Над головой снова засвистело, но теперь чёрных точки было уже три и они летели куда ближе к Ярру, чем первая. Ярр бросился вперёд. От леса позади и справа пахнуло жаром. Стало светло, Словно солнце уже вступило в свои права. Засвистело ещё, Ярр поднажал, но вдруг завяз, словно муха в паутине. Невидимая сила обволокла его руки и ноги, остановила и начала отдавливать назад.

Вспышка прямо перед глазами и жар, было последним что он запомнил.

На третью ночь Ярр уже побывал во всех ловушках, старых и нововозведённых искалеченными в рясах. На их третье противостояние у них уже не осталось метальных снарядов. В их третью встречу Ярр уже не боялся этих жутких, обожженных людей, их изобретательности и причудливых механизмов.

Он пробрался сквозь догоревшую и покинутую деревню, пробежал лесополосу, быстро, но всё равно поглядывая под ноги, на случай если его враг успели подготовить днём ещё один сюрприз. Добежал таки до стены, вцепился в неё когтями, шустро преодолел и спрыгнул во двор.

Двор был пуст, едва-едва горела и колыхалась на ветру четвёрка факелов по его углам. В центре двора его ждала рослая фигура в полном доспехе и с копьём в руке. При виде Ярра воин встрепенулся, вырвал древко из земли и раскрутил его в воздухе, показывая необычные техники.

Ярр пожал плечами и, не сближаясь с человеком, пошёл мимо — перелезать через противоположную стену. Путь проходил там, а не через воина с копьём. Ярр слишком уж устал от бесконечного поединка.

И лишь вздохнул, когда услышал шелест приближающихся металлических чешуек и топот тяжёлых сапог. Копьёносец выбросил копьё вперёд, почти метнул его в лицо Ярру, лишь в самом конце перехватив конец древка. Ярр крутанул головой и плечами, не давая себя зацепить, по инерции раскрутился вокруг своей оси и снова пошёл к стене.

Свист копья почти догнал его спину, но не ударил, резко ушёл вниз и подбил ему ноги. Ярр перекувыркнулся и развернулся лицом к противнику, показывая ему когти и что он сделает, если воин не отступит.

Он не отступил.

В первых лучах солнца и замок, и деревня, и окружающий лес, ещё горели. Ни огня, ни их Ярр уже не боялся. Утренее солнце, попавшее на кожу едва жгло, хоть и вызывало крайней степени слабость и беспокойство, но это уже было терпимо.

Он оттащил тело в тень, чтоб не так резало глаза. Неспешно орудуя острыми, как бритва когтями и изредка помогая себе ножом, Ярру потрошил упорного война с копьём и размышлял о событиях прошлых дней.

Он смог говорить на языке людей, он нашёл слова, чтобы образумить и остановить их, но… это ни к чему не привело. Может быть, прав был Анчибилл, когда упоминал, что они и есть истинное зло. По своему выбору, а не по своей природе.

Или…

Или они не послушали его просто потому что он не один из них. Потому что он так непохож, так отличается…

Ещё до полудня ему удалось-таки снять достаточно подходящей кожи и забраться в неё целиком. Его родная кожа, щедро удобренная кровью врагов, схватилась с новой, ещё мокрой от крови и сукровицы, как с родной. В отражении наполированного доспеха он увидел нечто, что уже можно было принять за человека. Хотя бы издалека. Вот, что им нужно? Чтобы он выглядел как они? Тогда они не будут пытаться навредить ему?

Солнце описало больше половины и зависло над лесом, когда Ярр натянул на себя подходящие одежду и доспехи, с трудом засунул когтистые руки в перчатки, скрыл лицо шлемом и закрылся от дневной теплоты капюшоном из плотной ткани.

И встал нелепым, покачивающимся чучелом. Оглядел свою непривычную и тяжёлую одежду, помахал по воздуху копьём и сложился пополам. Странное и незнакомое чувство поднялось у него изнутри и это был не голод.

Смех.

Секунду Ярр боролся с желанием сбросить весь этот металл и ткань с себя, остаться чудовищем в чём мать родила, но желание попробовать нечто новое победило. Он попробует притвориться человеком.

