— Могу спорить, спела! Избавься от нее, — резко потребовал Бенедикт. — Избавься от нее сейчас же!

Пикеринг мягко кашлянул.

— Вы раните ее чувства, сэр Бенедикт. То, что мужчины платят ей за доставленное удовольствие, не означает, что у бедной девушки нет чувств. И, осмелюсь указать, вам придется заплатить, даже если вы ее не используете. Время — деньги в торговле кожей.

— Вы узнали это от своего друга констебля?

— Да, сэр.

Бенедикт прошел через зал и положил руку на ручку двери кабинета.

— Я собираюсь избавиться от этой шлюхи, Пикеринг, а затем я убью тебя.

— Я всего лишь пытаюсь вам помочь, сэр! — обиженно сказал Пикеринг.

Бенедикт вошел в кабинет и резко закрыл дверь.

Девушка с непослушным гнездом ярко-рыжих волос сидела, положив ноги на его стол. Она была одета в темный плащ, но расстегнула его внизу, демонстрируя черные туфли на высоких каблуках и белые шелковые чулки на длинных стройных ногах. Изящные лодыжки были скрещены.

— Пожалуйста, уберите ноги с моего стола, — распорядился он.

— Извините, — ответила она, не двигаясь. — Я думала, вы захотите посмотреть на мои ноги.

Она была ирландкой.

— Не уверен, что могу себе это позволить, — холодно произнес он. — Послушайте, мисс! Произошла ужасная ошибка. У меня был долгий, тяжелый день, и я не в настроении для… этого. Вам придется уйти.

Девушка медленно скрестила лодыжки, затем развела и снова скрестила их; на этот раз с другой лодыжкой сверху.

— Что за ужасная ошибка? — с любопытством спросила она.

— Черт, — пробормотал баронет в смятении. К своей досадe, он почувствовал некоторое мужское возбуждения. Рассудком он понимал,что это не его вина. Просто физический ответ на то, что он находился один на один с непристойной женщиной — женщиной, которая пришла, чтобы доставить ему удовольствие.

Она встала и потянула завязки своего плаща, позволив ему упасть на ковер. Бенедикт смотрел на нее, не в силах оторваться. Простое белое платье плотно облегала ее в груди, но свободно спадало к длинным ногам. Его глаза совершили приятное путешествие от ее стройных лодыжек к сердцевидному лицу. Невероятно, но Пикеринг понял все правильно.

Затем тело Бенедиктa содрогнулось в шоке, когда он узнал прохладные зеленые глаза мисс Вон.

Козимa приложила огромные усилия, чтобы замаскироваться, oна наложила на лицо свинцовые белила и надела длинный, запутанный рыжий парик. Бенедикт догадался, что это парик ее матери. Губы и щеки были сильно нарумянены, ресницы и брови неумело зачернены сурьмой. Девушка напоминала плохо раскрашенную куклу, но дурацкий маскарад не мог обмануть его — oн узнал бы эти зеленые глаза где угодно.

— Что вы здесь делаете, мисс Вон? — сердито осведомился он. — Вы совсем потеряли разум?

Сердце Козимы замерло. Он не мог узнать ее! В последний раз, когда она смотрела в зеркало, сама себя не узнала. Очевидно, она больше похожа на себя, чем думала. Отрезвляющая мысль!

— Вам так нужны деньги? — спросил он немного спокойнее.

— Я не мисс Вон, — хмурo возразила девушка, — a ее сводная сестра. Родилась «не с той стороны одеяла», поэтому отвергнута обществом. Они держат меня запертой на чердаке днем, я темный секрет семьи.

— Понятно, — подытожил он. Похоже, он не пoверил ее истории.— Вы — незаконнорожденная, сводная сестра. Разумеется.

— Я предпочитаю термин «дитя любви», если не возражаете.

— Не могли бы вы извинить меня на мгновение?

Бенедикт подошел к двери и открыл ее так неожиданно, что Пикеринг чуть не упал в комнату.

— Можешь идти, Пикеринг, — сухо распорядился он. — Ты мне больше не понадобишься сегодня вечером. — Он захлопнул дверь перед носом Пикерингa.

Сделав паузу, чтобы собраться, он повернулся лицом к своей незванной гостье. Разумеется, правильнее всего немедленно покончить с этот нелепой шарадой; сорвать отталкивающий парик сo взбалмошной головы, отшлепать паршивку и отправить домой с потоками слез на накрашенных щеках. Делать что-либо еще — глупо и иррационально, не говоря уже о безнравственности и незаконности.

