— Насиловал, Сварог, — холодно перебивает Рус. — Здесь все, кто насиловал мою сестру.

— Да, Рус. Здесь все имена.

— Все?

Тимур качает головой под пристальным взглядом друга. На дне его зрачков беснуется буря. Вот, теперь он похож на человека.

— Все имена?! — не повышая голос, но очень зло переспрашивает Руслан. Тимур видит, как он весь подобрался, как готовый к прыжку хищник.

— Нет только одного.

— Кто?

— Рус, я не знаю, имеет ли он отношение к трагедии со Славкой…

— Кто?! — рыкнул, в два широких шага оказавшись рядом с Тимуром. Злой, и бешенство клокочет в каждой мускуле его мощного тела.

— Я не знаю, имеет ли  он отношение к тому, что произошло со Славкой, — терпеливо  повторяет Тимур, с не меньшей яростью встречая натиск друга. Рус, конечно, силен, но и Крутов не лыком шит. — Но есть доказательства его причастности к убийству Славкиной подружки, Инги, а также к похищению моей жены.

— Настену похитили? — в прищуренном взгляде вспыхивает тревога.

— Нет, Рус, нет, — Тимур растирает лицо, только сейчас замечая, что идет дождь.  — Это было десять лет назад.

И видит, как облегчение вымывает из взгляда Руслана страх.

— Ты многое пропустил, Руслан. Идем, — он прячет руки в карманах брюк, — я тебе все расскажу. И кое с кем познакомлю.

Тимур разворачивается и медленно уходит с кладбища, точно зная, что Руслан придет. Позже, когда попрощается с сестрой.

Возвращается к машине, снимает сигнализацию и заглядывает в салон, где на заднем сидении спит его персональное маленькое чудо. Улыбается, любуясь ее безмятежным личиком и теплой улыбкой. Но спустя удар сердца стискивает зубы, задыхаясь от боли, когда прошлое скручивает в жгут его внутренности.

… — Он делает меня лучше, - прошептала Стася, кутаясь в покрывало. Прячась от его пристального взгляда. Маленькая, несчастная.

Боль колючим льдом засела в груди, не давая дышать. Комната расплывалась перед глазами. Ярость душила. И Тимур с трудом сдерживался, чтобы не разнести все к чертовой матери. Чтобы прямо сейчас не убить того, кто отнял у него женщину. И плевать, что этот кто-то его лучший друг. И что он сам потерял себя после смерти Инги. Как Тимур после гибели своего ребенка. Их со Стасе ребенка. Всего один звонок – и Стася никуда не уйдет. Он знал. Всего один звонок.

Тимур отвернулся от Стаси. Молча натянул брюки, рубашку. Схватил мобильник и вышел на улицу. Прохлада защекотала кожу, забралась в волосы, осела росой на пальцах. Тимур уперся ладонями в деревянный забор, выдохнул. Набрал номер.

— Кирилл, мне нужен Садовник.

— Как срочно? – буднично поинтересовался Кирилл, ничему не удивляясь.

— Вчера! – рявкнул Крутов и отключился.

Всего один звонок. Он не отдаст Стасю. Никому. Она его! Его женщина! Если понадобится, увезет ее на край света и запрет, чтобы никто и никогда не прикасался к ней. Если понадобится – убьет даже лучшего друга.

— Тим… - звонкий голос за спиной.

Он обернулся.

Стася стояла на крыльце. Легкое белое платье походило на подвенечное и  искрилось золотом. Рыжие волосы волнами струились по плечам. В янтарных глазах сожаление. А в голосе мольба и уверенность в том, что он задумал. Уверенность и неверие.

— Не нужно, я прошу тебя.

Она спустилась на влажную траву. Босая.

— Простудишься…- произнес он и не узнал собственный голос.

Она не обратила внимания. Подошла к нему. Совсем близко, что Тимур слышал стук ее сердца, сбивчивое дыхание. И запах… Дыня и мед…

— Ты сильный. Ты справишься, - она коснулась его щеки. — А он без меня пропадет. Понимаешь?

— Кто пропадет? Игнат? – Тимур усмехнулся и поцеловал тонкое запястье. — Русалка,  ты плохо его знаешь...

— Тим… — ее голос дрожал, пальцы казались ледышками. Тимур подышал на ладошки, согревая. — Он же твой лучший друг. Самый близкий человек. Мы не можем с ним так поступить. Это подло.

— Подло? - Крутов сжал ладонь, непонимающе посмотрел в лицо женщины, которую любил до одури. — А давать клятву мне, а теперь сбегать к нему – не подло?

