Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Я не спрашиваю, что есть у этих нищих рыбаков, кроме их грязи, — презрительно сказал капитан Лопес, указывая на собравшуюся толпу боязливо любопытных жителей деревни. — Я говорю о том золоте, которое прячешь ты, вождь, и ты, жрец, — обратился он к спутнику вождя, узнав от переводчика, кто он.

— У меня нет храма, — ответил спокойно жрец. — Ты бледнолицый. И я приветствую тебя. Все мои предки ждали возвращения бледнолицых богов.

— Ну ври, ври дальше! — скривил лицо дон Диего Лопес, картинно опираясь на шпагу.

— Я прожил, бледнолицый чужестранец, много тунов лет, но еще более тунов лет раньше белолицые боги правили нами…

— И мы правим, — перебил дон Диего Лопес. — И будем править.

— При их появлении были отменены насильственные смерти, — невозмутимо продолжал жрец, — даже во имя богов или при ведении войн между племенами.

— Не заговаривай мне клыки, старик! Где золото?

— Белые боги высказали презрение к золоту, требуя, чтобы даже те, у кого его много, трудились бы наравне со всеми, даже с воинами.

— Ну и дурак же ты, жрец! Чтобы воинам трудиться? Смешно!

— Я только говорю то, что слышал от своих дедов, почтенный бледнолицый. Боги ведь тоже были белолицыми и тоже носили бороды, которые не растут на наших лицах.

— Да будь у тебя борода, старикашка, я бы оттаскал тебя за нее, но я доберусь сейчас и до твоей прически. А это что еще за малый осмелился приблизиться к нам?

— Это сын вождя, славнейший капитан. Его зовут Кетсаль. По имени священной птицы сельвы, — объяснил переводчик.

— Вижу, какая это птица!

Рядом с вождем появился могучий краснокожий юноша, и солнечные блики играли на его темном мускулистом теле. На нем было только подобие домотканых штанов и перышко в черных волосах. Он чутко прислушивался к испанской речи, стараясь не только понять переводимые слова, но и почувствовать тон, каким они произнесены.

— Скажи этой дряхлой развалине, считающейся здесь вождем, — приказал капитан переводчику, — что если они со жрецом не отдадут нам золота, принадлежащего испанской короне, то мы казним их обоих, а этого малого заберем с собой как заложника, пока остальные индейцы не выкупят его золотом.

Кетсаль внимательно всматривался в лица испанцев, не находя в них божественного знака, который носили те, в чьих жилах текла кровь улетевших богов. Пришедшие из сельвы бледнолицые, требующие желтый металл, походили на Сынов Солнца только цветом кожи, но у богов нос начинался выше бровей, разделяя лоб на две части. За время своего правления, когда их благие начинания не были поняты глупыми людьми, в те давние времена Сыны Солнца брали себе в жены красивых женщин и оставили после себя сыновей с божественным знаком на лице. И когда боги, поняв неразумие людей, не ценивших собственного блага, улетели с огнем и громом без дождя в небе к другой звезде, пообещав вернуться через шесть тысяч лет, их сыновья стали отцами, потом дедами, и в народе Юкатана появились особо одаренные люди, которых легко было отличить от всех других. Их знака у теперешних пришельцев нет, как и у всех остальных людей Земли, значит, они не боги и не несут людям благо, как их носолобые предшественники.

Все это Кетсаль не произнес вслух, молча размышляя со скрещенными мускулистыми руками на широкой груди.

Жрец был далеким потомком белолицых богов, у него на лице был знак носолобых, он хранил их тайные знания, передаваемые из поколения в поколение, и, готовя Кетсаля себе в замену, успел кое-чему научить его, а главное, передать ему те внутренние качества человека, с какими он мог бы жить при устройстве жизни, которое пытались насадить на Земле Сыны Солнца и какое существует у них на небе у далекой звезды.[81]

Жрец гордо произнес:

— Я стар, ты можешь убить меня, но ни в моей груди, которую ты рассечешь, ни в моей хижине ты не найдешь желанного для тебя золота, которое не ценится у нас. Будь оно здесь, мы с охотой, ничего не теряя, отдали бы его тебе, сильный начальник бледнолицых.

Расправа испанцев с индейцами была самой обычной для того времени и тех мест. Капрал по приказу капитана сам пронзил шпагой сердца обоих стариков, а сына вождя Кетсаля связал, конец веревки держа в руках. Солдаты же согнали пинками и ударами шпаг все население деревни в речку, что означало акт крещения.

Сопровождавший отряд испанцев капуцин в подоткнутой сутане, со шпагой на перевязи поверх опоясывающего сутану вервия, держал сейчас крест в высоко поднятой руке.

Он, как и большинство головорезов Лопеса, тоже удрал из Испании в Америку, чем-то провинившись перед грозными духовными пастырями, пригрозившими ему инквизицией, для которой языческие жрецы, вырывавшие из груди жертв трепещущие сердца, едва ли годились в подручные истязателям в рясах, не допускавших мгновенной, избавляющей от мучений смерти пытаемых еретиков.

И теперь избежавший подобной участи капуцин истово обращал в христианство краснокожих дикарей.

Стоя на берегу и произнося какие-то латинские слова, он называл по новому имени каждого выходящего из воды вновь обращенного христианина. Последним прошел эту процедуру Кетсаль со связанными руками, но гордо поднятой головой.

Капуцин дал ему имя Августин.

