«Я прям как в сказке: с головы до ног златом-серебром осыпана. На поясе — рохи, на груди — грохи. Всё своё ношу с собой».
Она вернулась на плот. Забранный из прежнего дома кусок ароматного мыла пригодился для стирки. Алеся методично терла одежду, полоскала, снова намыливала и терла, автоматически двигая руками, поскольку голова ее была занята составлением планов на ближайшее будущее. Понятно, что ее афера с лотереей должна была еще больше раздразнить ищеек и сейчас те должны кружить по городу, как рой злющих ос. На базаре Алеся слышала, что всем ищейкам и половине стражников выдали на время поисков дорогостоящие амулеты магической связи, подобие земных мобильных телефонов или раций. Она видела сегодня такую на поясе охранника своего шатра: круглая штуковина, периодически шипевшая и трещавшая мужским голосом, в ответ на что охранник докладывал об окружающей его обстановке. Алеся была уверена, что человек на другом конце телефонной линии (амулетно-магической линии) намеренно сверял новые ответы охранника с предыдущими, выявляя провалы в его памяти. Следовательно, если ее, как одинокого мужчину, начнут преследовать ищейки, то сбежать, предварительно скрывшись в туалете таверны на три минуты, не получится: как только их доклад, что они следует туда-то и туда-то за парнем, сменится словами, что «никого подозрительного не видим», к месту ее нахождения мигом слетится вся служба сыска со своим начальником.
Мысли Алеси плавно перетекли на ее первостепенного врага:
«Интересно, кто смог так сильно изуродовать лицо главы тайной канцелярии, сильнейшего мага империи, как я понимаю? Я за пять дней, побывав на двух многолюдных базарах, не видела здесь людей со шрамами, так что их наверняка можно излечить магически. Да, калеки и здесь имеются: слепые, безрукие, безногие, но все они сидят с табличками «Подайте на пропитание и излечение». Когда про меня врали, что я вылечила слепца за тогрох, вокруг посмеивались и говорили, что меньше десяти рохов за такое лечение ни один целитель не берет, так как необходим большой объем магии, а она стоит очень и очень дорого в этом мире. Но ир Хальер — точно не бедный человек, к тому же сам обладает магией, так почему не избавился от жутких шрамов на лице? Это всяко должно стоить дешевле, чем отрастить руки-ноги или вернуть зрение. Может, это действительно некий знак, клеймо высокого сана? Бр-ррр, не хотела бы я такое подтверждение своего высокого статуса на лице носить».
Она отжала одежду и развесила ее на ивах поглубже в зарослях, чтобы не заметили с реки. Плот полностью вытащила на берег и замаскировала зелеными ветками. Надо было идти на разведку и решать вопрос с ночлегом, пока не стемнело: по ночам в городе так и действовал комендантский час, берег реки гарантированно будут обыскивать, зная, что она ушла по воде, так что следовало найти себе убежище, а сделать это было теперь еще сложнее, чем вчера. Вспомнились конторы, сдававшие дома и комнаты в аренду. Их уже взяли под контроль? Можно ли арендовать недвижимость без документов, как место на базаре? Или лучше поискать брошенный дом поприличнее в бедном квартале? Ночью всех разгоняют по домам, даже грабители тут орудуют до полуночи, она сможет проскользнуть незамеченной.
А если она наткнется на бандитскую шайку в окраинных районах, полных маргинальных личностей? В прошлый раз ей чудом повезло не оказаться дома в момент их нашествия. Нет, постоянно жить в бедных кварталах не вариант, она не сможет глаз сомкнуть в очередной халупе.
«И что? В канализации жить? Я — не черепашка-ниндзя! — взвилась издерганная Алеся. — Попробую арендовать дом и приплачу побольше, чтобы риэлтор записи о сделке не сделал, а меня он потом все равно не вспомнит. Выберу дом, который долго-долго сдать не могли, и буду жить потихоньку, пока новый жилец не объявится. Если дом до этого хозяева год сдать не могли, то и после его не скоро снимут. Так, это решено, теперь вопрос: как пройти через весь город, чтобы на одинокого парня ни один из ищеек и стражников не обратил внимания, несмотря на прямое указание своего главы немедленно хватать всех одиноких? И несмотря на желание населения получить обещанную награду за поимку беглой магини, стимулирующее каждого горожанина присматриваться к одиноким. Думай, голова, думай, ты нужна мне не только для того, чтобы кепку носить!»
