Глаза Лики расширяются, а затем моментально заполняются слезами.

Но она не может пошевелиться. Никто из них не может…

— С твоим высокомерием тебе придётся сложнее всего, — напоследок произносит Кукловод моими губами и отворачивается от Мирона, поворачиваясь к Артёму. — Ты всё услышал и теперь знаешь расклад сторон. Можешь остаться с этими недоумками, а можешь взять свою прожорливую подружку и спокойно переехать в другой город — и вас не тронут. Но, оставаясь здесь, вы станете участниками того, с чем вам, совершенно очевидно, не справиться. Все вы связаны судьбой, все узоры ваших жизней ткались с определённой закономерностью, и лишь для одной цели. Но, кажется, мы с моим другом ошиблись в вас… — моё тело поднимается, а ладони опускаются на стол, — поздравляю, вы все умрёте. Можете начинать праздновать окончание своей жизни прямо сейчас, потому что ваше поколение — самая бездарная трата нашего времени. Счастливых поминок.

В следующую секунду я чувствую, как меня отпускает — и падаю на стул. Остальные напротив — вскакивают с мест.

— Какого хрена сейчас творилось? — рявкает Мирон.

Затем его лицо встречается с ладонью Лики, а гостевую заполняет звон пощёчины.

— Из-за твоих говно-родителей я стала… такой, — сквозь зубы произносит одноклассница, с ненавистью глядя на Мирона, — я надеюсь, что ты будешь вторым в очереди тех, кто сдохнет. Следом за мной.

И она стремительно выходит из помещения, хлопая дверью.

— А у вас здесь весело, — замечает Артём и тоже не спеша выходит в коридор.

— Вы думаете, он серьёзно? — через некоторое время произносит Мирон, не глядя на нас.

— Про то, что «что-то надвигается»? — Дан подходит и притягивает меня к себе. — Думаю, он абсолютно серьёзен.

— Мы все умрём? — глухим голосом спрашиваю, утыкаясь лицом в кофту парня.

— Необязательно, мышонок, — протягивает Мирон, подходя к столу и поднимая сэндвич, — может, этот странный перс и махнул на нас рукой, но это не значит, что мы полностью безнадежны.

— Как легко ты произносишь слово «Мы», — без особой злобы замечает Дан, наградив медиума равнодушным взглядом, — давно затесался в нашу компанию?

— После вчерашнего неудачного покушения на ваши жизни, — скалится Мирон, откусывая от бутерброда, — и на твоём месте я не сильно бы кичился, ворон. Со сломанным крылом ты противник — так себе.

— Пошёл ты, — спокойно бросает ему Дан.

Медиум усмехается и выходит из гостевой. А мы остаёмся одни.

— Ты как? — теплая рука появляется на моём затылке и осторожно поглаживает по волосам.

— Я не хочу умирать… И частью команды супергероев тоже не хочу становиться, — признаюсь честно.

— А чего ты хочешь? — мягко спрашивает Данил.

— Чтобы ты продолжал гладить меня по голове? — тихонько спрашиваю у него.

Парень усмехается.

— А вообще, я хочу понять — каким боком со всеми вами связана я? Ну, кроме того, что вы появились на моих рисунках…

— Ты говоришь, Кукловод привёл твою семью в этот город намеренно? — припоминает Дан.

— Да. Из нас всех только мы с Мироном — приезжие… — невесело усмехаюсь.

— Почему? Я тоже — не местный, — замечает темноволосый, потом отстраняет меня от себя, заглядывая в глаза. — Этот фрик натолкнул меня на одну мысль… мы все должны раскрыться друг перед другом, иначе в будущем из-за этого может появиться много проблем.

— Ты думаешь, сейчас — самое время? — осторожно спрашиваю у него. Учитывая все события и сложившуюся ситуацию…

— Да, думаю, самое время, — глядя куда-то вперёд, отвечает Дан; затем опускает взгляд на меня. — Может, присядем?

Чувствую, разговор будет… сложным. Киваю и позволяю увести себя к дивану. Мы садимся.

— Ты несколько раз говорила, что не знаешь, почему я… такой, какой есть.

