— Дело плохо, — сказал он, повесив трубку, — Вода затопила мост, автомашина не проедет. Пришлют катер с едой.

Часы ожидания были бесконечными и мучительными. Люди изнывали от безделья. Выходить из машины было опасно. Переговорили обо всем и теперь молчали. Стемнело. Зоя перебралась на заднее сиденье к Вике. Женщины жались друг к другу.

— Вот что, леди и джентльмены! — вдруг предложил ван дер Ланге. — Я часто восхищался русскими. Вспомним челюскинцев, которые куда в худшем, чем у пас, положении устроили турнир на льдине. Шахматы — прекрасное средство отвлечения!

У Кости, как всегда, были с собой магнитные шахматы. А у ван дер Ланге

— приготовленный для Кости сувенир, тоже карманные шахматы. Словом, нашлось две доски.

Женщины играли между собой с переменным успехом. Александр Максимович безнадежно проигрывал Косте.

— Нет, я, должно быть, устал, — объявил он спустя несколько часов, в течение которых бушующий ураган словно отодвинулся куда-то. — Так призовем теперь объятия Морфея. Уверяю вас, отходить ко сну на голодный желудок куда полезнее, чем поевши.

— Теперь мы поймем, на какие страдания идут женщины во имя сохранения мальчишеских фигурок, — вздохнула Зоя.

Вика пристроилась у Кости на плече.

Скоро в «кадиллаке» все спали. А снаружи свирепствовал ураган «Виктория».

Утром первым проснулся Александр Максимович и тотчас связался по телефону с энергетической станцией. Торнадо ослаб.

— Катер к нам вышел. Если он нас и не вытащит из кювета, то по крайней мере накормит.

— Было б неплохо, — зевнул, потягиваясь, Костя.

Стали выбираться из машины, чтобы умыться в воде у насыпи.

— Все-таки я очень беспокоюсь об энергетической трубе на вашей станции,

— сказала Вика, когда все снова собрались в машине. — Почему вы, Саша, не беспокоитесь?

— О-о! Ответ на шахматной доске, — смеясь, ответил канадец.

— Нет, я серьезно. В шахматы играть я уже не могу.

— И не надо! Я расставлю одну знакомую Косте позицию, и он покажет нам, в чем там дело. До завтрака успеем.

И он расставил на доске фигуры (59).

— Хорошо, — улыбнулся Костя. — Я вижу, что шахматы верно служат нам в пашем приключении. В этом давнем моем этюде надо выиграть. Тема борьбы идей белых и черных. У белых три пешки за фигуру, но черные кони крепко держат их. Как же выиграть?

— Надо включить в борьбу белого слона, — предложила Зоя. — Верейский учил нас с Викой совместному действию в атаке всех сил. 1. Сс13 КЬ8. Больше ведь нечего делать!

— Браво, Зоя! — отозвался ван дер Ланге. — Я благословляю шахматный клуб, где с тобою встретился.

— Правильно, — подтвердил Костя. — Теперь черным, казалось бы, нечего противопоставить маршу белой пешки. 2. а5 Кеб 3. а6 Кс5 4. а7 (60). Кстати, отойти белым слоном было нельзя из-за К : а6 с ничьей. 4…К : d3+ 5. Kpd1 e2+ 6. Крс2! (61).

— Почему такой странный ход? Я бы сыграла 6. Kpd2, — заметила Зоя.

— И сделали бы ошибку. Смотрите: 6…е1Ф+ 7. Кр : d3 Фg3 8. а8Ф (62) f2+ 9. Крe2 Фf4 10. Фа1 f1Ф+ 11. Ф : f1 Ф : е4+ с ничьей.

— В самом деле, — согласилась Зоя. — Значит, вы играете 6.

Крс2, и что же тогда? Чем белым легче?

— Белым, оказывается, совсем не легко. Черные используют положение короля на с2 : 6…Kb4+ 7. Kpd2 К4а6! Вот в чем замысел черных, их хитрая защита! Если белые поставят сейчас ферзя на а8 (63), то ему не выбраться из сбитой черными конями клетки, а король белых привязан к пешкам «e» и «f». Силы белых разобщены и, несмотря на их материальный перевес, — позиционная ничья.

— Как здорово! — воскликнула Вика.

— Я восхищаюсь вами, — сказал ван дер Ланге. — И вспоминаю столик на «Седьмом небе» во время «смены электрического кабеля». Мы непременно съездим в Атланту. Там над отелем «Ридженси Хайаттхаус» поднят вращающийся фешенебельный ресторан. Оттуда открывается прекрасный вид, и мы вспомним там былое.

