— Потому что надо отдавать себе отчёт в том, что ты делаешь, Соня. Как ты поступаешь. И как это влияет на окружающих. Хватит уже жить в своём отдельном безопасном мирке, наплевав на остальных и не особо беря их в расчёт! Ты, блин, находишься в социуме! Не все же время сидеть гусеницей в своём коконе! — взрывается подруга.

— Да что я такого сделала?! Он меня вообще на дух не переносит!!! Какого черта сейчас вообще творилось?! Я в курсе, что он заставлял себя быть вежливым со мной — уж не знаю, ты ли его надоумила, или он сам так себе придумал… но я тоже живая! Не фиг компостировать мне мозги своим неадекватным поведением! То, значит, я для него не шибка хороша, то он с чего-то руку помощи мне протягивает, желая показать астрал! Что, блин, происходит?

Лика некоторое время молчит, глядя на меня во все глаза, а затем качает головой и открывает дверь.

— Вы слишком сложные, друзья. Так что разбирайтесь сами, — только и произносит она.

Молча выхожу, но затем останавливаюсь и разворачиваюсь к ней.

— Прости. За всё прости. Я не хочу с тобой ссориться. Тем более — из-за парней.

Лика поднимает на меня внимательный взгляд.

— Я очень рада слышать эти слова, — неожиданно спокойно произносит она.

Прикусываю губу.

— Я попытаюсь избавиться от Его опеки. Я хочу быть на твоей стороне, когда Полина вернётся, — признаюсь негромко.

Сказать, что Лика была удивлена…

Да, кажется, я впервые смогла поразить её.

— Спасибо, Соня, — только и отвечает она, но я чувствую… уже второй раз за день чувствую: что она хочет сказать — но чего не говорит.

Что она боится.

За всей болтовнёй и напускной бравадой она скрывает, что боится этих двоих. Артёма и Полину. Потому что ей совершенно нечего им противопоставить.

От осознания этого факта мне почему-то становится… легче. Лика — тоже человек, а не пробивная машина. И я, черт возьми, сделаю всё возможное, чтобы поддержать её в этой борьбе — как она поддержала меня в борьбе против гнёта в школе.

Когда добираюсь до дома, около получаса сижу над своим альбомом, разглядывая рисунки. Что является цепями для «странника»? Почему «ворон» падает? От чего получает удовольствие «спрут»? Какое обличие скрывает «монстр»? Почему «медиума» буквально пронизывают души?..

«Тень» и «кукловод» на моих рисунках были самыми без-эмоциональными, так что понять, что их беспокоит, или выявить какую-то их особенность, — было трудно. Ну, разве что, если подумать, то у «тени» есть конкретные очертания человеческого силуэта — чего у меня явно не наблюдается: я чувствовала себя какой-то однородной массой, когда пользовалась своей способностью. А «кукловод»… «кукловод» вообще мало напоминает человека, судя по рисунку. Какая-то странная фигура в хламиде с капюшоном, прикрывающая глаза своей кукле…

Решаю начать разгадывать эти загадки по порядку. Залезаю в интернет, выискиваю информацию по спруту: не спроста же я так назвала свой рисунок?.. Прочитав пару статей по данному виду и по осьминогам в целом, поняла, что не ошиблась в названии. Сильный хищник, способный менять форму. Вот только у Полины всего две руки и две ноги — и я ни разу не видела, чтобы она отращивала себе ещё одну… Тогда почему именно «спрут»?.. И почему я в его особенностях прописала именно материализацию конечностей?.. И почему, в конце концов, Полина такая довольная на рисунке?!

Ладно, откладываю этот вопрос «на потом». Открываю страницу со «Странником». Рассматриваю. Цепь на шее сильно смущает… почему я её нарисовала? И почему Лика так загрузилась, увидев рисунок?.. Она думает, что что-то сковывает её силы? Кажется, нечто подобное я сказала ей ещё на прошлой неделе, когда она заходила ко мне в гости… Что цепь её держит…

Но что это за цепь?.. Такое ощущение, что ответ вертится на языке — но я никак не могу его поймать.

Открываю страницу в «Вороном». Сама не знаю — почему. А затем что-то дергает меня набрать номер Лики.

— Да? — тут же отзывается подруга.

— Дан всё ещё с тобой? — быстро спрашиваю.

