— К тому, что мытье полов — моё любимое наказание для всех провинившихся учеников, — завуч растягивает на губах кривую улыбку. — Ну, как? Прельщает идея?

— Не очень, — вежливо отклоняет предложение Мирон.

— Тогда прекращайте болтать, — сухо отрезает Евгений Павлович, и мы с блондином послушно закрываем рты.

Все последующие уроки прошли в странной атмосфере таинственности: Полина почему-то то и дело косилась на меня — но так и не подошла, чтобы высказать очередную претензию к моему существованию, качок Артём напротив — решил сделать вид, что меня здесь нет; Мирон больше не заводил разговоров ни на одну из тем, а весь класс замер в напряженном молчании, пытаясь угадать, откуда нынче ветер дует. Который — «перемен». Я специально не выходила в коридор без особой нужды, чтобы не столкнуться с Даном и его группой поддержки. А после слов Лики, что информация обо мне не просочится в массы, и вовсе решила не провоцировать вселенную — и досидела до последнего урока, как прилежная ученица, не получив ни одного нарекания.

Кстати, вот кто вел себя, как всегда — так это Лика. Странная атмосфера никак не повлияла на неё, напротив, блондинка чувствовала себя, как рыба в воде и успевала наводить мосты со всеми одноклассниками, которые ещё два дня назад считали её изгоем общества.

После уроков, когда я выходила из школы, Лика предложила в очередной раз меня подбросить — и я не стала отказываться. Тем более, мы должны были обсудить предстоящую вечеринку и всё, что с ней связано. Небольшое оживление за моей спиной заставило меня обернуться: из главного входа как раз выходил Мирон, и все девчонки мгновенно привели себя в боевую готовность — вот только красавчика блондина совсем не интересовала страшная сила слабого пола. Он встретился со мной глазами, направился в мою сторону и, проходя мимо застывшей (в глупом ступоре) меня, сказал негромко, чтобы только я слышала:

— Увидимся вечером, мышонок.

Я только и могла, что удивленно хлопать глазами. Он-таки пойдёт на вечеринку? И… он будет ждать на ней меня?..

— Значит так, гроза парней, — подняв брови, протягивает Лика, — сейчас ты едешь ко мне, и мы выбираем тебе такой look, что после этой вечеринки уже ни у кого не повернётся язык назвать тебя мышью.

— Мне надо уроки делать, — замечаю, глядя вслед уходящему Мирону.

— Ага, хорошая шутка. Двигай ногами к моей машине, — и Лика подталкивает меня в сторону парковки.

В итоге через тридцать минут я стояла в огромной гардеробной этой сумасшедшей фанатки шмоток и смотрела на себя в зеркало. Да, к слову, подобрали мы пока только обувь. Размер один. Повезло. С вещами, чувствую, определимся ближе к ночи.

— Лика, ты же понимаешь, как это нездорово? — глядя на черные замшевые ботильоны, обутые на босу ногу, произношу задумчиво.

— То, что ты стоишь в нижнем белье перед зеркалом и оцениваешь мою обувь? — вынырнув из шмоток, висящих на вешалках, уточнила Лика.

— Нет! То, сколько у тебя одежды! — оскорбилась я. — И, к слову, раздела меня именно ты!

— В твоих устах это звучит неприлично, — замечает блондинка и вновь скрывается в ворохе одежды.

— В этом вообще мало приличного, но ты пообещала быстро найти мне что-нибудь на замену! — подняв бровь, уточняю.

— Пардон, с этим возникла проблемка… я никак не могу найти то бордовое… сейчас… да чтоб вас всех!

Наклоняюсь в бок, смотрю, с каким таким тряпичным демоном она так усердно воюет?

— Вот! — Лика резко выпрыгивает из отсека с вешалкой в руке, победно поднятой вверх.

— Это что… кофточка для миниатюрной китаянки? Или туника для новорожденного? — скептично рассматриваю кусок бордовой ткани. — Или ты впервые решила на Ali заказать и прогадала с размером?

— Ха-ха! Это твоё платье. Надевай! — и Лика швыряет ошмётком чьей-то неудачной дизайнерской задумки прямо мне в лицо.

Разглядываю, растягиваю, перевожу взгляд на дочь (судя по всему) Александра Васильева.

— Это мне хоть попу прикроет? — спрашиваю сухо.

— Не примеришь, не поймешь, — заявляет мне это чудо с белыми волосами.

