«Что же происходит в твоей жизни?» - думала я, неосознанно гладя большим пальцем электронную фотографию.

Иконка прилетевшего сообщения появилась перед глазами неожиданно.

«Извини, я не должен был этого делать», - было написано в ней, увенчанной именем Шуманова на фоне его же фотографии.

Нервно смахнув пальцем письмо и убрав его с экрана, вновь уставилась на того, кто его прислал. На этом фото блондин, привычно сунув руки в карманы, смотрел куда-то в сторону – отстраненный и холодный. Он выглядел так, будто в этот момент наблюдал за кем-то и был пойман за этим занятием. Несколько раз зачем-то ударив по дисплею пальцем, включила блокировку, прежде чем успела бы написать ему что-то вроде:

«Тогда какого черта ты это сделал? Зачем испортил все еще больше?»

К утру я бы пожалела об этом. Но, к счастью, опомниться успела раньше, а потому отложила телефон подальше от себя, даже не открыв это сообщение, а после и вовсе бухнулась на кровать и закрылась покрывалом с головой.

«Идиот. Придурок. Ненавижу», - думала я, вновь и вновь терзая себя.

Тут же некстати вспомнились те слова, что он говорил мне когда-то. Про будущих родственников и мою защиту. Он ведь буквально прямым текстом сказал мне о том, что считает меня кем-то вроде своей младшей сестренки. Теперь же его поступок выглядел на фоне его слов белым пятном, вновь нарушившим всю мою картину мира.

С этими мыслями, перемешанными в единую кашу, я и заснула. А когда проснулась в окно уже светило яркое солнце, освещающее новый день и почему-то так раздражающее меня. Мне хотелось выключить его и нагнать на этот город хотя бы несколько черных тучек, которые были очень редкими гостьями в этой местности. Мне хотелось грозы, ливней, града. Чего угодно, лишь бы не палящего солнца, которое было слишком радостным для меня сегодня. Хотя возможно, я слишком драматизировала собственные переживания.

Взглянув на часы, с удивлением поняла, что уже целый час дня. Время, в которое я не просыпалась еще ни разу в жизни, будучи жаворонком до мозга костей. Сообщение от Стаса так и осталось непрочитанным и теперь тяжелым грузом висело на моем заблокированном экране вместе с еще несколькими сообщениями от Миланы, в которых она благословляла меня на здоровый человеческий сон. Тот, к которому привыкла она.

Писем от Ярослава я не получала уже несколько дней и поэтому решила, что уже пора бы начать разговор первой.

На мое «доброе утро» он ответил не сразу. Сказал, что был на совещании, о наличии которых в будний день я уже успела забыть. Он даже извинился передо мной, что молчал так долго и не уделял внимания, а потом вдруг предложил приезжать к нему в любое время, если понадобится какая-то помощь. И это снова была та часть Яра, которая мне нравилась. Без насмешек и, как мне казалось, фальши. Обычный парень, который разговаривает с обычной девушкой, предлагая свое сильное плечо в случае чего. И в тот момент я решила, что воспользуюсь его предложением уже очень скоро, постаравшись все же привести свой план в действие и вытеснить одним парнем образ другого.

Да, использовать кого-то нечестно, но предавать близкого человека нечестно вдвойне.

- Мягче руки, - говорила я равнодушно Кире несколько часов спустя, глядя на то, как она в очередной раз коверкает всю мою задумку.

Стаса старалась не замечать. И его косых взглядов в мою сторону тоже.

- Они и так уже мягче некуда, - воскликнула она в ту же секунду, болтая в воздухе кистями, пуская ими подобие небольшой волны. – Придирайся лучше к Стасу. У него руки вон какие деревянные, - палец сестры указал на одну из ладоней парня, которая медленно покинула ее талию.

«А мне так не показалось», - подумала я, бросая быстрый сосредоточенный взгляд в сторону блондина и натыкаясь на такую же напряженную серьезность в его глазах.