— Да, — уже более заинтересованно отвечает Лика.

— Спроси его, как он управляет птицами? — начиная барабанить пальцами по альбому, говорю ей.

Несколько секунд трубка молчит.

— Эм… Соня, Дан передаёт тебе, что никакими птицами он не управляет, — наконец, отвечает Лика.

— В смысле… как — не управляет? — удивленно переспрашиваю я.

— Вот так, — спокойно отвечает та. — А ты с чего это вообще взяла?

Откидываюсь на подушку и смотрю в потолок. Способности персонажей не были прописаны под рисунками, но, создавая своих героев, я всегда имела их в виду. Поэтому я знала, кто и чем обладает. И, собственно, именно поэтому не удивилась странному поведению птиц у дома Мирона. Ну, как — не удивилась? Напряглась-то я сильно, но этот момент не стал для меня большой неожиданностью. Тем неожиданней сейчас было узнать, что Дан вообще не ведает об основной своей способности…

— Передай ему, что, создавая рисунок ворона, я наделила его способностью управлять птицами, — только и отвечаю, а затем сбрасываю звонок.

Надеюсь, хоть как-то помогла. Хоть и не обязана была…

И вообще — он не заслуживает моей помощи!

И всё же…

Встряхиваю головой, закрываю лицо, несколько минут лежу без движения… а затем резко поднимаюсь и иду на кухню — разогревать обед. Потом возвращаюсь в спальню и переодеваюсь в домашнее, натягиваю мягкие штанишки, надеваю спортивный топ и уже беру в руки такую же мягкую домашнюю кофту — в комплект к штанишкам, — как в моей спальне появляется Дан.

— ЧТО?! — отскакиваю от него, мгновенно закрываясь. — КАКОГО ЧЁРТА?

— Прости, я не смотрю, — спокойно отзывается тот, и действительно — отворачивается.

— Зачем ты здесь?! В смысле… почему не постучался? Как ты вообще вошёл в квартиру? — быстро натягиваю кофту, судорожно вспоминая, что у меня с косметикой, и что на голове?

— Для астрала замков не существует, — всё также спокойно отвечает Дан, затем всё-таки разворачивается, словно почувствовав — что я уже закончила. — Ты сказала, что у меня есть способность управлять птицами.

— Да. В смысле… я подразумевала это, когда рисовала «Ворона», — поправляю волосы, начиная чувствовать дикую неловкость.

Затем кошусь на лифчик, валявшийся на кровати.

— Покажи рисунок, — ровным голосом требует темноволосый.

— Может, не сейчас? Я как бы… в гости тебя не звала… да и не готова… и вообще…

— Я уже здесь, ты уже одета, — произносит Дан, глядя на меня своими темными глазами.

Смотрю на него, взвешиваю в уме все за и против. Затем иду к альбому, по пути откидывая лифчик за кровать — подальше от чужих глаз. Дан это никак не комментирует, за что я ему очень благодарна. Сажусь на край постели, открываю рисунок, почему-то ощущаю себя дико скованной…

Не понимаю, чего я так стесняюсь? Я с Мироном на одном диване лежала в коротком платье и в его толстовке — при том, что сам блондин лежал сверху… А тут! Мы всего лишь будем смотреть мой альбом! Одетые. Сидя.

Но ощущение такое, словно, взглянув на мой рисунок, Дан заглянет в мою душу.

— Вот, — непонятно для чего произношу.

Парень подходит ко мне и садится рядом, начиная разглядывать «Ворона». А я чуть выпрямляюсь и кошусь на его спину. Сейчас вроде никаких отростков не наблюдается… Блин, что это такое было? Неужели у него крылья в реальность прорастают?!

— Что ты пытаешься рассмотреть на моей спине? — спокойный вопрос заставляет меня вздрогнуть и вернуться в прежнее положение.

— Ничего. Прости.

Что за чушь я несу? За что извиняюсь?

Закатываю глаза и обещаю себе больше не тупить.

— Я не вижу на рисунке никаких предпосылок к управлению птицами, — произносит Дан, глядя в альбом.

— Ты их и не увидишь. Это то, о чём я думала, когда рисовала, — отвечаю негромко.

— Он падает? — спрашивает темноволосый идол, не отрывая глаз от рисунка.