— Князь! — снова позвал боярин, с отвращением и страхом глядя наверх.

— Да! — вдруг очнулся князь, кость выпала из его рук и упала в суп, забрызгав его кафтан.

— Что «да», князь?

— Нужно что-то делать, — ответил Лжегоран после каждого слова стискивал зубы и выглядел нелепым болванчиком, чем ещё заставил Тайпена ухмыляться ещё больше. — Мракой! Позвать Мракоя!

В зал ввели Мракоя, он ещё прихрамывал, кривился при каждом шаге, и придерживал забинтованную руку в районе забинтованного же живота.

— Звал… кхм… князь, — ответил он, позволив себе грустный вздох и тяжёлый взгляд глаз давно не видевших сна.

— Звал, — двойник почти правдоподобно изобразил издевательские и ироничные интонации. — Нужно что-то делать.

— С чем, князь? — Мракой попытался изобразить удивление и озабоченность.

Лжегоран кивнул на недовольную толпу, резко склонился над тарелкой и снова достал из супа кость. Боярин шокировано покачал головой и неуверенно повернулся к Мракою.

— Так это… дружину надо собирать. Зверь земли разоряет. Слышали мы, что…

Кость снова выпала из рук Лжегорана, снова забрызгала его, он вдруг резко вставал, запутавшись в стуле, удержал равновесие, опёрся руками о стол и громко произнёс:

— Принимаю реформы. Писарь! Пиши! — глаза молодого парнишки, клевавшего носом за маленьким столиком в углу, наполнились ужасом. Как мог быстро, он достал перо, раскрутил банку с чернилами, пролив половину на стопку бумаги, тут же заменил её новой и приготовился писать. — Первое. Заключить мирное соглашения между народами-побратимами Триданией и Империей Коам. Второе. После окончания моего княжения семейное право наследования отменяю. Совет народной думы будет выбирать самого достойного правителя из числа бояр или народа. Третье. Ввожу единый налог на бояр и селян в размере десятины, который надлежит уплачивать посезонно. Немощные и разорённые хозяйства освобождаются от подати. Четвёртое. Принимаю на службу почтенных рыцарей Тайн в качестве дружинников для охраны замка и здешних земель от врагов внешних и внутренних. Пятое. Приказываю оказать содействие заморским инженерам и представить рабочих для строительства дороги до Бремны. Шестое. Приказываю предоставить со всех селений учёных людей и учредить службы: Инженерную, Строительную, Медицинскую, Судебную, Почтовую, Пожарную, Учёбную и иные. Седьмое. Начать расширение новой гавани на запад и реконструкцию старой гавани на востоке, объединить их в одну. Восьмое. Произвести пересчёт населения и хозяйств.

Закончив говорить, Лжекнязь быстро сел и снова вернулся к поглощению кости, не обращая внимания на удивленные окрики, полные неодобрения. Писарь ещё с минуты две строчил пером по бумаге, наморщив лоб и высунув язык.

— Тихо! — крикнул вдруг Мракой, когда выкрики из толпы стали громкими и злобными. — Расходитесь! Князь будет решать, что делать и обязательно всё наладит, вот увидите.

— Да что ж твориться-то, князь?! — закричал боярин, но князь на него даже не взглянул.

Толпа недовольно зашепталась, но расходиться не пожелала. Мракой подал знак стражникам и они начали выпихивать бояр из зала насильно.

— Ага, увидим, как же! — услышал Тайпен последние выкрики и почти что улыбнулся.

Вскоре князь закончил приём пищи и «государственные дела», встал из-за стола и побрёл в свои покои.

— Это моя жена, Любава, — прокомментировал лжекнязь.

Они столкнулись на лестнице, слуги и с обоих сторон пропустили их навстречу друг другу. Жена посмотрела на «мужа» с нескрываемым отвращением и ненавистью, затем встретилась глазами с Тайпеном.

— Что ж ты, чужеяд окаянный, с мужём моим сотворил?! — крикнула она, прошла мимо «мужа» и кинулась на Тайпена с кулаками.

В абсолютной тишине раздались хлесткие удары женских кулачков о скулы и челюсть Тайпена. Он не прикрывался, не отвечал и не реагировал, пока жена князя не сгорбилась, сжав разбитые руки у живота. Прошипев ещё несколько проклятий, она развернулся к мужу, провела дрожащими ладонями по его щекам.