— Прекрасный вид? — отозвалась Вика. — Я не сказала бы этого здесь, — и она кивнула на окно, за которым неистовствовал косой ливень. Ветер гнал по взбухшему на месте болота морю валы, они разбивались о насыпь.

Хорошо, что автомобиль застрял в кювете, ограничивающем на насыпи дорогу с обеих сторон, а не скатился с насыпи в болото. Никто не смотрел бы тогда на шахматы, как сейчас Костя.

— Если ферзь не может выскочить из клетки…

— То конь выскочит, — перебила Костю Зоя. — Ставлю коня!

— Опять непоправимая ошибка: 8. а8К? Кс5!, и грозит неотвратимое Kd3, теперь даже с выигрышем черных. Надо ждать.

— Ах вот как! Ждать не в моей натуре.

— Один мой старый друг учил меня «поспешать медленно».

Надо подготовить «рождение коня»: 8. е5 Kph7 9. е6. И Даже сейчас было бы еще рано выпустить жеребенка: 9. а8К? Кс5, и опять неизбежно 10…Kd3 с выигрышем.

— Какая же нужна выдержка! — воскликнула Зоя.

— Как раз выдержке и учат шахматы. Итак, 9…Kpg6 10. е7 Kpf7 (64). И все еще рано ставить долгожданного коня. Если 11. а8К? то Кс5 12. Кс7 Ке4+ 13. Kpe1 К : f6 с ничьей. Потому — 11. Kpe1, выманивая черного короля на опасное поле. 11…

Кре8. Вот теперь вновь рожденный конь будет грозить черному королю: 12. а8К!

— Наконец-то! — вырвалось у Вики.

— 12…Kpf7 — король убегает, но конь нагоняет: 13. Кс7, и белые выиграли! Так чем же, Саша, вам помог этот мой этюд?

— Этот ваш этюд, дорогой мой Костя, подсказал, как справиться с торнадо, как выдержать чудовищный ураганный напор.

— Не понимаю, — призналась Вика.

— Я знаю, но буду молчать, — сказала Зоя.

— О, я вижу, Костя уже решил.

— Надо думать, — уклончиво ответил Куликов.

При подъезде к ветросиловой станции «Электрик пайп компани» из окна «кадиллака» открывался вид на небывалые разрушения: вырванные с корнем деревья, дома без крыш, поваленные ураганом заборы, опрокинутые автобусы.

На мосту, еще недавно залитом вышедшей из берегов рекой, остановились.

— Отсюда туристы любовались серебристой нитью в небе, — сказала Зоя.

Небо было синим и без всяких серебристых струнок.

Но за мостом, где снова обнажились зеленые островки и кочки болота, от серого бетонного здания у шоссе тянулась к горизонту серебристая змея с выпирающими ребрами. Она не упала в болото, а была аккуратно уложена вертолетами, которые сейчас уже хлопотливо летали над нею, готовясь снова поднять ее в небо.

— Вот он, мой ход конем, ход превращенным конем! — говорил радостный ван дер Ланге. — В боксе ценятся не только удары по противнику, но и уходы от его ударов. Так не лучше ли избежать удара и вместо того, чтобы противостоять урагану в воздухе, заблаговременно спустить трубу на вертолете, едва получено сообщение о приближении торнадо? Я слушал у вас мудрую смешную песенку: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет…»

После возвращения из Америки Куликовы переехали на новую квартиру, получив ее как изобретатели (в их семье стало теперь, вместе с годовалой дочкой Марианной, четверо).

Викентий Петрович Нелидов, не встречаясь больше с зятем дома, однажды пригласил его к себе в министерство.

Косте пришлось подождать в приемной, где сидели еще несколько человек с периферии. Новая секретарша, строгая, крашеная, с пышными формами, оглядывала всех равнодушным взглядом, не узнавая никого из интересующих начальство.

Костя не любил терять времени даром, он вынул книжечку с карманными шахматами и углубился в найденную им позицию, чем окончательно уронил себя в глазах секретарши. И в кабинет к Нелидову, когда приемная опустела, она пригласила его так, словно у нее зубы болели.

Викентий Петрович не поднялся Косте навстречу, а сделал вид, что крайне занят лежащей перед ним бумагой.

Костя стоя ждал.

— Ну? — сказал Викентий Петрович, поднимая глаза. — Может быть, сядем? В ногах правды нет.

— Зато правду искать ногами приходится, — ответил Костя, садясь на кончик стула.