Элиас явился лично. С бледным и скорбным лицом. Долго мялся, расспрашивал о кипе домашнего задания и моих успехах, самочувствии, настроении, прежде чем перешел к основной теме, за что чуть не получил вазой. И получил бы! Я ее даже запустила. Вместе с цветами! Любимыми Дот полевыми ромашками. Элиаса спасла отличная реакция, с которой я познакомилась еще в первую поездку в Гвендарлин, когда он блестяще увернулся от проклятья ведьмы Джеммы Паскуале.
Ну, а разговор с Рашель состоялся на речке, куда я спустилась прополоскать белье. Первая красавица колледжа и, по совместительству, моя последняя соседка растерянно взирала, как я бултыхаю простынь в холодной воде, и рассказывала, насколько важно оттачивать родовой дар. А еще напомнила, что Урсул — не просто кот и мой личный оберег, а еще помощник ордена полной луны. Разве не он дрался с призраком и шпионил за неприятелями? Так что я просто обязана обучаться у герцогини, дабы не подвести защитников и колледж. Во как!
— Да-а-а, Лилит. С воспитанием у тебя проблемы, — протянула Ее кошачья светлость в ответ на мое предложение отправляться лесом. — Я поняла, что ты отказываешься от обучения. Будь по-твоему. Речь сегодня о другом. Что за письмо тебе прислали «питомцы» Барбары Глайд?
— Э-э-э… — я невольно сделала пару шагов назад. — Откуда вы…
Две желтые «луны» глянули снисходительно. Это Виктория Ван-се-Росса отлично умела делать в любом обличье.
— У меня в Гвендарлин имеются глаза и уши.
— Точнее, две пары глаз и ушей, — проворчала я, злясь на себя.
«Ну, ты и тугодум, Лилит. Всё же очевидно. Сыночек и несостоявшаяся невестка».
— Итак, питомцы Барбары… — напомнили мне о предмете разговора.
Я передернула плечами.
— Письмо от хозяйки. Она хочет, чтобы я приглядывала за оставшейся троицей. Спросила разрешения… то есть, предупредила, коли у упырей возникнут трудности, они ко мне обратятся. Я же одна их вижу.
Так всё и было. Почти. Леди Барбара, действительно, объяснила, что ее «свита» отбывает из Гвендарлин не в полном составе. Так решила сама хозяйка. Ее финансовое положение пошатнулось, и требовалось временно сократить количество ртов. Вообще-то она планировала оставить хотя бы полдюжины питомцев, но жить в колледже согласились лишь трое. Мол, там призраки, пожары и всё остальное не менее жуткое и опасное.
А еще бывшая воспитательница сектора полуцветов намекнула, что упыри явятся ко мне с отчетом в начале учебного года. Сообщение звучало двусмысленно. Да, возможно, это будет обычный отчет обо всем загадочном, что происходило в колледже в каникулы. Но я разглядела скрытый смысл. Питомцам поручено рассказать нечто такое, что леди Барбара не могла поведать в письме.
— Как ей вообще удалось добиться разрешения Дюваля? — пробормотала я, обращаясь сама к себе, и не сразу сообразила, что сказала это вслух.
— Дюваля? — усмехнулась черная обманщица. — Директор ни о чем не подозревает. Как и большинство педагогов. Барбара говорила лишь с двумя. Теми, кто и так осведомлен о существовании упырей. Эмилио с Летисией решили, что мелкая нечисть не помешает. При условии, что будет вести себя прилично, помогать ордену в твоем лице, и выручать учеников, коли потребуется. В частности, полуцветов. У них одна воспитательница. У нее нет доступа в мужской блок. Случись что, помочь Милли Дорвис сможет лишь девочкам. Зато упыри способны разгуливать, где угодно. Поэтому ночевать им велено в особом секторе. Нести вахту, так сказать.
Вон оно что! Предусмотрительно. В прошлом семестре все мальчишки-полуцветы сгорели бы заживо, если б не Урсул. Хотя и тогда не обошлось без жертв…
— Полагаю, нашу «аудиенцию» можно считать оконченной? — спросила я строго.
Кошка кивнула, но едва я зашагала прочь, спросила в спину:
— От Ренет есть вести?
Вопрос получился хуже оплеухи. Под ногами мгновенно почернела трава. Ни намека на успехи, что я делала в последние недели в борьбе с треклятой побочкой.
Черная трава — говорящий ответ, не так ли?
