— Рашель еще жива, как и Летисия, — возразил Маркус. — Возможно, есть способы помочь обеим, просто нам они пока неведомы. К тому же, в вашей семье есть Лилит.

Шерсть встала дыбом. Вот только не надо говорить обо мне, как о члене семьи!

Но этих двоих точно не волновало моё желание не иметь ничего общего с Ван-се-Росса.

— Лилит… — протянул Эмилио. — На нее ведут охоту, как на Марго. К тому же, и ей не повезло в любви. Она могла влюбиться в кого угодно, но выбрала ведьмака-полукровку.

— Тебе не нравится Ульрих Бернарду? Ведь их любовь взаимна, и он выбрал Лилит, считая ее полуцветом. Это многое о нем говорит, не так ли?

— Верно. Но жизнь полуведьмаков не бывает долгой. Мальчик обречен. Не случайно Габриэла благословила его выбор, а ведь совсем недавно была категорически против Лилит. Матушка считает, она предвидит, что Ульриху осталось недолго, потому не хочет омрачать короткое счастье…

Маркус что-то говорил. Кажется, что и ЭТО исправляется. Но я не слушала. Отчаянно старалась выбраться из тела Урсула, чтобы оказаться подальше от целительского блока и от этих двоих. Но не получалось. Эмоции зашкаливали, концентрации не хватало. Тогда я рванула прочь на четырех лапах. Не важно куда, главное, далеко. Будто можно сбежать от страшных слов, что прозвучали из уст Эмилио…

— Ты в порядке? Молчишь который вечер.

— Я? Да, конечно!

Ответ прозвучал чересчур поспешно. Пришлось добавить:

— Просто усталость накопилась.

Увы, прозвучало неубедительно. Ульрих однозначно не поверил. Но я не могла — просто не могла! — поделиться тем, что услышала из уст Эмилио. Точнее, не услышала, а подслушала. И как такое сказать? Ты знаешь, мэтр Ван-се-Росса подозревает, что твоя мать не сомневается в твоей скорой смерти. Ужас, ужас, ужас! Конечно, Ульрих знает о легенде, но не шибко в нее верит. На словах, по крайней мере. Возможно, и над мнением Эмилио посмеется. Но если сказать это вслух, всё станет еще реальнее…

Мы возвращались в сектор после выведения очередных надписей на стенах. Сегодня компанию нам составляла Юмми, сразу после работы умчавшаяся в библиотеку. Она не сдавалась, продолжала перерывать книгу за книгой в поисках сведений о лечении больных замков. Обследовали книжные полки и упыри, разыскивая другой важный том. Правда, пришлось снова с ними поговорить и напомнить, что не стоит оставлять следы присутствия. Леди Филомена успела пожаловаться директору, что кто-то хулиганит, перекладывает книги на другие полки.

— Я понимаю, ты злишься на меня, — огорошил Ульрих.

Я аж споткнулась. Злюсь? С какой стати? Или он что-то натворил, а я не в курсе?

— С вечера «битвы» Рашель и Свена между нами всё изменилось. Я высказал неодобрение, а ты… ты не согласна с моим мнением. Но ведь мы не можешь сходиться во всем.

Вот оно что…

Я постаралась выдавить улыбку. Дело-то не в Свене. Об изгнанном мерзавце, как и реакции Ульриха на его избиение, я думать забыла. Других забот хватало, наименьшей из которых был риск не перейти на следующий курс из-за неуспеваемости. Ну и конечно, еще предстояло выжить, дабы было кому переходить…

— К демонам Свена!

— Это само собой. Но…

— Ты прав. Самосуд — плохой вариант. Но в тот момент я думала только о медведе, что поджидал в саду Ван-се-Росса, и лечении после огненного шторма. В следующий раз, когда врага окружат, дабы устроить порку тысячелетия, я постараюсь принять иное решение. А теперь к демонам Свена. К демонам, а потом в болото.

Ульрих благоразумно промолчал, но точно не успокоился. Подозрения никуда не делись.

