А мне приснился сон наяву. Или не сон… Возможно, явилось кое-что другое. Нечто среднее между видением и бредом.

Маргарита Ван-се-Росса с серебрящейся в свете луны кожей наклонилась к моему уху и проникновенно прошептала:

— Истинный дух всё ещё в Гвендарлин. Ему необходима кровь защитников. Но сосуд в берлоге бесполезен. Дух больше не способен перемещаться по замку. Пишите на стенах. Вашей кровью. Она придаст ему сил…

…За завтраком я сидела вялая, ломая голову, стоит ли рассказывать о сне участникам ордена. Кровавые надписи на стенах — это уже слишком. Попахивает чем-то зловещим. Больше похоже на проделки основателей, нежели на просьбу истинного духа. Вдруг Гвенда Ва-се-Рмун приняла облик Марго, чтобы заманить меня в ловушку. Или нас всех. С другой стороны, если в подпитке нуждается дух, а мы проигнорируем просьбу, грядущее новолуние грозит стать самым опасным в истории.

Я раздумывала над сном и на занятиях, в полуха слушая мэтров. Шаадэй и Эмилио не «возражали». Один весь урок рассказывал новую тему, мало обращая внимания на учеников, второй покинул класс в неизвестном направлении, дав задание прочитать параграф самостоятельно. От директора Дюваля моя отстраненность не укрылась, он погрозил пальцем, как малому ребенку, и вызвал к доске. Ответ на полдюжины вопросов получился путанный, зато я заметила странную вещь. Директор постоянно держал правую руку в кармане, а когда, забывшись, вытащил, пальцы задрожали.

Уж не болен ли глава колледжа?

Вечером в берлоге я всё-таки решилась поведать последние новости.

— Ко мне приходил дух лунной башни, — начала рассказ, нарочно не назвав Маргариту по имени при Агнии. Незачем ей эта информация.

Народ слушал напряженно. Без намека на восторг.

— Ты уверена, что Ма…. хм… дух не приснился? — осторожно спросил Ульрих.

— И что это не ловушка? — вторила Рашель.

— Не уверена. И даже подозреваю основателей. Но решать лучше всем вместе.

О встрече с упырями я пока умолчала. Агния с Лианом — друзья Шема. Лучше Милли попросить приглядеть за парнем. Но не шпионить. Если уж упырей невидимых распознал, то и воспитательницу в два счёта вычислит. Милли, конечно, умеет обороняться (скрытый талант ого-го какой!), но предпочтительнее все же избежать ночной «дуэли».

— Я против, — Брайс демонстративно сложил руки на груди.

— А я считаю, нужно попробовать, — объявила Юмми. — Всё логично. Истинный дух и раньше подпитывался нашей кровью. Основатели этого никогда не делали. Забирали исключительно энергию.

— Поддерживаю, — проговорил Элиас под мрачным взглядом Рашель, явно не разделявшей решения. — Дух лунной башни связан с… хм… связан с нами. Он союзник. К тому же, основатели всегда вселялись в чужие тела, а не изображали других призраков.

— А если ловушка? — не унимался Брайс.

— А если нет? Ты готов рискнуть и отказать истинному защитнику в помощи?

Для меня этот аргумент стал решающим.

— Закончим споры, — я первая взяла в руки иглу и проткнула палец. — Кто сомневается, может не отдавать кровь. Остальных приглашаю поделиться заветными каплями, а затем отправиться в «увлекательное» путешествие внутрь стены. Не у всех же на глазах расписывать колледж кровью, в самом деле. Нас и так в чем только не подозревают.

Брайс не удержался и засмеялся. А потом потянулся за иглой. А за ним это сделали и остальные.

…В потускневший синий коридор вошли в восьмером. Никто не отказался. Даже Агния. Она молчала и смотрела исподлобья, хотя я подозревала, что она совсем не против тут находиться. Быть причастной к тайнам приятно. Особенно, если ты полуцвет. Уж я-то знаю.

— А что писать-то? — спросил Брайс, нервно хихикнув. — Пожелания здоровья духу?

— И долголетия, — пробурчала я, окуная палец в сосуд с кровью. Ее мы собрали гораздо больше обычного. По три капли с каждого посчитали недостаточным.