— Боюсь, я не лучший хозяин, — приветливо сказал он. — Прошу, располагайтесь. Могу я предложить вам немного бренди? Или, может быть, херес? — Бенедикт уже шел к винному шкафу.

— Вы пытаетесь напоить меня? — подозрительно спросила Кози.

— Конечно, нет, — успокоил он, наливая себе бренди твердой рукой, что противоречило его скачущим нервам. Бенедикт опустошил бокал одним глотком и быстро налил другой.

— Пожалуйста, садитесь, мисс...?

— Черри, — ответила она быстро.

— Какое необычное имя, — заметил он. — Полагаю, уменьшительное от Черити?

— Нет, — пояснила она нетерпеливо. — Это из-за моих волос.

— Как я сразу не догадался! Пожалуйста, садитесь, мисс Черри.

Кози подумала. Через мгновение oна подошла к дивану, расскинула юбки и села, скрестив лодыжки и сжав колени. Бенедикт опустился на один из стульев и сделал глоток бренди.

— Итак, дорогая моя, — продекламировал он своим лучшим голосом. — Как я уже говорил, произошла ужасная ошибка. Боюсь, мой слуга понял все неправильно.

Ее зеленые глаза сузились.

— О? Вы не заказывали девушку согреть вашу постель на ночь?

— Боже, нет! За кого вы меня принимаете? Грязного старого козла? Какая пошлость, нанять женщину для аморальных целей! Я не такой человек. Не то чтобы в занятии проституциeй было что-то дурное, — торопливо добавил он. — Уверен, некоторые проститутки — отличные люди. Вы выглядите очень милой. Я не сомневаюсь, что вы очень хороши в том, что делаете. Пожалуйста, не принимайте это на свой счет.

Кози злобно посмотрела на него.

— Я не рассматриваю женщин как одноразовый товар, вот и все, — благочестиво сказал он. — Как именно вы наткнулись на миссис Прайс, будучи весь день запертой на чердаке?

— Хочу заработать достаточно денег, чтобы уехать в Америку, — объяснила она. — Я yскользнула из дома и пошла к миссис Прайс за работой. Oна отправила меня сюда, вы мой первый клиент. Прайс сказала, что вы богатый ублюдок и заплатите королевский выкуп за жемчужину моей невинности. Как я могу отказаться от такой сделки?

— Боже мой! — сокрушался Бенедикт. — А я-то думал, что нанимаю респектабельную, трудолюбивую молодую женщину, которая будет работать на меня. Как миссис Прайс поняла это так неправильно?

— О? Значит, вы хотели нанять прислугy? — язвительно осведомилась она, сложив руки под маленькой грудью. Ее скептицизм был очевиден. — Чтобы привести кое-что в порядок? Полагаю, вашего бездельника!

— Мое что? — спросил он, явно озадаченный.

— Ваш волокита, — уточнила она. — Ваша нок-рея. Ваш любовный дротик. Ваша вещь, мужчина!

— О, моя вещь! — повторил он, наконец, поняв ее. — Очень любезно с вашей стороны, мисс Черри, но я без проблем могу привести в порядок своего бездельника. Я планировал нанять вас для чего-то еще. Чего-то совершенно другого. — Он потягивал бренди, спешно пытаясь придумать, чeм может быть это «что-то еще». — Занятие совершенно респектабельное. Вполне честная работа, которая требует, чтобы вы навещали меня в одиночестве поздно ночью... В данный момент я просто не могу вспомнить, что это может быть, но это не имеет ничего общего с жемчужиной вашей невинности.

— Позвольте мне угадать, — сказала она услужливо. — Вы художник, и хотите, чтобы я позировала в обнаженном виде для вашего последнего шедевра. Близкo?

— Увы, я не артистичен. Вы могли бы позировать в обнаженном виде всю ночь, но боюсь, результат не будет шедевром. Я даже не рисую.

— Почему вы не можете просто признать это? — требовательно спросила она. — Вы хотите, чтобы в вашей постели была девушка, и готовы за это заплатить. Вы хотите меня.

— Пожалуй, вы обладаете всеми необходимыми качествами, — признался он. — Однако я не хочу с вами спать. Во-первых, я слишком стар для вас.

— Тогда почему вы не попросили старуху?

— Потому что мне нужна молодая женщина для работы.