— Тебе плохо? — в голосе беспокойство. — Может, воды? — подается к нему, оказываясь непозволительно близко. — Или…

— Или тебе раздеться, — перебивает он жестко, — из чувства благодарности.

Думал, шарахнется от него в сторону, а она к самому уху наклоняется. Так близко, что ее грудь трется о его плечо. Он сглатывает, чувствуя ее теплое дыхание. Русалка прихватывает мочку губами и выдыхает:

— Черта с два, — и впечатывается зубами в ухо. Несильно, но ощутимо. Тимур рывком прижимает ее к себе. Русалка взвизгивает и пытается вывернуться, но Тимур держит крепко. Другой рукой накрывает ее шею, гладит вверх, подбираясь к затылку, и стаскивает резинку. Зарывается ладонью в ее мягкие волосы.

— Что, рылом не вышел? — усмехается, ловя изумление в рысьих глазах.

— Нет… — шепчет, застыв каменным изваянием, — раздеться придется тебе.

И, похоже, сама ошарашена тем, что говорит. Тимур отточенным движением изгибает бровь, впервые не доверяя собственным ушам. И ему не нравится эта ее бесшабашность, несмотря на собственное желание. Не может она такой быть, даже если у нее неправильное понятие благодарности.

— С огнем играешь, Стася, — она вздрагивает на собственном имени, только сейчас, видимо, осознав каким откровенным приглашением прозвучали ее слова.

— Нет, — пытается качнуть головой, но Тимур удерживает за затылок, поглаживая и пропуская сквозь пальцы тугие локоны. — Просто хочу тебя нарисовать.

— Нарисовать? — он смотрит на нее ошалело, забыв дышать.

Она кивает, смутившись. Тимур отмечает, как на скулах проступает румянец и ощущает жгучую, почти физическую боль. Воздух становится вязким, перед глазами растекается алое марево, а в голове словно разорвалась граната.

— Твою ж… — выдыхает со свистом. — Кирилл, тормози! — рявкает водителю и персональному телохранителю Русалки. Тот без вопросов сворачивает на обочину. Тимур выпрыгивает из машины, хлопнув дверцей. — Значит так, — говорит резко, чтобы не сорваться. И не смотрит, не позволяет смотреть в салон, где осталась Русалка, — Настю домой отвезешь и глаз с нее не спускай, понял?

Кирилл кивает.

— А ты?

— А я прогуляюсь. Дурь из башки выветрю, — криво усмехается, хлопнув Кирилла по плечу. — Нигде не останавливаться, никуда не заезжать. Доберетесь, отзвонись. Все ясно?

Снова кивок.

А через мгновение Тимур провожает взглядом черный седан, увозящий от него его искушение. Вот только облегчения это не приносит.

Наоборот, так херово ему еще не было. Какой же он мудак. Она же совсем девочка еще. Маленькая, хрупкая с поломанным миром. Ее защищать надо, а он ее едва не трахнул. Хотя мысленно все-таки отымел, как последнюю шалаву. И чем он лучше Удава? Даже хуже.

Звонок Алекса оказывается как нельзя кстати.

— Мы на месте, подъезжай.

Тимур ловит такси, называет адрес. Выбирается из машины за три квартала от нужного места. Идет пешком, лавируя в темных переулках. По дороге отзванивается Кирилл, докладывает, что девочку доставил, квартиру проверил – все в порядке.

— Отлично. Ты еще в квартире? — Тимур прислоняется спиной к кирпичной стене, запрокидывает голову.

— Да.

— Дай ей трубку.

А уже через секунду.

— Крутов, что за шпионские игры?

Тимур вздыхает, ощущая себя полным дерьмом.

— Русалка, будь добра, напиши список, что тебе нужно для рисования и отдай Кириллу. Он купит все необходимое и привезет тебе.

— Тимур, что случилось? — настороженно. — Нет, я знаю, что не имею права спрашивать и…

— Русалка, не неси чушь. Напиши список. Кирилл…

— Нет, — внезапно жестко перебивает Стася. — Список пришлю тебе смс-кой. И ты сам все привезешь утром. Не приедешь – подам на развод. Услышал, Крутов?

— Ух ты, — присвистывает Тимур, улыбаясь, как полный кретин, — какие мы грозные.

— Крутов! — и рычащие нотки прорезались в мягком голосе. Да уж, его жена полна сюрпризов. Просто сокровищница талантов. И оказывается, он ничерта о ней не знает, несмотря на все досье, собранное на нее.

