Не скорбите по нам. Не стоит. Мы получили шанс прожить свой век вместе. А в нашем случае это немало. Скажи это всем. А еще не забудь исполнить просьбу Элиаса. Ту, что услышала от него, когда летняя и осенняя ночи пересеклись. Передай Эмилио его слова. Мне же он поручил передать еще кое-что тебе. Не позволяй ордену полной луны кануть в небытие. Основателей больше нет. Но Гвендарлин всегда пригодятся защитники.
Прощай, Лилит. Знай, что мы всегда помнили обо всех вас. Помнили и любили.
Тереза и Эдгар Росс.
Ваши Рашель и Элиас».
****
— Это невозможно. Просто невозможно, — раз в тридцатый повторил Брайс, разглядывая портрет смотрителя Эдгара Росса.
— Прекрати, — попросила Юмми, потирая виски. — Это Элиас. Без сомнений. Нам еще в прошлый раз показалось его лицо знакомым. Но мы представить не могли, что… что…
Ей не хватило моральных сил закончить фразу. Такое не просто переварить.
Мы сидели в бывшем секторе полуцветов. В отличие от всех остальных обитателей замка, нас упыри терпели. И не мешали разговорам, непредназначенным для чужих ушей.
— Это Элиас, — повторила я слова Юмми и открыла другую страницу в истории Гвендарлин. — А это Рашель в новом теле. Видите, на фоне какой картины она стоит? Это послание нам. Доказательство.
С рисунка в книге смотрела библиотекарь Тереза Эванс Росс — невзрачная женщина в летах со строгой прической и в очках. Ничего общего с нашей утонченной и яркой Рашель. Но за ее спиной висела картина с синим котом. Этакий привет от старых друзей.
— Нужно рассказать семье, — проговорил Ульрих, взглянув на меня.
— Да. Нужно. Только радость ли это? Сейчас Рашель и Элиас всё равно мертвы.
— Это не одно и то же, что погибнуть в зеркалах.
— Верно. Но мы уже не встретимся. Никогда.
Вспомнилось, как смотрел на меня смотритель Эдгар Росс. С пронзительной грустью в глазах цвета стали. Знакомых до боли глазах.
«Прощайте, мои дорогие. Был рад встрече. Встрече, которой я ждал много лет…»
Это сказал нам с Ульрихом Элиас. В особую ночь духа. Это было прощание. Очень важное прощание. Только мы о том не подозревали…
Но Ульрих прав. Они не погибли юными, пожертвовав собой. Они состарились вместе…
— А что насчет ордена? — спросил Брайс. — Может, Элиас прав, и защитники еще необходимы Гвендарлин? Вы же знаете, что случилось сегодня, когда столкнулись ведьмаки и темные. Осенью начнется настоящая война. Мы, в смысле все мы, не можем жить спокойно. Без противостояния. Не полуцветы, так истинные ведьмы.
— Предлагаешь нам поработать молниеотводами? — улыбнулась Юмми.
— Почему нет? — ответил тот с воодушевлением. — Инкогнито. Придумаем магические способы «гасить огонь». Но понадобятся еще четыре мага. Нас же должно быть восемь. Главным будет Ульрих. Он теперь старший.
Мы молчали, обдумывая затею Брайса. Звучала она чертовски заманчиво. Никто не говорил об этом вслух, но мы все скучали по ордену, по нашей сплоченности, по общему делу. И теперь мы обдумывали предложение. Или делали вид, что обдумываем. Решение все приняли мгновенно.
— Хорошо бы открыть берлогу, — пробормотала я мечтательно.
— Помнишь, что случилось в прошлый раз? — напомнила Юмми о судьбе Рашель.
— Ну… необязательно читать подозрительные свитки. Можно просто… просто…
Идея пришла в голову вспышкой молнии. Я же теперь хозяйка замка. Ладно-ладно, части замка. Но он и раньше со мной дружил. Сектор полуцветов утратил защитную магию за ненадобностью. Может, и берлога скрылась по той же причине.
— За мной! — скомандовала я. — Нужно кое-что проверить.
И мы проверили. Пришли вчетвером к неработающему фонтану. Встали возле плиты, которой полагалось сдвигаться, обнажая древние ступени.
— Откройся, — попросила я. — Мы вернулись. Нам нужна берлога.
Плита задрожала и послушно поехала в сторону, а я победно посмотрела на друзей.
Сам замок считал, что ему нужны защитники. Значит, орден полной луны продолжит существовать. Он останется, пока на скале посреди моря высится Гвендарлин…
Конец.
