Осенью 2015-го Парфенков пробыл в госпитале пару недель, восстановился после ранения и вернулся на передовую еще на несколько месяцев. Тогда, жарким сентябрьским днем, он лежал на больничной койке у открытого окна и читал газету-боевый листок ОУН под названием «Доброволець». На титульном его листе были напечатаны слова Евгения Коновальца, одного из создателей и первого командира ОУН: «Эпоха, в которой живем, безмерно велика. Это одна из тех революционных эпох, которые простираются на целые десятилетия и в которых куется новый мир и новый человек. В великой мировой драме наших дней мы имеем выбор: быть творцами или жертвами истории».
Иногда творец и жертва — одно и то же.
«Я никому не стрелял в спину»
Если Василий Парфенков предстал перед украинским судом за «хулиганство и порчу имущества», то его соотечественнику вменяли преступления гораздо более тяжкие. 27 февраля 2017 года Октябрьский суд Мариуполя взял под стражу 43-летнего уроженца Молодечно, бывшего бойца батальона «Донбасс» Игоря Клевко (позывной «Лев»). Беларуса подозревали в похищении и умышленном убийстве. По версии следствия, Клевко вместе с украинскими бойцами «Донбасса» во второй половине октября 2014 года получил от некоего лица заказ «на похищение, незаконное лишение свободы и ликвидацию, то есть умышленное убийство» жителя поселка Мангуш, что под Мариуполем. Из материалов дела следовало: добровольцы якобы вывезли свою жертву в лесополосу, расстреляли из автомата Калашникова в спину и закопали на месте. Выстрелы производил именно беларус, говорилось в судебном решении. Убитый — 47-летний житель Мангуша Александр Ходов. На первом заседании Клевко заявил: такие обстоятельства «возможно, имели место» (непонятно, что он под этим подразумевал), но в совершении убийства его лично оговорили. На момент задержания (оно произошло прямо в больнице) Лев проходил курс терапии после очередного боевого ранения, поэтому просил суд не удовлетворять ходатайство следователя об аресте. Однако Клевко поместили в СИЗО, поскольку преступление, в котором его подозревали, попадало в категорию особо тяжких.
В батальоне «Донбасс» к июню 2014 года состояли около десятка беларуских добровольцев, еще 15 подали заявку на зачисление, сообщал журналистам тогдашний командир батальона Семен Семенченко. Был среди них и Игорь Клевко из Молодечно. Свой боевой путь Клевко начал с Майдана, в конце мая вступил в «Донбасс» и отправился на фронт. В немногочисленных кратких интервью он предпочитал не рассказывать о своей довоенной жизни, чтобы «не лить воду на мельницу тех, кто его разыскивает», то есть беларуских спецслужб. На войну Клевко поехал, чтобы «оказать братскую помощь, увидеть свободную страну и получить боевой опыт», — говорил он «Нашай Hiвe» в сентябре 2014-го. Тогда беларус вместе с украинскими военными вырвался из Иловайского «котла», места самых кровавых боев за всю историю конфликта.
С начала августа до начала сентября 2014 года силы АТО предприняли три попытки штурма занятого боевиками 15-тысячного райцентра в Донецкой области, понесли потери и оказались в окружении в черте города. Во время второго и третьего штурмов Иловайска (10 и 18 августа) основной ударной силой стал батальон «Донбасс», где и служил беларус Игорь Клевко. По данным СБУ и украинского Генштаба, в операции участвовали кадровые российские военные (от 3,5 до 4 тысяч контрактников), широко использовалось российское вооружение, были задействованы сотни танков и десятки артиллерийских орудий. После продолжительных боев 29 августа Путин лицемерно призвал формирования ДНР обеспечить гуманитарный «коридор» для выхода украинских военных из Иловайска. «Коридор» оказался ловушкой: выходившие из окружения колонны сил АТО начали прицельно расстреливать. «Нас расстреливали, как в тире, из всего — танков, пушек, минометов, “Градов”, ПТУР и пулеметов. Затем русские прочесывали поля и посадки и достреливали тяжелораненых», — вспоминал заместитель комбата батальона «Днепр-1» Вячеслав Печененко. Данные о потерях украинской стороны разнились. Военная прокуратура сообщала, что под Иловайском погибли 459 украинских бойцов. Экстренно созванная Временная следственная комиссия Верховной Рады заявляла о примерно тысяче «погибших, умерших от ран и пропавших без вести по всем эпизодам Иловайской трагедии»[73].