Признаться, меня и саму мучил тот же вопрос, что и Брайса. Не узоры же рисовать. А писать всякую ерунду глупо. Не придумав ничего лучше, я аккуратно вывела на древних камнях два слова: «Дай подсказку», и передала «эстафету» следующему. Остальные не шибко оригинальничали. Большинство пожелало здоровья, только Ульрих, как и я, попросил помощи, а наш «неугомонный мальчик» вывел с деловым видом: «Здесь был Брайс Райзен», за что тут же получил подзатыльник от Юмми. Даром, что она коротышка, дотянулась в два счета.

— И что теперь? — спросила Рашель нервно. — Оставляем всё, как есть, и уходим?

— Лучше подождать, — предложил Элиас.

Юмми с ним не согласилась. Решительно покачала головой.

— Нельзя. Сосуд мы оставляли в берлоге. Значит, и здесь торчать не следует.

— Ш-ш-ш…. - прошипела я, зачарованно глядя на исписанную стену.

С ней что-то происходило. Дух (или основатели) предпочли не дожидаться нашего ухода. Надписи тускнели, впитывались в камни. Замок поглощал кровь торопливо и жадно. Меня прошиб ледяной пот, и, если б ноги не приросли к полу, кинулась бы наутек. Брайс сделал шаг назад, но Юмми схватила его за руку. Остальные оказались смелее. Или же, как я, утратили возможность двигаться. Я больше верила во второй вариант.

Не знаю, чего я ждала. Появления Гвенды Ван-се-Рмун из стены или пламени, поглощающего всё вокруг. Но точно не новой алой надписи, проступившей на серых камнях. «Юрген Мунис» — гласила она. Покрасовалась с полминуты и сгинула.

— Кажется, кто-то просил подсказку, — проворчал Элиас.

— Еще бы знать, что именно пытались подсказать, — ответила я в тон. Ноги оставались ватными, зато желание ерничать проявилось сполна.

— Кто такой Юрген Мунис? — спросил Лиан.

— Мэтр. Давно покойный. Работал в Гвендарлин лет пятнадцать-двадцать назад. Кое-кто из ордена его подозревал. В пособничестве злому духу. Тогда никто не знал об основателях. Это наше открытие. Подозревали его и мэтра Рица. Точнее, пособником считали кого-то из них двоих.

— Ну, с Рицем точно не мимо, — усмехнулся Брайс. — Дарлин активно пользовался его телом. Может, и этот Мунис был вместилищем? А что? Попользовались и убили.

— Мунис погиб далеко за пределами Гвендарлин. От рук грабителей.

— А если это подстава? Для отвода глаз?

— Для отвода глаз куда проще организовать сердечный приступ во сне. В замке. Уснул и не проснулся. Не путешествовал же Дарлин внутри Муниса по всему Многоцветью.

— Ну… — протянул Брайс, лихорадочно придумывая новые аргументы, но вмешался Элиас:

— Всё. На сегодня хватит. Расходимся. Завтра последний обрядный день. Выспитесь, как следует. Соберем для духа крови побольше.

— Значит, мы пришли к выводу, что это дух? — осторожно спросила Рашель.

Вопрос повис в воздухе. Ответа не было. Ни у кого.

…Уснула я быстро. Провалилась в сон, едва голова коснулась подушки. В очень странный сон. Я прекрасно осознавала, что сплю, но видела всё четко, словно события происходили наяву.

Я шла по коридорам Гвендарлин с подсвечником в руке. Босая. В кружевной ночной сорочке, которой у меня, отродясь, не имелось. Или это был кто-то другой. Ведь я смотрела со стороны.

«Приди ко мне, Маргарита Ван-се-Росса», — звал знакомый голос, тот, что множество раз обращался ко мне по ночам.

И она шла. Послушной марионеткой, которую умелый кукловод тянул за нити. В серых глазах, как у меня и герцога Эдварда, не отражалось ничего, кроме покорности и безразличия ко всему на свете. Имела значения лишь цель пути. Пункт назначения.

«Стой!» — взмолилась я.

Но не услышала собственного голоса. Я находилась не здесь. Просто наблюдатель, лишенный права вмешиваться.

— Марго, почему ты не в секторе?

Из-за угла очень вовремя вывернул Эмилио. Юный Эмилио в ученической форме Гвендарлин и повязкой старосты на рукаве.

Сестра не отреагировала. Прошла мимо, будто он пустое место.

— Марго!

Эмилио бросился следом. Схватил ее за локоть и резко развернул. Подсвечник полетел вниз, ковер с тихим шипением вспыхнул.

— Проклятье! — среднему герцогу пришлось призвать на помощь родовую магию и устроить локальный дождик, дабы не пострадало и другое имущество колледжа. — Марго! Ты меня слышишь?!