А возникает одно, но твердое чувство – много!

Да, в Грузии едят много!

К этому никогда психологически нельзя быть готовым. Первая же трапеза превратилась в настоящий гастрономический кошмар. Не есть все это просто нельзя, а съесть все это просто невозможно.

Но у каждой кухни есть свои хитрости, и нам стала в тот же день ясна одна из специальных, грузинских.

Это – боржоми!

Именно эта вода восстанавливала силы и помогала вернуть способность правильного пищеварения в условиях жесткого дефицита места в желудке.

Боржоми возвращало эластичность стенкам желудка для новых и новых блюд. Никакое, даже самое уникальное вино по своему воздействию на вас и ваш аппетит не может идти в сравнение со стаканом холодного боржоми, влитым в горящий от специй рот. Это непередаваемое ощущение.

На следующий день мы уже жили в самом Тбилиси. Каков был город, да еще когда гуляешь по нему без пальто и шапки-ушанки!

На этот раз нас приняла гостиница «Абхазетти». Я поселился вместе с Борей и Севой в двухкомнатном номере с телевизором и холодильником – редкостью по тем временам.

Обнаружив такой подарок судьбы, я использовал его по истинному назначению. Он был немедленно заполнен мной «Кахетинским» до самых краев, и это его состояние поддерживалось вплоть до самого отъезда. А отъезд же, как известно, случился только через десять дней.

Надо сказать, что поддерживать такой порядок было не так и трудно – бутылка 0,7 литра этого чудного молодого вина стоила тогда 1 руб. 07 коп., что снимало всякие ограничения на его перманентное использование.

Фестиваль проходил в самом центре города, в здании Тбилисской филармонии, более известной благодаря своей классической и оперной деятельности. Хотя это не совсем точное мнение. Двумя годами до этого здесь прошел Первый Всероссийский джазовый фестиваль, на котором, кстати, выступал и наш барабанщик Женя Губерман в составе ансамбля Давида Семеновича Голощекина. Говорят, прошел успешно, во всяком случае публика была довольна и принимала, по воспоминаниям Женьки, очень хорошо.

Нечто похожее предстояло и нам.

И мы были готовы ко всему.

Сразу хочу сказать, что во внешнем облике группы было только одно серьезно спланированное начало. Мы все были в костюмах, т. е. в пиджаках. Все остальное было полностью предоставлено случаю.

Пиджаки – это было концептуальное решение. С одной оговоркой – строгость внешнего вида каждого нарушал самодельный значок с каким-нибудь произвольным лозунгом.

На моем лацкане, например, красовался вопрос: «Где я живу?», на Михаиловом: «Кто я?», а на Женькином пиджаке вообще была расхожая фраза: «Пошли все на х…!» К слову сказать – начертано все было на исконно русском языке.

Но что это я все вокруг да около!

Фестиваль открылся на следующий день после нашего приезда. И открыл его White – Алексей Белов. Лучшего начала ожидать было нельзя. И хотя в программе был заявлен «Интеграл» Бари Алибасова, начинать все же пришлось White’у. И поделом! Всем нам!

Jimi Hendrix в его исполнении прозвучал как никогда кстати и сразу задал настроение всему фестивалю.

Фестиваль должен был продолжаться в течение всей недели, и заявлено на нем было 27 участников. Бо́льшая половина состояла из профессиональных групп, а меньшая, но тоже значительная – из самодеятельных. За Ленинград выступали загадочные «Кронверк» и «Земляне» Мясникова.

«Аквариум» присутствовал как почетный гость дирекции филармонии и устроителей самого фестиваля и ни к кому, кроме самого себя, отношения не имел. Первые же два коллектива приехали по комсомольским путевкам, поскольку их пребывание в Тбилиси оплатил Ленинградский горком комсомола.

Мы выступали в третий день, и нам предстояли еще долгих два дня ожиданий, а это, как известно, лучшее время для знакомства со всеми, кто тебе неизвестен. Знакомиться стали во многом, конечно, благодаря Артему и в том числе Саше Липницкому, старому Артемовскому другу, который тогда впервые появился на аквариумовском пути.