Из самой удалённой пятой башни Старшего Оплота открывался вид на отвесные скалы, край города и кусочек неба. Утренний ветер, налетевший с моря, холодил шею Тайпена, пытающегося разгадать тайну старика, сидящего в кресле.

Вацлав Триединый, так же известный, как Вацлав Черногор, ещё недавно бывший князем Тридании, теперь представлял из себя жалкое зрелище. Согласно отчётам служб теней и парламентариев, он должен был стать грубым, но толковым инструментом в руках Империи. Но, при всей нелюбви имперцев к этому выражению… «случилось непредвиденное». Душевная болезнь внезапно поразила сильного и здорового человека. Ни история его рода, ни его биография, ни ранние наблюдения за ним не показывали к этому никаких предпосылок.

Загадка.

Двойник Горана, сына этого старика, вышел неплохим, как и обещали хранители Тайн. Он перенял даже «привычку» навещать «отца». Однажды проследовав за двойником, он открыл для себя это уединённое и уютное место, которое решил в последствии использовать для своих медитаций.

Но с каждым визитом, он всё больше отвлекался и посвящал времени изучению старика. В рамках курса души и разума, что ему преподавали в Академии, ему довелось увидеть немало душевнобольных, привозимых со всего света и щедро предоставляемых хранителями Тайн… из числа тех, кому эти самые тайны не пошли на пользу.

Может быть, Тайпену это только казалось, но старик отличался от них. По движеньям его глаз, расширению зрачков, сбивчивости дыханья и едва заметным движеньям рук, Тайпен сделал вывод, что виденья носят достаточно необычный характер и слишком упорядочены для чего-то, что может давать воспалённый разум.

И поэтому Тайпен тратил время на практики, которые бы позволили ему заглянуть за грань доступного обычному человеку. Попытки были тщетными, но Тайпен всё равно продолжал их, отнеся к некоему виду отдыха, способному отвлечь от текущих задач и впоследствии проработать их более эффективно.

Лжегоран обошёл несколько кругов по помещению, провёл рукой по пыли на подоконнике, кинул несколько грустных взглядов на отца и покинул его покои. Тайпен последовал за ним.

Лжегоран не обращал внимания ни на посланника Империи, ни на его вездесущих рыцарей, слуг и доносчиков, чем выгодно отличаясь от своего оригинала. Не прерывая традиций, Лжегоран спустился вниз, прошёлся по улочкам и двору замка, приветствуя своих «подданных» и подался в тронный зал, дабы отзавтракать и заняться «важными» государственными делами.

Не смотря на ранее утро, у входа его уже ждала делегация из недовольных бояр. Не обращая на них внимания, лжекнязь поднялся по лестнице и уселся за стол, ожидая пока подадут еду и напитки. И лишь когда еду принесли, его мертвенная маска царившая на лице, сменилась на недовольство и он махнул дружинникам, чтобы те пропустили просящих.

— Князь! — один из бояр вышел вперёд, поклонился, сжал в кулаке свою шапку, громким, но подрагивающем голосом начал: — Небеск так и не вернулся, князь! Он увёл с собой сотню наших бояр и от них так и нет вестей. Торговля и мануфактуры встали, Ваше Милосердие! Селяне ушли в загулы. А те кто не ушёл… близки к бунту.

Лжегоран сосредоточено копался в тарелке, работая ложкой и пережёвывая пищу, и не обращал никакого внимания на просителей. Его челюсти работали словно какой-то механизм, ровно и чётко, пока он не наткнулся на кость. В тихом зале ощутимо щёлкнуло. Лжекнязь на секунду прервал занятие, его челюсти дрогнули, но затем он как ни в чём не бывало стал грызть кость, словно какой-то пёс. Тайпен покачал головой и ухмыльнулся. Такие небрежности в работе хранителей Тайн могли привести к краху всей миссии. С другой стороны, это дикий край постоянно пребывал в хаосе, в головах его жителей царил мрак, которые цивилизованному человеку не то, что воссоздать, даже понять было сложно.