— Черт, я бы заплатила, чтобы увидеть твое лицо, когда она открыла дверь.

Я давлюсь смехом.

— Я совсем не шучу, когда говорю, что мне пришлось играть в ее дурацкую игру в шарады, три раза, за чертов ключ. Затем она попыталась заманить меня внутрь конфетами, чаем и разрешением поиграть с ее тысячью кошек. Я закричала: «Опасный незнакомец!» и убралась оттуда к чертовой матери.

Нат смеется так сильно, что из глаз текут слезы.

— А потом, когда я наконец-то вхожу, на кровати реально спит незнакомец.

Нат тут же выпрямляется и кричит:

—Что?

Я фыркаю.

— Ну, не то что бы незнакомец. Макс спал на кровати, когда я приехала.

Она склоняет голову набок.

— Странно. Совсем на него не похоже. — Она внимательно наблюдает за мной. — Не похоже, чтобы тебе это понравилось.

— Совсем не понравилось.

Она садится на кровати.

— Извини, малышка. Почти у каждого есть ключ от этой квартиры. Я, конечно, попросила их вернуть, и они все сказали мне отвалить, — она хихикает. — Единственной, кто наполовину готов был предоставить тебе личную жизнь, это Тина. Но когда она увидела, что никто больше не сдается, то последовала их примеру.

Я отрицательно качаю головой.

— У тебя очень странные друзья.

Она улыбается и счастливо вздыхает.

— Знаю.

Внезапно у нее перехватывает дыхание, и я замираю.

— Что?

У нее слезятся глаза.

— Я только что осознала, понимаешь? Что ты действительно здесь. Будешь жить по соседству. — Она шмыгает носом и шепчет: — Это так круто.

Я ухмыляюсь.

— Теперь нам просто нужно найти способ заставить Нину открыть салон и здесь.

Лицо Нат становится мечтательным.

— О, это было бы потрясающе. — Она вскакивает на ноги и хлопает в ладоши. — Итак! Ну, я собиралась сказать ребятам, чтобы все пришли сюда сегодня вечером, но решила, что лучше этого не делать. Они живут по соседству, поэтому собираемся у нас. Таким образом, когда ты начнешь уставать, можешь просто уйти и не беспокоиться о том, чтобы обидеть кого-то, выставив их за дверь.

Вау. Она меня удивила.

Я морщу лоб и тихо отвечаю:

— Эм, спасибо, чувиха.

Но она уже за дверью и кричит в ответ:

— Приходи, когда будешь готова. Всем плевать, если ты наденешь пижаму!

Я думаю о том, чтобы пойти туда в пижаме. В итоге со вздохом снимаю фланелевые брюки и рубашку, переодеваюсь в джинсы и простую белую футболку. Быстро надеваю белые шлепанцы, беру ключ и направляюсь в соседнюю квартиру.

Как только открываю дверь, раздаются радостные возгласы. Мои глаза расширяются, а сердце бешено колотится в груди. Вся банда здесь, а еще сестры Ника и Макса — Лети, Мария и Иза, включая двух маленьких мопсов, спящих в своих кроватках у дивана. Сегодня нет никаких детей. Они все выглядят очень счастливыми, увидев меня. Я встречался с сестрами всего пару раз, но они-то как раз ничего. Они мне очень нравятся.

Ашер, стоящий ближе всех ко мне, выходит вперед с легкой улыбкой. Не успеваю опомниться, как меня заключают в братские объятия. Я утыкаюсь носом в его футболку и, вдыхая его запах, шепчу:

— Привет.

Он отстраняется и лучезарно улыбается мне.

— Чертовски здорово, что ты здесь.

Это, пожалуй, самое большое количество слов, которые я когда-либо слышала от Эша в одном предложении. Я ухмыляюсь и, будучи почетной младшей сестрой, подразниваю, стараясь подражать ему, как могу:

— Чертовски приятно быть здесь.

Он шутливо захватывает мою голову в «замок», и я давлюсь смехом. Когда Эш отпускает меня и игриво отталкивает, оборачиваюсь и вижу, что все смотрят на нас. Они все выглядят потрясенными. Нат — единственная, кто мягко улыбается. Полагаю, что не так уж много людей могут так вести себя с Эшем. Но он и я... мы понимаем друг друга. У нас есть связь, возникшая еще до того, как Нат и Эш стали единым целым.

— Хм... всем привет, — нервно говорю я.

