Что делать?!

Я сама себя загнала в волчью ловушку, из которой не выбраться. Больше того, в эту же яму я, по глупости своей, столкнула и всю Франкию. Ну или уже почти готова столкнуть: нашему куполу осталось существовать всего несколько часов, пока везут последнюю жертву в замок.

А что решит народ в преддверии смуты, когда исчезнет многовековая защита? Определенно, что франкийский монарх прогневал богов и решение неба однозначно — открыть доступ спанским войскам. Крестьяне глупые и суеверные. Им на фоне отсутствия купола расскажут любую сказку про то, что Луи Первый предал сестру и теперь час расплаты настал: Франкия несет заслуженное наказание. Страна будет сдана в рекордные сроки фактически без боя! Да, армия у нас есть, но по слухам войска совсем немного, да и львиная доля тех же васконских полков сейчас на границе с Окрайной — защищают союзника от спанцев с их «священной» войной.

И всему виной я! Мое решение закрыть собой Армель. Не зря дедушка говорил, что храбрость и безрассудство ходят рука об руку.

Я остановилась и поглядела на «свадебное» платье, которое мне любезно предоставили. Бледно-зеленое, в цвет покрывала великой прощающей матери, оно казалось мне спанским победным стягом, будто говорившее: «смирись, Эвон!».

Я представила как иду в нем, словно на эшафот. Спускаюсь по ступенькам в подвал с высоко поднятой головой. Останавливаюсь напротив похожего на снулую рыбу спанского принца и всматриваюсь в его ничего не выражающее лицо. А потом… потом я, кинувшись вперед, душу месье Хуана Фернандо изо всех сил. И все вокруг замирают, не веря в мой поступок, а юноша опускается на землю. И все. Я победно оглядываюсь и дерзко усмехаюсь в глаза оцепеневшего месье Сезара. Что мне теперь спанцы?

Я героиня!

Ведь убить меня не убьют — я их шанс. Может у принца в Спании есть братья, их попытаются вывезти из страны на новую церемонию, а за это время де Грамон уж точно найдет меня!

Я посмотрела на свои руки. Наверное я слишком глупа, если думаю так. Хватит ли у меня сил? Шея у спанца конечно весьма тонка, но хватит ли длинны моих пальцев, чтобы стать палачом врага? И хватит ли мужества не в фантазиях, а в реальности?

Нет, это мне точно не по силам.

Но что если кинжал? Или ножницы? Я огляделась. Да тут ничего нет!

— Все хорошо? — робко спросил Антуан, подтягивая колени к груди.

Я хотела было резко ответить, что где он в данной ситуации видел какие-либо признаки того, что все распрекрасно, но передумала. Наверняка брату страшно, а мой сарказм не уместен.

— Давно тебя похитили? — поинтересовалась у Антуана, чтобы заполнить тишину, которая мне казалась гнетущей.

— Вчера вечером. Наш грум он…

Голос брата сорвался, а я онемела. Грум? Дядюшка Жоф? Он же служил у нас лет двадцать! Приехал с дедом с последней крупной военной компании, так и не захотев разлучаться с новым господином. Неужели? Сколько же спанцев во Франкии? Или старика подкупили? Страшно и то, и то.

Подошла к брату и, неловко наклонившись, обняла его.

— Нас спасут, Антуан, вот увидишь. За нами по пятам идет месье де Грамон, и месье Петер… и Ноэль. Знаешь какой Ноэль храбрый? И сильный. Он лучший ученик Университета. Я, конечно, его не спрашивала, но все ученики шептались и даже от учителей слышала. Он…

— Он тебе нравится? — хитро поинтересовался братец, заглядывая мне в глаза.

Я резко распрямилась, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Нравится ли мне Ноэль? Да. Безусловно.

— А как же дофин?

Я непонимающе посмотрела на Антуана. Причем тут Луи-Батист? Неужели принц будет против моей симпатии к некроманту? Я совсем не говорю о большем, хотя Ноэль и звал меня куда-то туда, в страшное «взамуж». Но разве не стоит нам вначале немного пообщаться? Конечно, я знаю Ноэля лучше чем многих. И что он прекрасно ловит лягушек на школьном пруду, и всегда подставит спину, чтобы я могла перелезть через забор к теплицам и даже, что читает наизусть главы из «Персефореста» под окнами лазарета.

— Ты же невеста дофина, Эви.