…Кошка осталась далеко позади, а я всё шла и шла. Глубже и глубже в лес. Не страшась ни диких зверей, ни, тем более, магов. Сбор грибов утратил актуальность. Корзинка давно выпала из рук. Я и не заметила, когда это произошло. Да и какая разница? Кому нужны мои старания? Дот? Не смешите! Вернулись «любимые» спутники — гнев и ненависть. Они бились друг с другом за господство надо мной, калеча душу.
Ненавижу герцогиню Викторию!
Да, вестей не было. Будто она сама не догадывалась! Стерва хвостатая!
Не меньше я злилась на маму. Я ее понимала. Правда, понимала. Ренет Вейн постиг шок, как и меня. А, может, и больший. Но прошел месяц. МЕСЯЦ! А она не объявлялась. Не желала встречаться, объясняться, смотреть на ту, что не имела права называться дочерью. Она наказывала меня, словно это всё — моя вина.
Глаза защипало, но зубы сильнее сжались. Полуцветы не плачут. Они подбирают сопли и…
Злой смех огласил лес, легко достигнув верхушек деревьев на холме.
Вот, незадача: я — не полуцвет. Больше нет…
Впрочем, для полноценных магов, замаскированных под полуцветов, слезы — тем более, непозволительная роскошь. Я — отверженная для обеих сторон, а, значит, не имею права на слабость…
****
Я вернулась в поселок к вечеру, когда до заката оставалось часа полтора. Неторопливо брела по заросшей травой тропинке к дому, когда мимо промчалась стайка мальчишек, сверкая грязными пятками.
— Эй, фальшивый полуцвет! — крикнул «вожак» — чумазый, лохматый, с обгоревшим на солнце носом. — Там твоего демонического кота собака погрызла.
— Сам напросился, — пискнул кто-то из «свиты». — Задирался!
Сердце остановилось. А потом зачастило раза в три быстрее положенного.
— Чего?
— Тётка твоя его домой забрала. Ну, того… помирать…
Ох, давно я так не бегала. Чудилось, искры из-под подошв летят. Урсул ранен?! Умирает?! Нет, это бездарная шутка бессердечных мальчишек. Но едва я влетела в дом, чудом не сорвав дверь с петель, навстречу вышла Дот. Белая-белая. Перепуганная насмерть.
Правда… Всё правда…
— Ты только глупостей не наделай, — прошептала она, обратившись ко мне впервые с визита слуг герцогини. — Многие видели, как котяра пса старосты дразнил. Круги нарезал и шипел. А тот бесновался, пока… В общем, видно, синяя бестия длину собачьей цепи не рассчитала и…
— Где кот? — спросила я жестко, не ощущая ног от страха.
— В твоей спальне… Я его на пол положила и…
Конец фразы остался далеко, в некой иной плоскости, столь же далекой от меня, как отражение в памятном саду мэтра Шаадея от реального мира.
— Урсул…
Он лежал на окровавленной тряпке. Алым окрасилась и шерсть на боку, там, куда пришлись собачьи зубы. Я знала, что за псина у старосты. Огромная, мощная. Волка пополам переломит, не то, что кота.
— Урсул…
Покалеченный питомец приоткрыл глаза, попытался жалобно мяукнуть, но в комнате не прозвучало ни звука. Страх завладел телом, будто дух Гвенды или Дарлина. Подчинил себе, ни шевельнуться, ни закричать. Что делать? Местный лекарь на кота не взглянет. Он и магов не всех принимать соглашается. А травница… Да чем она поможет? Лечить умеет разве что простуды. Дот и то лучше справляется.
Стоп!
Неподалеку есть настоящий целитель! Живет в замке на холме, но обслуживает исключительно членов герцогского семейства. Изредка выписывает рецепты прислуге, правда, лишь тем работникам, кто на хорошем счету у герцогини. Но ведь я на хорошем счету! И вообще, во мне течет кровь треклятого семейства! Да и самой Ее светлости полагается разбираться в котах и их недугах получше поселкового лекаря и травницы вместе взятых.
Уф… Я посмотрела на Урсула, вонзив ногти в ладони. Надо принимать решение. Сейчас. Потом будет поздно…
…Пять минут спустя я шагала со спеленованным котом на руках по основной дороге к воротам, которыми заканчивался поселок Бирюзовый. Дальше начинался спуск, а потом подъем к герцогскому замку. Просить у местных транспорт всё равно, что снега в разгар июля у небес. Мне здесь никто не поможет. Даже пытаться бесполезно. Дети и те веселились, узнав о беде с котом. Я шла, отлично понимая, что обращаясь к герцогине, объявлю перемирие и не посмею отказаться, чего бы она не потребовала взамен. А она потребует. И не важно, что это будет: приказ ходить к ней на уроки или называть бабушкой, я подчинюсь. Без единого возражения. Но разве есть выбор?