— Я нужна ему, — прошептала Стася, закусив губу. В рысьих глазах черными точками  проступило отчаяние. — И он…он нужен мне.

Тимур вдруг ощутил, что еще немного и сдохнет. От боли, отрывающей от него кусок за куском, как  душманская «лягуха». От безнадеги и тупой, уничтожающей ненависти.

Стася молчала, а Тимур всматривался в ее красивое лицо. Тонкое, словно вырезанное из фарфора. Смотрел и не находил того, что хотел.

— Тим…

— Не надо, — перебил Тимур. — Этого больше не надо. Я все понял, — он убрал ее руку, отступил на шаг. — Не дурак. Но только я хочу, чтобы и он запомнил, чью женщину захотел.

— Ты не посмеешь, — прорычала Стася, сжав кулачки. — Он потерял жену! Слышишь? Любимую жену! — закричала, срывая голос. Тимур не отреагировал, только смотрел на женщину, что перевернула его мир, и не верил, что терял ее в эту минуту.

Не разрывая взгляда, достал телефон, улыбнулся криво и набрал номер. Стася кинулась на него. Тимур среагировать не успел. Телефон вылетел из руки. Лицо обожгло.

— Ненавижу! Ненавижу тебя!

— Твою мать, — выругался он, пытаясь поймать Стасю. Но она изворачивалась и брыкалась, попутно проклиная его. Щека горела от пощечины. На шее наверняка останутся следы ее ноготков.

Ему все-таки удалось перехватить ее руки, прижать к себе.

— Ты не можешь… — задыхаясь, шептала она, — ему все рассказать. Ты…ты…ты не можешь отнять его у меня. Не можешь! Ты…ты убил моего брата! Ты не можешь…не можешь больше…

Она попыталась вырваться, укусила его за руку. Тимур коротко взвыл, но не отпустил. Где-то зазвонил телефон. Наверняка Игнат звонит. Ничего, перетерпит.

— Надоело, — выдохнул он и подхватил Стасю на руки, пропуская мимо себя ее злые слова.

— Ты что задумал?

 Крутов лишь улыбнулся в ответ.

— Ты…ты… - задохнулась Стася от возмущения. — Ненавижу!

Больше слушать ее Тимур не стал. В доме швырнул на кровать. Сам вышел в ванную, глянул на себя в зеркало. Так и есть – на шее красовались четыре алые царапины с проступившей кровью. Кожу неприятно саднило. На щеке краснел отпечаток ее ладошки. Край воротника оторван. Тимур стянул рубашку, швырнул на пол. Умылся холодной водой, стер кровь. И долго смотрел на залатанные шрамами ладони, вспоминая, как Стася говорила, что ей нравятся его руки. Как такое может нравиться? Чертова девчонка! Угораздило же его связаться с ней! Тимур еще некоторое время постоял, упершись руками в раковину, переводя дух, и вернулся в комнату. И обомлел.

Русалка  сидела  на пятках посреди кровати абсолютно голая. Злая, растрепанная, с потекшей тушью. Настоящая. Он шалел от нее. Любил до одури. Ее прерывистое дыхание от его прикосновений. Ее губы со вкусом лета. Маленькая грудь, умещающаяся в его ладони. И янтарные глаза, которые она никогда не закрывала во время секса. И сейчас она смотрела на него с вызовом и откровенно предлагала всю себя. Всю?

Словно ощутив его сомнение, Русалка поднялась на колени, провела руками по шее, приподняла волосы и облизала губы. И от этого эротичного движения у Тимура снесло крышу.

Он подмял под себя Стасю, сжал над головой ее руки. Русалка ахнула, а потом рассмеялась. Он оборвал ее смех неистовым поцелуем.

Тимур целовал ее губы, шею, грудь. Опускаясь все ниже, дразня ее обжигающими ласками. А в голове всего одна мысль: «Моя…»

— Все, что хочешь… —  прошептала она.  — Все, что хочешь…только не говори…

Тимур замер. Приподнялся на руках, нависнув над зажмурившейся Русалкой. Раскрасневшаяся, в рыжих веснушках – она была прекрасной.

— Стася? – он провел большим пальцем по ее щеке, стирая скатившуюся слезинку.

— Ты же хочешь этого?

— А ты? – Тимур ничерта не понимал. Что-то неправильное было во всем: и в разговоре, и в страсти. Страсти? Он коснулся ладонью плоского живота с длинным шрамом. Русалка вздрогнула. Могла бы – скрутилась в клубочек от страха. Она боялась. Его боялась. Что за черт?