- Почему тогда не поехала сама?

- Она отказалась ехать не понятно куда без предварительной проверки.

«Что? – подумала я. – И это говорит человек, несколько дней в подростковом возрасте скитающийся черт знает где с какими-то бомжами? »

Видимо, сестра хотела показаться своему женишку милой и хрупкой девочкой, брезгующей бродить по диким лесам. Хотя вообще-то несколько лет назад она была первой из всей нашей семьи, кто просился пойти за грибами и ягодами в лес, не обращая внимания ни на исцарапанные ветками ноги, ни на грязь, в которой иногда можно было практически утонуть, если забредешь не туда.

Правда вслух я, как обычно, ничего произносить не стала.

Пусть легенда о милой девочке Кире будет иметь право на существование хотя бы в фантазии Стаса. Кто знает, вдруг со временем сестра и вправду срастется с этой непростой ролью.

А в это время Стас рассказывал мне о своем детстве. О том, как он сбегал ночами из дома к друзьям, чтобы поиграть в карты, к которым ему запрещалось даже прикасаться. О том, как на спор он прыгнул в озеро и едва не утонул. И о том, как его лучший друг спас ему тогда жизнь, вытянув на берег.

Мне нравилось слушать его. Нравилось то, каким голосом он все это рассказывал – слегка грустным, но не печальным. Мне нравилось изредка бросать взгляд на его лицо, на которое падали сквозь густую листву лучи солнца. И мне нравилось то, как я пересекалась с ним взглядом. Его глаза были теплыми, хотя сам Стас почти всегда оставался для меня сдержанным и слегка отстраненным, напоминая меня саму, холодную, как айсберг.

Мне нравилось все это слишком сильно. Наверное, даже чересчур сильно, чтобы иметь право на существование.

- Замри, - сказал он вдруг, когда я присела на краю тропинки и потянулась за растущим в траве одуванчиком.

Я послушалась и замерла, думая, что поблизости, возможно, летает какая-нибудь живность, вот-вот собирающаяся меня укусить.

Но оказалось, что все не так. Стас отошел чуть в сторону, направил фотоаппарат на меня и несколько раз щелкнул, заставив меня широко, но смущенно улыбнуться.

- Не меня здесь нужно фотографировать, - рассмеялась я.

- Пробные снимки никто не отменял, - улыбался парень во весь рот. – Да и вряд ли я буду мило смотреться сидя на корточках рядом с одуванчиками.

- Кто-то наверняка может счесть это сексуальным, - продолжала я смеяться, поднимаясь на ноги. И Стас смеялся тоже.

Я смотрела на него и представляла то, как возможно могло быть здорово, если бы в тот раз, три года назад мы все же назвали друг другу свои имена. Если бы он взял мой номер или если бы тот полупьяный поцелуй действительно что-то для него значил. Могло ли у нас что-то получиться тогда? Могли бы мы идти сейчас вот так же рядом, только держась за руку?

Возможно. А возможно и нет. И даже не понятно, что из этого было бы лучше.

По пути обратно мы заехали еще в несколько мест, которые Кира просила проверить. Я хотела предложить ей и то поле, которое мы проезжали, но не была уверена, что в августе оно все еще будет таким же красивым.

Поэтому мы просто остановились на обочине и сделали несколько снимков для моих соцсетей.

Стас оказался хорошим фотографом, и я буквально сразу выложила снимки со своего телефона в интернет, собрав много восторженных комментариев от старых друзей и один саркастичный от вездесущей Миланы.

Только по пути домой Стас вновь включил свой телефон, который он отключал во время нашей поездки, чтобы его не отвлекали по работе. Он ожил буквально в первые же секунды, отдаваясь звучной мелодией и раздражающей вибрацией. А я будто нутром чуяла, кто ему звонит.

- Да, милая, - начал он разговор, прижав трубку к уху.

Моя улыбка, держащаяся на губах буквально все это время, медленно сползла с лица, спуская меня с небес на землю.

«Да, милая», - передразнил парня ехидный голос в моей голове.

Перед глазами тут же встал образ сестры.

Я отвернулась и постаралась не вслушиваться в их разговор.