Знакомиться друг с другом музыкантам было не так и трудно – в зале был аншлаг, но на местах по билетам сидели почтенные коренные хозяева фестиваля, а участники устраивались в проходах вдоль рядов, прямо на полу.

Очень широкие и невысокие ступеньки позволяли это делать с большой степенью комфорта. И все было сразу понятно – кто на полу, тот участник, и, значит, можно было заговаривать сразу, ну а кто в креслах – значит, местные. С ними также не было проблем в контактах.

Арифметика проста – если в группе хотя бы 4 человека, то 27 помножить на 4 – это уже 108. Если из нее отнять пять человек из «Машины времени» и столько же из «Землян» Мясникова, которых мы знали, то выйдет цифра, равная почти сотне людей… И это самое скромное число предполагаемых знакомств, которое предстояло преодолеть.

А кто в Грузии знакомится без тостов?! Удивительное и невероятное ждало нас на каждом шагу.

Вот история, как никакая другая характеризующая истинное грузинское гостеприимство.

У Севы обнаружился в этом городе хоть и дальний, но все же родственник. Он не замедлил появиться. Было это, похоже, на второй день фестиваля, когда мы немного освоились и могли адекватно реагировать на многие особенности жизни большого грузинского города.

Появился он днем и какое-то время общался с Севой, но потом, как и следовало ожидать, полностью переключился на Севиных друзей, то есть на нас.

Выглядело это вполне пристойно, в форме нескольких тостов, рукопожатий, пожеланий бесконечной жизни нам, нашим родителям, нашим детям. Короче, всему, что могло нас связывать с этой жизнью на земле.

Время неминуемо катилось к шести вечера, и нужно было собираться на концерт. Мы все время поглядывали на дверь и собирались потихоньку выбираться из гостиницы.

– Да что вы, не беспокойтесь, я на машине, я довезу! – был немедленный ответ. – Всех довезу, мы никуда не опоздаем!

– Но мы все не поместимся, нас много!

– Все доедем! – каждый раз был уверенный ответ, после чего скандирование тостов продолжилось.

На самом деле это было очень славным занятием – поддерживать хорошую компанию, но ведь и на концерт хотелось. И все же уверенность в голосе нашего нового знакомого взяла свое, и никто не поехал заранее…

Дальнейшее превзошло все возможные ожидания – мы спустились вниз, где гостеприимный хозяин, мило улыбаясь, ждал нас у своей машины. Удивление было сродни шоку. Его машина была – самый настоящий «Запорожец»…

Но он и слышать не хотел, чтоб кто-нибудь поехал сам!!! Никакие доводы не принимались – мы должны были ехать все вместе и обязательно одним рейсом! Теперь давайте посчитаемся – Боря, Михаил, Сева, Женька, Фагот, Владик Шишов – наш аппаратчик, Олег Иванович, я и собственно сам водитель. Это девять человек! Притом двое из девяти – Олег Иванович и Севин родственник были людьми далеко не школьного телосложения.

И упаковка началась. Интерес к ней проявляли все прохожие, что оказались рядом. Они с искренним недоумением наблюдали за погрузкой. Было предпринято несколько попыток, одна из которых все же привела к желаемому результату…

И мы поехали!

Надо сказать, что дорога от гостиницы «Абхазетти» до Филармонии не занимает много времени, но зато проходит исключительно по главным улицам грузинской столицы. Любой автомобилист поймет, что это значит для забитой доверху людьми машины, учитывая еще и то, что тосты накануне произносились не всухую, а очень даже по-настоящему.

Ждать долго не пришлось. На одном из светофоров нам пришлось все же затормозить, и, конечно же, машина встала прямо напротив милиционера.

Еще когда только мы начинали произносить тосты, я уже тогда обратил внимание на то, что Севин родственник с каждым очередным синхронно багровеет. То же самое синхронно произошло и с появлением инспектора.

Находясь где-то под самой крышей автомобиля, т. е. двое (или трое) впереди, включая шофера, трое сидели сзади (или четверо), трое лежало сверху (одним из них был я), я мог внимательно наблюдать за его действиями в ту часть окна, что была прямо напротив моей физиономии.