На подходе к сектору настроение окончательно испортилось. Пришлось пройти мимо Шема, который с кислым видом драил вековую статую. Его таки наказали. Доказательств, что он сам проник в темный сектор, не существовало в природе. Дюваль умыл руки, предоставив решать вопрос о карательных мерах остальным педагогам. А те предпочли не провоцировать полноценных учеников и придумали для полуцвета унизительную работу. Компанию Шему вечер за вечером составляла Милли. Тряпку в руках она не держала, просто охраняла парня от посягательств паразитов, вроде Свена и Дэриана. Ее саму трогать не смели. Ученики не забыли, как мэтры обошлись с Элиасом, организовавшим чернильный дождь предыдущей воспитательнице полуцветов.

— Знаю, это несправедливо, — проговорил Ульрих, когда мы миновали Шема и Милли. — Но лучше так, чем на него ополчится весь темный сектор. С народа станется, охоту устроят.

— Лучше, — буркнула я, вспомнив, за что ненавидела полноценных.

Вот еще один повод для разногласий. Ульрих всегда думает, как один из них. А я нет.

Ох, главное, чтобы Шем не задумал месть, вроде памятной «пятнистости»…

…Ночь прошла нервно. Я спала в собственной постели, не отрывая головы от подушки, как и все в секторе. Но сны снились бурные. Я убегала по коридорам от Шема, превратившегося в жуткого серого демона, затем сама пыталась догнать Рашель, но, едва оказывалась рядом, она вновь и вновь ускользала. Потом появился и Дюваль. Он шел по замку с видом хозяина, держа под руку Гвенду Ван-се-Рмун, а за ними ползла черная тень, касаясь начищенных до блеска ботинок директора…

Эти сновидения вряд ли что-то значили. Иллюстрировали мои страхи, не более. А вот сон, явившийся под утро, точно следовало отнести в раздел особенных. Я увидела Маргариту. Призрачную Маргариту. Она сосредоточенно водила полупрозрачной рукой над листом бумаги, а на нём огнем горели строчки, правда, не красным огнем, а черно-синим. Я, невидимая для призрачной девушки, подошла ближе и склонилась над письмом. Но буквы расплывались, прочесть удалось лишь кусочек:

"Разбей их! Уничтожь!

Как это сделать, написано в книге надежды, до которой я не успела добраться.

Ты сможешь, я верю. Ты сильнее, а, главное, хитрее меня. Прости за то, что не посвятила тебя в поиски. За то, что попала в ловушку. И за то, что не могу назвать имя палача. Он остался для меня тенью, проклятым слугой духа…"

Я села на постели и вытерла взмокший лоб. Ночь за окном посерела, к Гвендарлин приближалось утро. Однако я не чувствовала себя отдохнувшей. Будто всю ночь камни таскала, а не спала. А от мыслей о последнем сне грозила разболеться и голова. Поэтому я решила не ломать ее, а озаботить проблемой орден. Во главе с Элиасом. Пусть думает. В конце концов, Маргарита его сестра.

И он озаботился. За завтраком заставил всех поразмыслить над сном. Кроме меня. Я упорно молчала, делала вид, что не имею к происходящему отношения.

— Написано «разбей их», значит, речь о близнецах, — объявил очевидное Брайс.

— Понятное дело, — проворчала Рашель, но мягче обычного. Она не забыла, что Брайс отказался стаскивать с меня парик и дал отпор Свену. — Другой вопрос, зачем Лилит показали этот кусок? Мы и так ищем книгу надежды, а личности убийц Маргариты для нас не тайна. Сладкая парочка основателей.

— А если дело в самом письме? — предположил Ульрих. — В факте его существования. Получается, Маргарита оставила кому-то послание с советами. Но кому?

— Эмилио или Летисии Дитрих, — откликнулся Элиас. — Кому же еще?

— Тогда почему они не искали книгу?

Элиас задумчиво почесал затылок. Я была готова последовать его примеру. Ульрих говорит дело. До недавнего времени зеркала не вызывали подозрений. Значит, ни Эмилио, ни его бывшая невеста не читали послания Маргариты, если оно вообще предназначалось кому-то из них. Или же письмо стараниями основателей не дошло до адресата.

Едва начались уроки, я постаралась забыть о письме. Однако во второй половине дня, когда у нашей группы неожиданно отменили практику (мэтру Дювалю пришлось срочно принять посетителей — представителей совета Многоцветья), я бродила по замку и сама не заметила, как вышла к лестнице, ведущей в лунную башню. Постояла с минуту, а потом плюнула на осторожность и поднялась наверх. Если в Дювале Дарлин, он меня не исключит, даже если кто-то застукает с поличным.