— Да, прости меня за это, я не знала про ту девчонку в доме отдыха, — опускаю голову, чувствуя вину.

— Лика рассказала? — спокойно уточняет Дан.

Чёрт… сама же проболталась.

— Прости, — поднимаю на него взгляд.

— Ничего страшного. Я бы и сам рассказал. Но та девушка… не она — причина моего поведения. Она скорее — следствие. В какой-то момент я просто запретил себе сближаться с кем-либо и вообще — строить какие-либо отношения.

— Почему? — изумленно спрашиваю у него.

— Потому что, кажется, единственное, что я хорошо умею — это разрушать, — произносит Дан чуть более жёстким голосом. — Однажды я поступил очень… плохо. И когда я говорю «плохо» — ну, это когда прям вообще нечем гордиться. Это было в другом городе. Я тогда был тем ещё придурком… красил волосы, зависал в дурной компании… относился ко всем окружающим, как ко второму сорту людей.

— Много ли с тех пор изменилось? — тихо усмехаюсь.

— У меня были разноцветные пряди, — улыбается Дан, запуская пальцы в свои волосы, а моё сердце почему-то делает скачок, — в общем, не буду углубляться и давать степень своему моральному падению в период полового созревания, но вёл я себя, как последний урод. И однажды сильно обидел одну девчонку… у неё было такое же имя, как у тебя. Соня. Она призналась мне в любви, а я её высмеял при всех… полный придурок… Эта девчонка была тихой, она не выдержала того прессинга, убежала и забилась в какой-то угол: её спасатели не могли найти до позднего вечера… приехала полиция, скорая, даже какие-то местные репортёры… И тогда у меня в голове что-то повернулось. Все друзья одобряли мой поступок, а мне почему-то стало так противно от самого себя … Со мной после этого много разговаривали: её родители, попечительский совет, директор школы… я пытался казаться «не впечатленным», но из-за этого в нашей семье тоже начались проблемы: родителям всё это внимание к нам очень не нравилось. Отец тогда занимал важную должность в администрации города… а подобные истории не особо способствуют развитию карьеры… короче, он выложил некоторую сумму, чтобы шумиха дальше не развивалась, и как только подвернулась возможность переехать в этот город на новую должность — сразу согласился. А я…

— Какая у тебя фамилия? — перебиваю его, глядя в пол.

— Что? — хмурится Дан.

— Какая. У тебя. Фамилия.

— Чернов.

Рвано вдыхаю воздух. Я даже подумать не могла, что такое возможно. Мама поменяла фамилию при разводе — и мне, и себе. Взяла свою девичью. Калган. Но почему он сменил имя?

— У тебя было другое имя, — произношу тихо, не глядя на него.

— Я сменил его после переезда — перед приходом в новую школу, — отвечает Дан, а потом хмурится, — откуда ты знаешь, что у меня было другое имя?

— Я ведь тогда попала в астрал… Самая первая из вас, — положив холодную ладонь на горячий лоб, произношу.

— Соня, ты о чём? — Дан пытается поднять мой подбородок, но я вырываюсь из его рук и встаю на ноги.

— У тебя «что-то в голове повернулось», когда я сбежала из того зала? — с издевкой спрашиваю у него. — А у меня произошёл первый выброс в астрал, потому что я поверить не могла, что люди могут быть такими жестокими!

— Что… — на лице Дана появляется странное выражение: кажется, до него тоже начинает доходить… — подожди, послушай… — он пытается взять меня за руку, но я резко отстраняюсь, убирая её за спину.

— Ты мне жизнь испортил, — произношу тихо, исподлобья глядя на него.

На несколько секунд в помещении устанавливается напряженная тишина, а затем в гостевую стремительно заходит Мирон.

— Лика закидалась таблетками, — произносит он, заставляя меня отмереть и испуганно посмотреть на него.

— Что?! Где она?!

— На складе, — коротко отвечает парень; мы быстро выходим в коридор.

— Она… она в астрале? — взволнованно спрашиваю, пока мы бежим на местный склад.

— Я не знаю, где она, — цедит Мирон, открывая передо мной дверь, — но явно где-то далеко отсюда…