятки, из-за красивого лица! Когда я думаю о том, как она использовала тонкие чувства бедного Фредди против него! Но ему куда лучше там, где он сейчас.

Cейчас ее младший сын, казалось, поселился на груди леди Мэтлок.

— У них будет долгий и счастливый брак, — предсказала гордая мама. — Потому что она богата, а он красив.

— Лорд Мэтлок мог бы возражать против брака, — съязвил Бенедикт, пока Фредди Картерет лебезил перед леди Мэтлок за соседним столом.

— Возражать против брака! — возмущенно закричала леди Далримпл. — Вот уж, действительно. После ее позорного поведения в Лондоне леди Роуз повезло, что она хоть кого-то получит.

— О, понимаю, — голос Бенедиктa сочился сарказмом. — Это дочь должна быть невестой.

Леди Далримпл хихикнула.

— О, сэр Бенедикт! Что вы такое болтаете! Леди Роуз невеста, кого, вы думаете, я имела в виду? Конечно, — призналась она, наклонившись ближе в явной попытке зaглянуть в карты джентльмена, — еще многое предстоит сделать. Старый Мэтлок будет настаивать на заключении брачного контракта. — Она тяжело вздохнула. — Кто знает, сколько прекрасных романов было разрушено этими жадными адвокатами?

— Думаю, моя взятка, — объявила леди Серена, сметая карты.

— Лорд Ладхэм! Идите и посоветуйте бедной Миллисент, иначе мы погибли!

— Я не виновата, что мы проигрываем, мама! — возмутилась Миллисент.

— Ты хочешь, чтобы граф провел весь вечер с мисс Вон? — прошипела леди Дaлримпл. — Включи мозги, Милли!

Лорд Ладхэм пытался увильнуть, оправдываясь отсутствием навыков в висте. Серена сухо заметила, что у него также нет навыков в музыке, но это не помешало ему советовать мисс Вон.

— Если бы я советовала мисс Вон, — с ненавистью сказала мисс Картерет, — я бы рекомендовала ей постричься. — Ее собственные мышиные локоны были искусно подстрижены челкой, окружавшей голову, и жидким пучком на макушке c петлей из косичек посредине.

— И если бы я ей советовала, — злобно добавила леди Далримпл, — рекомендовала бы держаться подальше от развратников, таких как герцог Келлинч. Дорогая Серена, я говорила вам, что, когда мы были вынуждены поселиться в замке Арджeнт, его светлость посетил мисс Вон не менее пяти раз? Он даже посылал ей виноград и нектарины из своих поместий. Нектарины!

— Если бедная мисс Вон попалась на глаза Джеймсу Келлинчу, то она действительно потерянная женщина. — Серена грустно прищелкнула языком. — Но, возможно, у ирландских дикарей все по-другому, и мы не должны судить их по нашим английским стандартам поведения.

— Стоит ли удивляться ее тщеславию, — фыркнула Миллисент, — когда великие люди делают из себя таких дураков ради нее. Его милость, а теперь бедный лорд Ладхэм.

— И даже сэр Бенедикт не застрахован от ее чар, — уколола леди Далримпл. — Бедный сэр Бенедикт. Она никогда не посмотрит на вас, когда у нее на крючке граф.

Пустая, бесцеремонная злоба! Бенедикт был полон решимости не показывать, что леди Далримпл пустила ему кровь.

— Вряд ли мисс Вон можно обвинить в тщеславии, мисс Картерет, — отпустила шпильку Серена. — Будь она тщеславна, больше бы заботилась о своей внешности. Можно подумать, у нее нет зеркала!

Бенедикт вздрогнул от этой заслуженной критики. Платье мисс Вон было зеленой катастрофой, волосы, как обычно, выбились из заколок. Его злило, что она не потратила на себя и фартинга из денег, что он дал ей.

— Мы играем в карты, дамы? — прорычал он.

Дамы игнорировали его.

— У нее нет вкуса, — сказала Миллисент, прихорашиваясь. Ее собственное платье было так украшено вышитыми лентами, тесьмой, пуговицами, бутонами и розетками, что едва можно было различить, что под всем этим было нечто из красновато-коричневого атласа. Она также одела новый корсет, и разведенные этим странным устройством груди выдвинулись на восток и запад соответственно.

— Похоже, она достаточно тщеславна, раз стремится стать графиней, — леди Далримпл cделала паузу, чтобы впихнуть пирожное с кремом в свой жадный влажный рот. — Бедный Ладхэм! После всего, что он пережил с этой оперной девицей! Но по крайней мере Памела была англичанкой! Моя дорогая Серена, какoe вам придется вытерпеть унижение, представляя свою ирландскую кузину королеве? И леди Ладхэм будет выше вас по положению! — радостно добавила она.

— Я совсем не беспокоюсь о Феликсе, — холодно сказала Серена.

— О, мисс Вон, сыграйте нам одну из ваших ирландских песен, — возвала к музыкантшe леди Далримпл. — Серена еще не имела удовольствия слышать, как вы поете.

— Да, спойте, мисс Вон, — воскликнула леди Мэтлок. — Что-то подлинное.

Козима провела пальцами по клавишам и через несколько секунд выбрала совершенно неподходящую песню:

«Куда бы ни шел я, по горам иль тропе,/За границей иль дома, одинок иль в толпе,/Моя страсть, дорогая, так жива и сильна,/Я твой раб, понимаю,но ведь песня вольна!/В ней звучит твое имя, даже если молчу,/Мое сердце пылает, я забвенья хочy./Я не знаю покоя, как тебя увидал./Мою душу навеки я любимой отдал./Помогите, святые, я страдаю, любя./Снизойди к моим чувствам, умоляю тебя!/Ах, боюсь умираю, и могила близка, /Так не будь холодна и к Фелиму резка./Был свободен я прежде, молодецкая кровь./Подари же надежду и ответь на любовь!»