— Очнись же, любимый! Ну, очнись!

— Как себя чувствуешь, жена моя? — не моргая спросил лжекнязь.

Из глаз Любавы проступили слезы, она бросилась наверх, растолкала слуг и вернулась в свои покои.

— Прекрасно, — прокомментировал магистр и всё же позволил себе улыбку.

— Какие же вести ты принесла, тень? — бросил Тайпен за спину, не прекращая водить камнем по лезвию своего меча.

Нидоу, покинула подоконник раскрытого окна, пируэтом спустилась на пол, заползла на кровать и изогнулась в странной позе, укрываясь за ширмой так, чтоб ему было видно только её силуэт.

— Что Вас интересует, мастер? — в её голосе был дискомфорт и усталость, а особенной позой она пыталась расслабить окаменевшую спину.

— Наш князь добрался до Валашки? — спросил Тайпен, боковым разглядывая её силуэт.

— Да, князь Горан уже там. Правда, есть одно обстоятельство.

— И какое же?

— Валашки больше не существует.

Бровь Тайпена задралась вверх, он отложил своё занятие и повернулся к ней.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Валашка сожжена. Большая часть жителей бежала.

— Хм. Князь должен был перезимовать в остроге, ожидая нашей осады. Под рукой на всякий случай. Зачем он сжег родную деревню? Чтобы нам не досталась? Что собрался делать? Войну нам объявлять?

— Он не причём. Это Зверь.

— То чудище? — усмешка исказила лицо Тайпен.

— Да. Норийский Зверь, как его прозвали. Здесь всё вышло за рамки суеверий и народной глупости. Угроза более чем реальна. Нечто уничтожает всё на своём пути и этот путь с высокой степенью вероятности окончится здесь, в этой гавани.

— Вот оно как, — усмешка покинула лицо магистра. — Значит, у Ройматы появится новая задача. Так что же с нашим князем?

— Он жив. Достигнул замка уже после резни. С чудищем они разминулись, сейчас его жизни ничего не угрожает. Тем более, у него хорошая охрана, — Нидоу вывернула руку и провела ей по щеке на которой остался шрам. — Но вопрос его выживания, без запасов провизии и стен с крышей, которые можно натопить, остаётся открытым. Похоже, придётся подкинуть ему какую-то помощь. Или убрать. Слишком уж много от него проблем.

— Почему ты раздражена, Нидоу? — она вздрогнула, этот вопрос кольнул её словно иглой и промолчала, заставив его снова поднять взгляд, который она почувствовала даже через полупрозрачную ткань. — Отвечай.

— Мне тяжёло ходить здесь через тень, мастер, — призналась Нидоу. — Это странное место и странное задание. Слишком простое и захолустное в теории, но слишком тяжёлое и выматывающее на практике. Я бы могла заняться чем то более полезным.

— Практика, — Тайпен покачал головой, немного скривившись от этого слова. — Император пожелал видеть тебя здесь. А я пока не желаю трогать нашего маленького князя. Я скажу, когда это будет нужно, тень. Что ещё ты принесла?

— Зарийское царство представило Гуйай обширную военную и материальную помощь.

— Что? — на лбу Тайпена появилась складка.

— Можно сказать, что они уже заключили военный союз против Империи.

— Это неприятные новости, Нидоу, — от его тона поза Нидоу нарушилась, она перекатилась к подушкам и разлеглась уже расслабленно, но ещё больше скрывшись за ширмой. — Неожиданно неприятные.

— Похоже века их взаимной ненависти и войн оказались незначительным фактором в сравнении с ненавистью, которую они испытывают к нам, мастер.

— Или же они в курсе нашей деятельности тут и всё поняли. Есть шанс, что они выдвинут свои сухопутные войска и постараются выбить нас с континента. Думаю, у них здесь есть шпион, из местных и давно живущих здесь, пока найти его не удаётся. Что думаешь об этом, Нидоу? — от его слов она напряглась словно кошкой.

— Мы не нашли здесь шпионов, мастер, — процедила она. — Только если кто-то из торговцев пустил слух по морю. И… стоит заметить, что Вы и не особо скрывали своё присутствие и визит сюда.