— Артём, поставьте девушку на пол, — поправив очки на переносице, также сухо произносит завуч, — величина вашей силы — бесспорно предмет гордости ваших родителей. Но если я ещё раз увижу, что вы проявляете агрессию по отношению к девушкам, вопросом вашего отчисления будет заниматься следственный комитет, — отрезает этот потрясающий человек. — Далее. Все трое остаётесь после уроков — будете чистить душевые в раздевалках. А теперь сели на место!

Возмущению Полины не было предела, но она сумела сдержать его и не стала нарываться. Было видно, что завуч — человек жесткий. И поблажек популярным девицам делать не будет.

— У вас в классе новенькая. Встаньте с места, девушка, и представьтесь, — произносит он, глядя в журнал.

Поднимаюсь, прочищаю горло и отвечаю:

— Калган София, доброе утро.

— Доброе утро, София. Какой воспитанный человек, — с легкой иронией замечает завуч, — меня зовут Евгений Павлович, я, как вы поняли, заведую здесь учебной частью. Ваш учитель сегодня отсутствует, так что познакомитесь с ним попозже. Сейчас садитесь на место.

Начало урока было вполне себе стандартным. Если бы не инцидент на перемене, то я бы даже получила удовольствие от того, как преподаёт Евгений Павлович. Но прошлое нельзя изменить. Можно только надеяться, что история с хамством Лики затмит историю с моим хамством.

Во время перемены я почувствовала ЭТО: когда с тобой никто не общается, хотя ты не очень-то и хочешь. Неприятное чувство. Встаю и выхожу в коридор — решаю пойти на разведку территории. Вообще — школа, как школа. Дети — они везде сумасшедшие. Потому ни чрезмерный гомон, ни беготня, ни выяснения отношений в темных углах меня не удивили. Я дошла до первого этажа, взяла в автомате снеки и холодный чай, развернулась и врезалась в парня.

— Извини пожалуйста! — моментально отреагировала, успев подхватить свою добычу до того, как она окажется на полу.

— Не страшно. Это я близко подошёл, — ответил… о, Боги! Ответил тот самый темноволосый красавчик, что зашел к нам в класс в начале урока!!!

Смотрю на него, как дебилка, и не могу придумать никакого ответа. А вообще надо отвечать?.. Нет? Он же не задавал мне никакого вопроса?..

— Ты позволишь? У меня не так много времени, — парень мягко обходит меня и выбирает в меню воду и тот же крекер, что и я.

Не знаю — почему, но я всё ещё стою за его спиной и никуда не тороплюсь.

— Открывай его осторожнее. Он часто поломанный, — кивнув на крекер в моих руках, говорит темноволосый красавец и уходит от автомата.

Он. Идеален.

Чёрт, почему он такой хороший?!

И почему он не в нашем классе?

Встряхиваю головой, понимая, что так себя вести нельзя. В конце концов… люди могут заметить.

Обвожу взглядом холл первого этажа и встречаюсь глазами со стайкой старшеклассниц, стоявших в сторонке и пристально следивших за каждым моим движением. Упс.

Я сейчас опять сглупила, да?..

Осторожненько разворачиваюсь и иду к лестнице. Ничего страшного не произошло: он даже не пофлиртовал со мной. Просто попросил отодвинуться. А потом сказал про крекер. Боже, какая глупость! Переживать не имеет смысла.

Так я думала до того, как меня толкнули локтем с одной стороны, а потом — и с другой…

Удивленно смотрю вслед той самой стайке девиц и откровенно ничего не понимаю. Он же не проявлял ко мне внимания! Или тут наказывают даже за пару слов в ничего не значащем диалоге с этим красавцем?..

— Даже не смотри в его сторону, — негромко сказала Лика, проходя мимо, и тут же скрылась в толпе учеников.

Ну, спасибо. Это было очень своевременно.

— Эй, мышь, что это у тебя за альбом такой? — кричит мне одна из одноклассниц, когда я вхожу в класс.

Мгновенно срываюсь с места и преодолеваю расстояние от двери до своей парты за пару секунд.

— Отдай! — холодно требую.

— Ещё чего. Ты теперь — общественное достояние. А значит, и собственность твоя — общественная, — хохочет эта идиотка, отскакивая от моей руки.

— Чего за гомон устроили? — недовольно интересуется Полина, входя в класс.

— Да наша мышка, оказывается, художница! Такой сюр выдаёт, что появляются вопросы — насколько она адекватна, — весело сообщает подхалимка и вновь отскакивает от меня.