Спустя час со стороны пивной лавки на окраине города шатающейся походкой двигался в центр молодой парень. Жилетка и штаны его были заляпаны грязью, рубашка давно утратила свою белизну и была обильно залита красным вином, кепка низко надвинута на лоб. В руке у парня была початая бутыль крепкого самогона, к которой он то и дело прикладывался, частично заливая пойло в рот, частично — проливая на штаны и рубашку. Он размазывал по лицу пролитые капли спиртного, кашлял, фыркал, утирал слезящиеся глаза, время от времени высоким фальцетом пробовал затянуть популярную песню, часто звучавшую в тавернах, но все время обрывался на первом куплете и начинал сначала. Прохожие огибали его по широкой дуге, а стражники пробовали было подойти, но их одернул приставленный к патрулю ищейка:
— Плюньте на этого пьяницу, не отвлекайтесь, магиня важнее. Никто в кустах тишком не крадется?
— Не крадется, — пробубнил стражник, недовольно смотря на пьяного парня. — Эдак вся шваль на улицы повылазит, — предупредил он, но ищейка зло зыркнул на него и страж порядка замолчал.
Пьяный парень приостановился и крикнул:
— Эй, стражники, ведите меня в караулку! Не хотите вести? Че, даже вам не нужен? Я теперь никому не нужен — прогнал меня хозяин, как пса шелудивого…
— Иди уже, дом-то твой далеко? — жалостливо спросила шедшая мимо старушка, шагавшая с мужем по своим делам.
— Дом… где мой дом, родимый дом? — завыл парень. — Дом есть, где-то там…
Он неопределенно махнул рукой вперед.
— Давай проводим, что ли, — предложил старичок, муж старушки.
— А давайте, вы меня до фонтана доведите, а там я знаю: сперва налево, потом направо, потом еще налево — и я дома, — согласился парень и наглым образом сдал стражнику пустую бутыль из-под самогона.
Стражник сплюнул досадливо, но бутыль в мешок кинул и под строгим взглядом ищейки пошел в сотый раз обыскивать кусты в поисках пронырливой магини.
Старики подхватили юного пьянчужку под руки с обеих сторон и повели. Парень вполне активно шевелил ногами, порой горланил свой единственный куплет и нахваливал отличную погоду. Люди укоризненно качали головами при виде этой троицы, сочувствовали старикам, у которых такой непутевый сынок, но главное — все ищейки и стражники совершенно не интересовались местным пьяным пареньком, которого тащили до дому престарелые родители.
То, что в рот этого парня попало не более десяти грамм самогона и лишь для запаха, никто и не подозревал, а Алеся держала ушки на макушке. Вот, важная информация прозвучала от очередной пары стражников: ночные патрули все брошенные дома каждую ночь теперь проверять обязаны, количество ищеек увеличено в разы, усиливают поисковые группы. Ага, еще одно: шерстят договоры найма жилых помещений — у небольшой конторы, занимающейся сдачей домов, сидят два ищейки, а из открытых окон слышны голоса досматривающих, проверяющих документы. Так-с, притормозим и послушаем, что они смотрят в этих документах… Но самое замечательное — никто не сообщает по амулетам связи о появлении на улице пьяного парня и не делает записей о его передвижениях по городу. Через несколько минут она может вернуться сюда уже без сердобольных стариков и ее опять-таки никто не заподозрит.
Из ближайшей таверны вывели перепуганную женщину средних лет на проверку к менталисту, но из уборной выскочила девочка и кинулась к ней с криком «Мама!». Женщину сразу отпустили, а Алеся расслышала слова ищейки:
— Это не она, ищите дальше. Психология детей не позволяет им искренне называть матерью чужую женщину даже под воздействием ментальной магии.
«Ого, тут слово «психология» известно», — подивилась Алеся. Сделав вид, что споткнулась, она глянула назад: из риэлторской конторы вышли сотрудники сыска и покачали головами на расспросы своих коллег. Так, пора переходить к следующей части плана, как только завернут за угол.