Золота в нищенских хижинах новообращенных христиан не оказалось, а потому капитан дон Диего Лопес, верный своему слову, сына вождя Кетсаля-Августина забрал с собой, почти уверенный, что он сбежит по дороге.

Но тот, смотря на испанцев мрачно, не сделал попытки освободиться от державшего его на привязи капрала Педро Корраско и скрыться в сельве. Напротив, он старался быть полезным испанцам в пути, обнаруживал затаившихся в листве ягуаров и чутко прислушивался к испанской речи, проявляя свою сметливость и находчивость.

Скорее всего Кетсаль-Августин понимал, что его бегство может стать причиной гибели многих близких ему людей, если испанцы вернутся в селение в поисках беглеца.

Вообще-то дон Диего Лопес толком не знал, что с ним делать. В пути он заставил его нести тяжести из награбленного имущества индейцев, у которых хоть и не было золота, но оказались дивные ковры из птичьих перьев и другие изделия искусных рук: шкуры ягуаров, ожерелья из их зубов, статуэтки носолобых, вырезанные из камня, который показался невежественному Диего Лопесу драгоценным, но был всего лишь вулканической породой, похожей на цветное стекло.

С такой не слишком богатой добычей вернулся капитан Диего Лопес к губернатору Новой Испании и, чтобы задобрить его, преподнес ему вместо золота Кетсаля-Августина, который уже немного понимал по-испански и даже сам произносил несколько фраз.

Губернатор рассвирепел на своего неудачливого капитана и приказал выпороть привезенного им индейца, дав тем выход своему благородному гневу. После чего Августин поступил в распоряжение капеллана церкви, а тот решил сделать из него проповедника и, помимо исполнявшейся им черной работы, заставлял его познавать Библию.

Смышленый по природе, Кетсаль-Августин не упускал ничего из того, чему могли научить его бледнолицые.

Вскоре он проявил такую сообразительность, что капеллан решил избавиться от него, рекомендовав губернатору отправить строптивого Августина подальше — «в подарок» испанскому королю.

Молодой испанский король, однако, не оценил этого и великодушно подарил заморского индейца французской королеве; Анна Австрийская, в свою очередь, поспешила передать его в качестве экзекутора в коллеж де Бове.

Новый экзекутор, «расправившись» со своей первой жертвой, грозно стоял в проеме двери «камеры порок», скрестив руки на груди. Свисающая плеть была вымазана «кровью».

Одинокие воспитанники, проходя мимо этой зловещей фигуры по коридору, боязливо втягивали головы в плечи, стараясь прошмыгнуть в свои дортуары.

Аббат Гранже, ни о чем не подозревая, достиг все-таки своего — нагнал на воспитанников коллежа де Бове такого страху, что в заведении воцарилась благостная тишина, покорность и усердие как в науках, так и в религиозном рвении.

вернуться

81

Примечание автора для особо интересующихся. В пятидесятых годах, лет тридцать назад, в Мексике, на полуострове Юкатан, в дремучей сельве был найден великолепный город дворцов и пирамид, возведенных древними майя, неизвестно почему покинутый ими, наименованный ныне Паленке, что означает по-испански — «крепость». Среди пирамид одна венчалась небольшим храмом с надписями, получив название «пирамиды храма надписей». Мексиканский археолог Альберто Рус-Луильи четыре года вел раскопки, стремясь проникнуть в эту пирамиду, и сделал уникальное открытие — захоронение, не встречавшееся прежде внутри американских пирамид. Добравшись до гробницы, Альберто Рус-Луильи обнаружил у ее порога скелеты шести юношей, видимо предназначенных сопровождать усопшего в ином мире. Саркофаг был прикрыт каменной плитой с изображением человека в лежачей позе под деревом жизни (кукурузой), как первоначально думали. Однако позднее в рисунке нашли сходство со схематически изображенной ракетой, изрыгающей внизу пламя, а в лежачей позе человека — типичное положение космонавта при взлете корабля. Кроме того, ноги его лежали на педалях, а руки — на подобии пульта. Расшифрованные письмена по краям плиты оказались космическими символами.

Это обстоятельство настолько заинтересовало автора, знавшего по первоисточникам предание древних майя о якобы прилетевших к ним богах, что он обратился с письмом к Альберто Рус-Луильи с просьбой прислать слепок с черепа захороненного в пирамиде, чтобы работавший тогда наш знаменитый ученый и скульптор Герасимов восстановил облик того, кто покоился под плитой, на которой, возможно, и изображен. Альберто Рус-Луильи вежливо ответил, что мексиканским ученым удалось по найденным в саркофаге нефритовым кусочкам воссоздать маску захороненного, и он любезно прислал фотографию этой маски с необычайного лица, у которого нос разделял лоб на две части, а также фотографии еще двух масок, обнаруженных в той же гробнице, — пожилого человека и молодого воина, таких же «носолобых». Все это вместе с изображением носолобого, как бы взлетающего в ракете, наводит на мысль об отражении в этих археологических находках древних контактов с инопланетными пришельцами, о которых прямо говорят предания американских индейцев. Во всяком случае, такой подход к поискам объяснения особенностей находок допустим как гипотеза, не менее доказательная, чем утверждения о лежащем под кукурузой человеке, якобы размышляющем о жизни, который, кстати сказать, захоронен в саркофаге, почему-то напоминающем своей формой ракету.

548
{"b":"694844","o":1}