Все остальные вскакивают для приветствий, объятий и поцелуев. Тина почти душит меня в объятиях. Я провожу немного времени, держась за ее живот, опускаясь на колени и целуя нынешний дом моих племянниц или племянников. Ник просто улыбается мне и целует в лоб. Лола подпрыгивает ко мне, и мы долго прижимаемся друг к другу. Мы с Лолой самые близкие по возрасту, у нас больше всего общего. Ловкач слишком сильно хлопает меня по ладони. Мими ухмыляется и обнимает. Ее руки скользят вниз к моей попе, и я хихикаю. Она всегда говорила, что у меня классная задница. Лети, Мария и Иза — все они дарят мне любовь, объятия и поцелуи. И, наконец, появляется Макс.

Ухмыляясь, как идиот, он делает шаг вперед с распростертыми объятиями, и мое сердце бешено колотится в груди. Я быстро отхожу в сторону.

— С тобой мы уже виделись сегодня.

Лицо Ашера становится суровым, когда он бормочет:

— Какого хрена это значит?

Макс даже не смотрит на Эша, он продолжает ухмыляться мне.

— Но мне так и не удалось тебя обнять.

Я делаю еще один шаг назад.

— Мне не нужны еще одни объятия. На сегодня хватит обнимашек. Кроме того, я чувствую, что мы достаточно сблизились благодаря пятну твоей слюны на моей подушке.

Лицо Эша становится ярко-красным. Он подходит к Максу и хватает его за рубашку.

— Тебе лучше начать говорить, или будет больно.

Макс только усмехается.

— Расслабься, Дух. — Его лицо внезапно становится мечтательным. — Ее кровать пахнет ванилью, а сама она словно кексик.

Мой желудок переворачивается. Черт бы его побрал! Черт бы побрал его и его слова!

Но Эш слишком занят, сосредоточившись на предыдущем замечании.

— Когда, черт возьми, ты был в ее кровати?

Макс, понятия не имея, насколько он близок к избиению, пожимает плечами.

— Сегодня, когда она приехала.

Лицо Эша становится смертельно опасным. Он бросается к Максу, но я быстро встаю между ними.

— Это не то, что ты думаешь! Он спал на моей кровати, когда я впервые вошла в квартиру.

Мария фыркает.

— Мой брат — самый классный парень в Нью-Йорке, — замечает она, а затем поднимает свой бокал в молчаливом тосте, прежде чем выпить все содержимое одним глотком.

Мысленная заметка: никогда не ходи пить с Марией.

Макс смотрит на сестру, затем показывает ее средний палец. После он быстро защищается.

— Не похоже, что она действительно жила там, когда я заснул. — Он сужает глаза, глядя на меня. — Значит, ты должна извиниться за то, что прервала мой сон.

Это... это он серьезно?

Его глаза остаются прищуренными, и вскоре понимаю, что он не шутит. Я издаю шокированный, невеселый смешок.

— Мечтай! Я не собираюсь извиняться перед тобой. Ни сейчас, ни когда-либо. За что угодно. Кроме того, на самом деле это ты вломился незаконно!

Хотя его прищуренные глаза не расслабляются, губы дергаются. И тут я замечаю, что все вокруг прислушиваются к нашему не-спору.

Они все ухмыляются.

Все до единого.

Нат быстро извиняется, ссылаясь на то, что ей нужно что-то на кухне, и тянет меня за собой. Она тащит меня так быстро, что я едва не бегу. Как только мы добираемся до кухни, Нат шепчет:

— Что, черт возьми, это было?

Порывшись в буфете, достаю тарелки и ставлю их на стойку.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — тихо отвечаю я.

Она встает передо мной.

— Неа. Ты от меня не отделаешься. Почему ты так взъелась на Макса?

Я небрежно пожимаю плечами.

— Просто он мне не нравится, вот и все.

На ее лице появляется выражение шока.

— Что? Почему?

Я поворачиваюсь, чтобы открыть салфетки.

— Он флиртует без остановки. Ненавижу это.

Она пристально смотрит на меня, прежде чем ответить:

— Он холостяк. Хороший парень. И замечательный отец. Ему позволено флиртовать, Лена.

Складывая салфетки и кладя их на каждую тарелку, я бормочу:

— Держу пари, у него сейчас целая вереница женщин, которых он водит за нос. — Чем больше я об этом думаю, тем больше раздражаюсь. И начинаю шлепать сложенными салфетками по тарелкам. Нат издает сдавленный звук, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть ее широко раскрытые глаза, но плотно сжатые губы. Хмурюсь. — Но ведь так оно и есть, да?