Ничего не отвечаю. Надеваю, натягиваю, поправляю короткие рукавчики, смотрю в зеркало.

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да, я сказала.

— Лика, нет! Я похожа на малолетку, страстно жаждущую пропуска в клуб! — всплеснув руками, восклицаю.

— Но ты и есть малолетка, страстно жаждущая этого пропуска. И не благодари — мои родственники великодушно позволяют тебе пройти внутрь, — делая странные жесты руками (вроде как имитируя дворцовый этикет века семнадцатого), провозглашает Лика и подходит ко мне. — Ну, посмотри — ты же прям конфетка!

— Это слишком, Лика, — спокойно произношу.

— Ты пойдёшь в этом, — без тени сомнений, и не оставляя возможности оспорить решение, отвечает та.

Кручусь перед зеркалом. Конечно, платье было просто отпадным. Но в том-то и дело — я не планировала становиться гвоздём программы! А в нём у меня было видно буквально всё — каждый изгиб тела!

— И какие колготки я под него надену? Несуществующие? — язвительно вопрошаю, медленно сдаваясь под натиском вражеских сил.

— Бесшовные. Слыхала о таких, дитя двадцать первого века? — сухо отвечает Лика и достаёт упаковку из ящика. — Не благодари.

— И не собиралась. Ты меня насильно одеваешь! — гордо замечаю.

— Ты кошмарное создание, — качая головой, приходит к выводу блондинка и тянет меня за руку из гардеробной. — Теперь волосы.

— Что с ними? — хватаясь за свои родимые, уточняю.

— Им нужен объем. Привет, — Лика закатывает глаза и идёт в сторону ванной, оставляя меня в спальне. — И почему с тобой так сложно? Другие бы уже давно от счастья визжали и прыгали на диване под какую-нибудь Kesha, бросая друг в друга подушками.

— Тебе этого не хватает? — совершенно серьёзно спрашиваю я, оборачиваясь ей вслед.

— Нет. Не знаю. Сейчас всё изменилось, — скупо заканчивает Лика, возвращаясь с лаком, муссом и папильотками.

Поджимаю губы, не зная, что на это ответить. Совершенно очевидно, что я — не та подруга, которая ей нужна…

— Я благодарна тебе за всё, — произношу через некоторое время, глядя в пол.

— Ой, да брось ты! — мгновенно приходит в себя Лика. — Ещё не хватает какой-нибудь слезливой музычки и вывески «фонд помощи» на моей двери.

Фыркаю. Помощь нужна нам обеим. Может, поэтому мы и сдружились?

После того, как все боевые приготовления на головах были закончены, мы забрались на огромный диван в гостиной с лёгкой закуской и двумя стаканами какао, и начали смотреть «Дрянных девчонок». Почему именно их? Потому что Лика справедливо считает, что мне пора выбираться из своего образа забитой мыши и становиться сильной личностью, способной постоять за себя. Как мне с этой проблемой поможет Линдси Лохан (у которой в жизни, как я знаю, тоже не мало проблем), я так и не поняла, но к середине фильма решила, что для получения удовольствия мне вполне хватает кадров с красавчиком Джонатаном Беннетом, и приняла всё, как есть.

После просмотра фильма мы раскрутили бигуди, уложили волосы, закончили с макияжем, потрещали о политической ситуации в стране (шутка, разговоры были только о предстоящей вечеринке) и обнаружили, что уже начало девятого.

— Значит, так! Никаких взглядов в пол. Идешь уверенно, ни на кого не обращаешь внимания, — инструктирует меня Лика, — там будет достаточно парней, которые смогут оценить тебя по достоинству, но ты должна держаться королевой.

— Почему? — удивляюсь, поправляя локоны у зеркала. — Разве цель вечеринки — не общение с симпатичными старшеклассниками?

— Наивное дитя, цель любой вечеринки — далеко не общение. Но суть не в этом. Ты выпала из школьной жизни на несколько дней, никто не знает — с чем это связано. Завуч поддержал твою легенду о болезни, но мы с тобой в курсе, что срубила тебя вовсе не простуда… — блондинка многозначительно смотрит на меня.

— И что ты задумала? — напрягаюсь от её взгляда.

— Ничего особенного, просто напустить немного туману на твой образ, — усмехается Лика, — мы все периодически симулируем болезнь, чтобы свалить с уроков. Почему бы тебе не использовать загадочность событий тех неудачных дней себе на пользу?..