— Ладно, Русалка, твоя взяла. Если утром не приеду – разводись на здоровье.

— Пообещай, — не сдается она. — Пообещай, что приедешь. Я знаю, Тимур Крутов всегда держит свое слово.

— Откуда такие познания, Русалка? Справки наводила?

— Ну ты же вряд ли станешь со мной откровенничать, — вздыхает она. — К тому же, если у тебя есть на меня досье, то…

— И кто же тут в шпионов играет, а, Стася? — понижает голос, растягивая ее имя, точно зная, как это действует на Русалку.

— Просто пообещай, — настаивает.

— Нельзя обещать то, что не можешь выполнить, Русалка.

— Но…

— Список, Русалка, — напоминает Тимур. — Просто пришли мне этот чертов список.

Он стоит в переулке еще несколько минут, пересчитывая кирпичи на стене напротив. И только когда приходит смс от Русалки, прячет телефон в карман и сворачивает в сторону старых гаражей. Там его уже ждут.

Я волнуюсь. Не знаю, почему, но страх расползается по всему телу и липким комком оседает на дне желудка.

А еще хочется кричать. Отчаянно, до хрипа.

Я хожу по квартире, не находя себе места. В груди все сжимается, дышать становится труднее и ничего не помогает. Окна распахнуты настежь, и ночь врывается теплым дыханием и запахом моря. Замираю, вглядываясь в пестрящий огнями город. Глубже, в самую тьму заброшенных районов и пустых глазниц недостроек. Где-то там, в темноте этих улиц сейчас находится мой муж. И он что-то затеял. Что-то, отчего мурашки ползут по спине, а в позвоночнике образовался ледяной штырь.

И мне вроде должно быть плевать, но я ежусь под струями летнего ветра, растираю затекшие плечи, молясь, чтобы он вернулся оттуда этим утром. Где бы он ни был. Вернулся ко мне, хоть  и не обещал. Я не знаю, что ждет меня впереди. И мне чертовски страшно, что я так и не сумею пережить прошлое. А еще я совершенно не представляю, кто такой Тимур Крутов и что он от меня скрывает. А скрывает многое и кое-что напрямую касается и меня.

Я еще долго слоняюсь по квартире, поощряя бессонницу неимоверно крепким кофе, но все-таки усталость берет свое. И я засыпаю в кресле, подогнув под себя ноги.

Меня будит запах: нежный, щекочущий нос летом. Распахиваю глаза и застываю, не в силах пошевелиться. На моих коленях лежит букет фиалок, перевязанный голубой лентой. А на полу сидит Тимур, запрокинув голову на кресло рядом с моими ногами. Облегчение распускает мои персональные фиалки в солнечном сплетении. Беру букет, зарываюсь в него носом, вдыхая тонкий аромат, и улыбаюсь. Под кожей растекается тепло и какая-то глупая радость заставляет сердце биться сильнее.

— Ты улыбаешься? — и ведь даже не смотрит в мою сторону, глаза по-прежнему закрыты.

— Да, — шепотом. — Спасибо за цветы. Мне никогда… — голос срывается, и я прячусь в нежных лепестках. Мне правда никто и никогда не дарил цветы, и я уж точно не ожидала подобный жест от Крутова. Да еще и такой…он подарил не пошлый веник, а фиалки, маленький, тугой букет нежных цветов. Волшебный просто. И теперь я точно знаю, какие цветы мои самые любимые.

— Рад, что тебе понравилось, — на его потрескавшихся губах поселяется полуулыбка. — Выпьешь со мной?

И поднимает вверх руку с пузатой бутылкой. Коньяк? С утра?

— Крутов, ты меня удивляешь. Алкоголь с утра?

— У меня была трудная ночь, а сегодня выходной, — усмехается. — И я  не люблю пить один. Ну так что?

 — А как же… — я хочу спросить о предписании доктора Туманова, но смотрю в измученное лицо мужа и вздыхаю.

— Крутов, – встаю с кресла, разминаю затекшие ноги и тут же сажусь на поля рядом с ним, отпиваю глоток. Алкоголь обжигает, скатывается огнем по горлу. – Мало того, что ты алкоголик, так еще и девушку решил споить.

— Ты не девушка, – он отнимает у меня бутылку, тоже делает глоток, – ты моя жена. И не забывай об этом.

Я только фыркаю в ответ и повторяю его движение. Пить с ним из одной бутылки оказывается почему-то волнительно. Я касаюсь горлышка губами и ощущаю, как терпкий вкус коньяка смешивается с вкусом его губ: ветер, соль и шоколад.