- Я везу Юлю домой, - говорил блондин.

От моего озвученного имени вздрогнула. Кто знает, как Кира может отреагировать на это.

- Мы, кажется, это уже обсуждали, - устало продолжил он. – Не говори ерунды.

Стас бросил быстрый взгляд на меня. Я сделала вид, что его не замечаю и занимаюсь своими делами, рассматривая пролетающие мимо машины.

- Мне нужна только ты, - негромко произнес он прямо в динамик. И сделал он это, по моему, с такой нежностью, что мне сразу стало не по себе. Никогда не думала, что такие слова и интонации могут звучать для меня столь неприятно. – Мы уже почти подъехали. Да, хорошо. Я приеду, как только смогу. До встречи.

Стас убрал телефон в сторону и посмотрел на меня.

- Твоя сестра всегда была такой подозрительной? – спросил он.

- Моя сестра никогда не хотела делиться, - не понятно зачем произнесла я и тут же дала себе мысленную пощечину, заставляя очнуться от сказочного сна, в который сама же себя погрузила этой поездкой.

- Извини, наверно нужно было все же ехать одному. Вы наверно опять поссоритесь из-за меня. Я почему-то поздно подумал об этом, - сказал парень, когда машина остановилась, и я уже собиралась выйти.

- Не бери в голову, - ответила я, открывая дверь. – Нам не впервой. Пока.

Махнув ему рукой, я вышла из машины и четко для себя поняла, что этим вечером и этой ночью дома меня не будет. И места для Стаса в моем сердце тоже больше не останется. Я постараюсь заполнить его кем-нибудь другим.

Обещание, данное себе, я в этот день все-таки сдержала.

Практически бегом поднявшись в нашу квартиру и убедившись, что никого нет дома, я собрала в сумку некоторые свои вещи и косметику и отправилась к единственному человеку, готовому поддержать мое маленькое безумие.

Милана всегда была легка на подъем, поэтому мое спонтанное решение сходить с ней ночью в какой-нибудь неплохой бар – в которых я к слову ни разу до этого не бывала – не вызвало у нее ни каких-либо подозрений, ни протеста. Наоборот, на лице девушки во время всех наших сборов расцветала лишь заговорщическая улыбка. И я почти на сто процентов была уверена, что в этот момент она прикидывала, как скоро я попытаюсь отказаться от своей же затеи и когда попытаюсь сбежать. Алкоголь и тусовки я за время, проведенное вне родного дома, все же так и не смогла полюбить в достаточной мере. И ей было об этом прекрасно известно.

Возле бара мы появились уже ближе к ночи, когда заведение успело наполниться самыми различными голосами и живой музыкой. Первым, что я заметила, шагнув внутрь, было разнообразие контингента, собравшегося здесь. Народу было действительно много. Это были как маленькие девочки, пытающиеся сойти за взрослых дамочек с боевым раскрасом на лице, так и взрослые уже женщины, решившие, что молодость все еще жива в их сердцах. И те, и другие были одеты явно не по возрасту, но все же совершенно не ощущали себя не в своей тарелке.

Дорогие платья соседствовали с дешевыми китайскими обтягивающими тряпочками. Яркие расцветки пестрили на фоне темных сдержанных оттенков. Все были такими разными, что буквально рябили в моих глазах.

И одни лишь мужчины не изменяли себе и словно служили фоном для всего этого женского великолепия.

- Сначала выпьем или пойдем танцевать? – спросила меня Милана, глядя на то, как к сцене стягивается народ, отдаваясь живой мелодии.

Пока что все это для меня больше походило на вечеринку в нашей старой школе, где посреди танцплощадки дергались всего лишь несколько самых смелых товарищей. И в отличие от меня среди них всегда присутствовала Мила с ее неуемной любовью к диким и порой немного несуразным танцам.

- Выпьем, - не раздумывая ответила я.

Мне показалось, что без пары бокалов горячительных напитков я точно не рискну выйти на этот импровизированный танцпол и показать всем себя. А я все же пришла сюда не для того, чтобы просто сидеть на диванчике и попивать лимонад, продолжая непозволительно много думать.