Не представляю состояние смешанных чувств Михалыча, когда он увидел сумку, формами напоминающую ружье, потом услышал от меня что это удочка. И замер открыв чехол новенького “хлыста” 2024 года. Лично я и на орешник нормально ловил в пятидесятых. Сам недоумевал не меньше, когда искал во что одеться и впервые открыл сумку. Но изумляли другие факты, какой “нехороший человек” положил мячи сдутыми? Их так хранить нельзя. Это потом я обнаружу миниатюрный насос и испытаю горечь от размера и радость от появления иглы.

Вместо обычных пяти комплектов призов, была куча барахла, на первый взгляд, не связанная друг с другом. Стоимости я не удивился, у детского дома под шефством мин. обороны, были щедрые меценаты. Однажды за конкурс детского фото кто-то привез фотоаппараты, стоимостью больше моего авто. Я не завидую, свою реплику машины на которой учился водить, ни за что не поменяю, это просто факт заботливости некоторых спонсоров. Как предполагалось делить остальные ништяки и на сколько мест я не знал. Уже засыпая я думал, как примотать одну из трех безынерционок к орешнику и Какой умник положил такие блесны, что в коробках больше воздуха? Хотя сейчас в союзе делают неплохие экземпляры. Как такая снасть будет смотреться в сборе? Плевать, в нашей речки нет рыбы которую это насмешит.

Нахлыстовый комплект в мыслях подарил Михалычу, его реакцией остался доволен. Завтра проверю свое предвидение.

Утро выдалось не в пример тише чем в родном доме. Наверное еще рано, для пастухов, а может потому что хибара крайняя в линии, и выходит боком к автомобильной дороге, по которой скотину не гоняют. Несмотря на относительную тишину, проснулся самостоятельно. Михалыч ночевал на веранде и мимо не проходил. Я обнаружил его на улице, он разминался. Рядом стояли приготовленные вёдра с водой. Попрыгал бессистемно рядом, поплескал в лицо воды и ушёл в комнату собираться. Хозяин обещал приготовить легкий завтрак и собрать еды в дорогу. На мой подарок он отреагировал неожиданно сдержанно, пообещав отдариться и вывести в устье, на нормальную рыбалку. Чтобы облегчить ношу, с собой из снастей брали минимальный набор, несколько комплектов на катушках и перемет.

Из будущего только заряженный телефон. У него много свойств, связь проверю, может фото сделаю, а главное фонарик, понадобится при ответственном деле с проникновением, а мощность точно лучше немецкого. Оба источника света завернули в пакет, а потом в полотенце.

Выходили затемно. Михалыч в штормовке и сапогах, нёс большой но худой рюкзак, под которым на портупее был закреплен небольшой топорик. Я придерживаясь ритма его шагов, семенил рядом. Отсутствие поклажи принял как должное, соглашаясь с собой, что мозг нашей компании надо беречь. По дороге пинал камни, парочку понравившихся голышей поднял.

– Зайди накинь что нибудь, простынешь по росе и обувь не забудь. – Сказал Михалыч, на подходе к моему дому.

Здесь уже кипела жизнь. Отец осматривал косы, оценивая необходимость отбивать. Шуметь в такую рань он не стеснялся. Маша подмигнула, с таинственным лицом и прошла мимо подгоняя овец. Аня пробежала к птичнику, проверять несушек и выпускать моего горластого приятеля, с гаремом. Коля вышел из-за угла, видимо справлял нужду, перед походом с отцом. Мать не спешила появляться, еду мужчинам понесут позже, в поле. Мое ночное отсутствие кажется никого не волновало. Я быстро переоделся и решил навестить уборную. Понятно что для меня подойдет любой куст, но тут ситуация серьезней. Со стороны сада, услышал интенсивные хлопки. Опа, мишень готовится к песне, где мои снаряды?