По словам Игоря Клевко, он помогал вывозить раненых и убитых из района Старобешева, где стояли российские танки. Людей транспортировали на машинах «скорой» и грузовиках под прикрытием БТРа. Вскоре после этих событий журналисты «Нашай Нівы» нашли Клевко в Днепропетровске (позже переименован в Днепр). «Самое страшное в войне, — говорил Лев, — потери, — но сам он страха не ощущал: — Я чувствовал только гнев. По сути, страха и не должно быть, только спокойствие. Ведь спокойствие помогает тебе в экстремальных ситуациях». Огромные потери в «котле» доброволец связывал с «плохим менеджментом» (имея в виду просчеты командования) и присутствием регулярной армии РФ. «Никто не ожидал, что там будут российские войска. Я вообще рассматриваю Иловайск как нашу победу, несмотря на многочисленные жертвы. Нас ждали в засаде, но мы смогли захватить 2–3 танка, 3–4 БТРа, взять пленных. Это дорого стоит», — рассказывал Клевко.
Кроме Иловайска, в составе «Донбасса» беларус прошел основные бои первой половины 2014 года: Лисичанск, Артемовск, Попасную. После перехода батальона в подчинение Нацгвардии (и одной спецроты — в ВСУ) беларус не мог оставаться в его рядах — иностранцам тогда еще нельзя было быть в силовых структурах Украины. В конце года Клевко вступает в «Правый сектор» и опять оказывается в эпицентре боев в Песках. Там весной 2015-го он получил множественные осколочные ранения мягких тканей лица и левой голени от взрыва мины и два огнестрельных перелома в области колена. Оклемавшись, доброволец вернулся на фронт. В апреле 2016-го в фейсбуке было распространено сообщение Льва, в котором он угрожал Лукашенко в связи с преследованием добровольцев в Беларуси. «Я приеду, а ты бойся возвращения […] здесь и сейчас мы отстоим нашу свободу, и я вернусь в Беларусь не один, боевого опыта нам не занимать», — писал он. Затем он выпадает из поля зрения. Ряд СМИ сообщали, что Лев успел получить статус беженца в Чехии. Узнать почему доброволец не уехал туда, сегодня нам не представляется возможным.
В феврале 2017-го становится известно о его аресте. В суде прозвучала такая формулировка из материалов дела: «Примерно в октябре 2014 года неустановленное досудебным расследованием лицо в неустановленный досудебным расследованием день, имея определенные связи с командиром 2-й роты специального назначения батальона специального назначения воинской части 3027 капитаном с позывным «Жак», за денежное вознаграждение заказал последнему совершить умышленное убийство гражданина Украины». Жак, капитан морской пехоты Виктор Каминский, якобы согласился на предложение этого человека и решил использовать в качестве киллеров добровольцев из батальона «Донбасс» с позывными «Слон» и «Лев» (Игорь Клевко). Следствие утверждало: выполняя заказ, те действовали под видом борьбы с терроризмом и выявления сепаратистов, а на самом деле целью убийства было «отжать» бизнес Ходова. По версии правоохранителей, днем 2 ноября 2014 года Лев и Слон, одетые в камуфляжную форму и с автоматом АКС-74У, будучи в состоянии алкогольного опьянения, отправились на автомобиле выполнять приказ Жака. В поселке Мангуш, который находится в 20 км от Мариуполя, они подкараулили жертву, представившись сотрудниками контрразведки. Мужчину посадили в машину, заковали в наручники, на голову надели балаклаву и отвезли в лес. «Прибыв в условленное место, Слон толкнул потерпевшего в спину, отчего последний упал лицом вниз на землю, а Лев прицельной автоматной очередью совершил примерно 3–5 выстрелов в спину потерпевшему», — утверждало следствие. Клевко предъявили обвинение по ст. 115 УК Украины («Умышленное убийство», санкция — от 10 до 15 лет или пожизненное заключение) и ст. 146 («Незаконное лишение свободы или похищение человека», от 5 до 10 лет лишения свободы). Позже добавилась ст. 257 «Бандитизм» (до 15 лет тюрьмы). Однако доброволец свою вину упорно не признавал и даже объявил в знак протеста сухую голодовку в мариупольском СИЗО. «Я никому не стрелял в спину», — повторял он.