— Отдай, говорю, — не скрывая злобы, цежу, начиная идти за ней.

— Дай, взгляну, — с нехорошей усмешкой командует Полли и протягивает руку вперёд.

Подхалимка послушно отдаёт ей мой альбом.

— Посмотрим, что тут у нас, — фыркает Полина и открывает его.

Меня душит бессильная злоба: что это за класс мегер? Куда я, блин, попала? И почему здесь нет ни одного нормального человека?!

Я ждала, что Полина сейчас начнёт высмеивать мои рисунки, но она вдруг резко перестала улыбаться и посмотрела на меня, словно под другим углом.

— Действительно… больная фантазия, — процедила она и вытянула руку с альбомом, передавая его мне. — Больше её вещи не трогать, — обращаясь ко всему классу, сказала громко. — Евгений Павлович взял её под своё крыло. Скажите спасибо нашей обдолбанной истеричке, — она перевела взгляд на место Лики и с этими словами села на своё.

Эм… я так понимаю, из-за выходки Артёма, Евгений Павлович решил позаботиться о моей безопасности внутри класса?.. Это… нет, это не хорошо, конечно, (что вообще может быть хорошего в том, что тебя опекает завуч?) но это лучше, чем ничего.

Теперь хоть мои вещи будут в целости и сохранности. Наверно.

Любопытно, что я даже не думала переживать об этом, когда шла в школу — как же много сюрпризов может преподнести тебе общеобразовательное учреждение!

Убираю альбом в рюкзак и закрываю его на замок — от греха подальше. Предупрежден — значит, вооружен. А в благотворительность я мало верю. Если смогли залезть в чужую сумку один раз — залезут и в другой: было бы желание.

И всё-таки любопытно, почему Полина так странно отреагировала на мои рисунки?..

Все следующие пары прошли в режиме «новичка»: меня изучали все учителя, задавая каверзные вопросы по теме предмета; меня подкалывали новые одноклассники, впрочем, больше не трогая моих вещей, но всегда находя повод напомнить, что я здесь — не самый желанный гость… В общем, к концу дня я настолько морально выдохлась, что уже мало чего соображала, когда соглашалась дождаться свою родительницу — чтобы вместе поехать домой.

Я и сама не заметила, как уснула, едва устроившись на удобном диванчике перед кабинетом директора…

— Ты какого черта творишь, убогая?

Открываю глаза и смотрю на троих своих одноклассников — участников драмы, под названием «Баунти всегда правы»: Лика с ведром в руках оказалась припёрта спиной к шкафчикам в раздевалке; Полина стояла рядом, опираясь на швабру, и тыкала пальцем в плечо блондинки; Артём возвышался позади, сложив руки на груди.

— Я тебя серьёзно предупреждаю: либо превратись в ничто, либо сваливай из школы. Терпеть твоё хамство я не собираюсь, — шипела темноволосая красотка.

— Мне плевать на тебя, на него, на всех вас и на всю эту школу, — огрызнулась Лика, скидывая с себя руку Полли, — не мешай мне жить, и я не буду трогать тебя.

— Не мешать тебе жить? Да что ты о себе думаешь, замарашка? Первый раз пришла в школу в своем сознании, и уже диктуешь правила?!

— Да срать мне на твои правила! Я говорю — не мешай мне!

— Смотри-ка, а у кого-то зубки прорезались, — усмехнулась Полина, оглянувшись на Артёма; а затем резко перестала улыбаться и сделала шаг к Лике, сократив расстояние между ними почти до минимума. — Я не знаю, что изменилось в твоем прокуренном до дыр внутреннем мире, но ещё раз устроишь подобный спектакль, и я тебя уничтожу.

— Попробуй, — хмыкнула Лика, умудряясь смотреть на школьную красотку сверху вниз, при том, что была ниже ростом.

— Ты что, не поняла? Я не шучу, — опасно скалясь, перешла на шепот брюнетка.

— Это ты меня не поняла. Ты вообще одноклеточное, потому понять тебе не дано. Вся твоя власть в школе — пшик. — Лика встряхнула кистями рук рядом с лицом Полли, отчего та резко отпрянула от блондинки. — На самом деле ты — дырка в пространстве. Ты вообще ничего не значишь. Ни твои слова, ни твоё жалкое существование, никак не влияют на ход истории. Твой потолок — популярность в школе. Смирись с этим и живи спокойно, тупая ты кукла.