Расстояние больше чем вчера, но я начал навесные броски пока горлопан не принял победную позу. Сегодня он выдержал два попадания и спланировал во двор. Быстро учится. По завершении своих дел нагнал Илью во дворе Кузьмича. Того уговаривать не пришлось, он был легок на подъем, хотя сильно хромал. Василий Кузьмич Наумов, приходился родственником бабе Нюре. Хотя при встрече они делали вид что незнакомы. Имея одинаковое отчество и фамилию, по возрасту точно не могли иметь одного отца. Хотя? Я не раз видел как родственники спорят, но если они чувствовали наблюдение, расходились не прощаясь. При этом мне казалось, директриса смотрела на него с сожалением и бОльшей добротой, чем она смотрела на учеников.

Набитый рюкзак и плотная скатка снастей, скрытая мешковиной, демонстрировали более основательную подготовку чем у нас. Как выяснилось, Кузьмич уходил на несколько дней. Мужчины обменялись рюкзаками. Мне было непонятно, это предварительная договоренность или великан жалеет хромого. Последний никакого оскорбления или самолюбия не показал. Путь предстоял недолгий. Мы миновали конюшни, за которыми, через поле, виднелась роща, где я появился. Прошли через поле, где выстроившись по силе косари начали свой путь к заготовке сена. Свернули мимо пасеки к реке, чтобы в удобном месте преодолеть овраг, заросший малиной. На противоположной стороне были заросли боярышника, явно искусственного происхождения. Это подтверждал и Кузьмич, он вообще не умолкал всю дорогу, но рассказывал очень интересно. Его истории были пропитаны мистикой прошлого, как будто он пересмотрел "рен-тв", но явно лишенные многих слов и определений будущего выглядели наивно. Я не хотел повышать его словарный запас и старался сдерживать иронию. Он не верно трактовал мое молчание и видимо принял за единомышленника.

– Пошли на следующей неделе могилы копать? – скорее утверждая, а не спрашивая, заговорщицки поделился Кузьмич. Михалыч, шедший впереди, всё расслышал.

– Васька, если я тебя на кладбище с лопатой увижу, вторую ногу прострелю. – напоминание о прошлом, не обидело инвалида.

Своей жизнерадостностью он мог соперничать с Олегом, но источник его оптимизма был в другом. Местные считали Кузьмича блаженным, девчонки и малышня часто называли его Васька-Дурак. Для меня его сходство с музыкантом подчеркивала общая связь с “бабой Нюрой”.

То что Васька, далеко, не дурак я знал прекрасно. “На его счету фашистов больше, чем у иных партизан”. Тем обидней его ранение, полученное после завершения войны. Всей его истории я не знал, но видел наградное оружие и медали (будь он офицером наверняка и ордена имелись). Оговорка про фашистов принадлежит Михалычу, сказавшему это в преддверии дня победы. К нам для выступления привезут ветеранов, обвешанных медалями. Кузьмич сидевший в первом ряду в одной рубахе, скептически отреагирует на рассказ о партизанах. За это его прилюдно обругает представитель райисполкома, чередуя понятия о чести с матом, назовет трусом и предателем. За Василия Кузьмича заступятся многие. Среди них Михалыч, чьи слова останутся в моей память на всю жизнь.

Через долгие годы, история с оскорблением нашего дурачка, всплывет в разговоре за чаем. Участковый расскажет, что оскорбивший Кузьмича представитель райкома повесится, тем же вечером. Странное самоубийство закроют, не поняв, куда делся язык и откуда появилась буква М, вырезанная на лбу. В квартире никто не появлялся, окна и дверь закрыты изнутри. Жена встретила мужа с работы и обнаружила тело вечером, в кабинете.

– Ты за кого меня держишь, товарищ Илья? Какое кладбище? Да я, за такое, сам знаешь – под взглядом участкового, возмущающийся Кузьмич замялся.

Дорога уменьшилась до тропы и пошла на спуск. В месте примыкания оврага к реке образовался затон, где местные держали лодки. Больше плавсредств, на ближайшие пять верст реки в обе стороны, не было. Да и этими с каждым годом пользуется всё меньше народа. Большая часть затоплена, чтобы не рассохнуться, так и сгниёт в воде. В 70-х все забудут что когда-то в деревне были лодки, у них и сейчас хозяев нет. Тут выстроится пристань для туристов и лодочная станция для хранения инвентаря. Чтобы покатать девушку понадобиться пропуск для сторожа. Универсальный. За бутылку, ты получал весла и выбирал любое судно на сутки.