Я поморщилась.

Не люблю это сокращение моего имени, а брат, словно нарочно, называет меня так! Я отвернулась и, подойдя к окну, уткнулась носом в толстое стекло.

Внизу во дворе суетились люди: бегали юные мальчишки, неся в руках снедь, хмурые вояки что-то обсуждали, указывая рукой на ворота, даже Софи с подругами шептались в углу. Но мне чудилось в этой суете напряжение. Спанцы знали, что находятся на территории врага и справедливо опасались франкийских войск. Хотя месье Сезар считал, что у него есть козырь в рукаве — я. Но станет ли рисковать месье де Грамон, Франкией ради моей жизни? Мне кажется вряд ли. Я бы сама не стала.

— Это как в рыцарских романах, брат, — глухо пояснила я, — объект любви замужняя дама. Только ей прилично посвящать стихи и пылкие баллады.

Я не могла рассказать ему правду. Глядишь, целее будет. Моя жизнь, похоже, уже решена. Но будущее своего рода — я не могла ставить под удар.

— Времена рыцарей прошли, — глубокомысленно изрек Антуан за моей спиной.

Я хмыкнула.

— А вот вражеские козни до сих пор цветут. Мы с тобой оказались в самом центре событий.

В детстве, когда дедушка читал нам разные страшные истории про период великой смуты, мне казалось это все настолько надуманным, что было смешно. Ну зачем кому-то убивать людей всего лишь ради короны? А теперь… ведь месье Сезар и правда готов был распять на алтарях пятерых девушек! Только вот толку от оттого не будет никакого.

Я зажмурилась. Что если много лет спустя, люди будут приходить, чтобы плюнуть на мою могилу. Как той, что разрушила купол и сдала Франкию врагу? И медаль отберут.

И лишь мой призрак, заламывая руки, будет рыдать над головами гостей, уверяя, что совсем не так я хотела.

— Эви?

Я вздрогнула и поняла, что и правда сцепила пальцы в замок, прижимая кисти к груди.

— Нет, ничего, Антуан. Мне страшно.

Поворачиваться не хотелось.

***-***

В замке и правда царило оживление: ведь требовалось подготовить все к древнему обряду в кратчайшие сроки. Не то чтобы дон Сезар сомневался в боевой пятерке инквизиторов. Нет! Кто может поспорить со звездой, находящейся в боевом трансе, да с начерченной под ногами пентаграммой? Никто! Даже лучшие из лучших некромантов отступали, надеясь измотать спанских воинов. Значит, как минимум время до вечера у них было.

Де Грамон конечно хитрый лис, но далеко не дурак, он не поведет своих людей на смерть, кидая на инквизиторов волну за волной. Нет. Менталист переждет, потянет время.

Время!

Дон Сезар потер руки. Сейчас оно работало на него. Хоть в чем-то повезло.

С самого начала вторжение шло не как надо: и один из де Сагонов так неудачно привел целую армию васконцев, и «лучи» не удалось похитить из академии. Придется подставлять своих людей! Юлали и Жанна лягут на алтарь и вряд ли добровольно. Конечно Жак старый друг, расстроится, но всем надо жертвовать ради победы Спании. Разве нет?

Сколько сил, времени потрачено на то, чтобы «свои» люди попали в этот замок. Тоже жертвы. Умер старый комендант. Какая жалость. Сердечный приступ говорят. Чужая жизнь за важный пост. Цена ли? Нет, однозначно. Впрочем, дон Сезар был фанатиком, ему и не жалко было бы свою, знай он точно, что его дело закончат достойно.

Двадцать лет труда! И что? Пустить на самотек? Ни за что!

Это действительно последний шанс Спании. Страна в полной разрухе, казна пуста, так же как и кошельки не только крестьян, но и даже грандов. Последние несколько военных походов не принесли ни богатства, ни славы, но сплошное разорение. А это если учесть полный провал в Новом свете! Дикари дали жесткий отпор. А уж когда Спания попыталась похитить «мечтателей» по своему обычному паттерну поведения и воспитать их в ключе поклонения своему монарху, то весь цвет инквизиторов оказался вырезан.

Сейчас бы поправить дела выгодным браком, но все страны отказались предоставить невест: а дикая Русса и вовсе выкинула послов за границы. Даже Порта! Их король называл себя спанским союзником, а на деле? Заявил, что их принцесса Белла сговорена с Швейловским принцем!