Наверное, моя сегодняшняя отрешенность несколько удивляла его. С того момента, как я показалась на пороге этой квартиры, все время старалась держаться от Стаса как можно дальше и общаться исключительно с сестрой. Именно поэтому в этот день я позволила себе опоздать на репетицию на целых двадцать минут, дабы исключить возможность снова остаться с ним наедине. Как бы я ни старалась подавить в себе все чувства, они продолжали сопротивляться. И если бы мы со Стасом остались один на один и завели разговор о том злополучном поцелуе, они бы уж точно выиграли в этой битве, одержав победу над здравым смыслом. У меня должна была остаться хотя бы надежда на то, что во мне все еще была жива та небольшая часть, что не успела впитать в себя ядовитые флюиды Шуманова и капитулировать.

- Не думай об этом. Все равно в первую очередь все будут смотреть на тебя, а не на него, - ровным тоном ответила я сестре, сложив руки на груди и полностью отгородившись таким образом от собравшихся.

Небрежное движение Стаса зацепила краем глаза. На этот вечер это был тот максимум, который я могла себе позволить.

- Может быть, мне тогда совсем не участвовать в этом мероприятии? – хмыкнул он вдруг насмешливо, опираясь одной рукой на стол. – Я мог бы и в сторонке постоять, если нужно. Слышал, что из мужчин получаются отличные аксессуары.

Его голос был пропитан непонятным мне раздражением.

- Э-э-эй, - протянула в то же мгновение Кира. – Ты вообще-то мой жених.

- Твое право, - одновременно с ней твердо ответила я, встречаясь глазами с парнем и тут же уводя их в сторону.

- Вот как, - произнес он, буравя меня тяжелым взглядом. – Что ж, я учту.

Кира, проявившая вдруг какую-то почти что магическую тактичность, подалась вперед и, проведя рукой по плечу Стаса, заставила его обернуться к себе лицом, а затем и продолжить нашу репетицию, в течение которой я только еще больше смирилась с обреченностью всего происходящего, решив пустить все на самотек. Сестра продолжала строить из себя сексуальную кошечку, которой не было места в свадебном танце, обвивая ноги блондина с излишней страстью, а Стас в свою очередь становился все страннее в своем поведении, под конец даже сумев сорваться на какой-то мелочи, грубо выругавшись.

Это показалось мне особенно необычным, потому как в таком состоянии я не видела его никогда раньше. И тогда до меня дошло, что и его нервы находились в напряжении все это время. И ему тоже было трудно выдержать наше с ним нахождение в одной комнате, пусть и в присутствии третьего лица. И скорее всего это волновало его больше всего.

«Прочь из моей головы, прочь», - мысленно твердила я ему в этот момент, стиснув зубы и заставляя себя думать только о Ярославе, заменяя его образом недавние воспоминания, в которых я была счастлива целых две секунды.

Вот только Востриков не хотел задерживаться в моем подсознании надолго и то и дело ускользал оттуда, вытесняемый жгучей ревностью, которая продолжала теплиться внутри. Я не давала ей выхода, продолжая равнодушно наблюдать за тем, как Кира гладит Стаса по лицу или как она льнет к его плечу после того, как музыка заканчивается. На моем лице не отражалось ни единой эмоции, зато глубоко внутри сгорали дотла сотни нервных клеток.

А когда в очередной раз мне пришлось переставлять позиции Киры и Стаса и наши с ним руки соприкоснулись, решила, что это выше моих сил и больше я не смогу продолжать так работать. И Стас, по всей видимости, считал так же, одернув свою кисть и больше не позволяя себе допускать подобных прикосновений.

И в тот момент, когда я уже собиралась уходить, он только сдержанно кивнул мне на прощание и удалился в сторону спальни, говоря тем самым, что мы оба совершили большую ошибку и теперь уже точно поставили крест на наших дружественных отношениях, которые оставались для меня единственным светлым лучиком во всем этом безумии.

Я в самом деле думала тогда, что на этом наша история закончится. Что мы больше никогда не будем общаться. Что мы никогда не останемся наедине, не обсудим всего и ни за что на свете не пересечем этой новой невидимой черты. Однако в очередной раз я сделала слишком поспешные выводы, потому как уже спустя три дня все в моей жизни перевернулось с ног на голову, буквально вывернув все мои фантазии наизнанку. Правда, о которой я не подозревала и не замечала, укутавшись с головой в собственные переживания, оказалась слишком далека от любых моих представлений. Она, как и всегда, расставила все по своим местам, приведя нас туда, где нам и было суждено оказаться.