Утро встретило князя новостями дурными.

В голову гонца полетел кубок, рассёк ему лоб и скулу, отскочил и со звоном упал на землю. Несчастный вздрогнул от удара, побледнел, упал на колени, схватился за лицо, но каким-то чудом удержал стон. Кровь обильно закапала на пол и смешалась с вином, вытекшим из кубка.

Женщина-ташурдан из личной гвардии князя, спустилась на несколько ступеней от трона, обнажила свой изогнутый клинок наполовину, сурово взглянула на вестника подведёнными глазами, едва видневшимися из прорези в шлеме, и замерла в ожидании приказа.

— Уберите его отсюда! Уберите это дерьмо! И пошлите за Мракоем. Живо найдите его! — крикнул князь Горан, зарычал, уронил голову на грудь и сокрушённо упёр её в руки.

Шёл всего четвёртый месяц его правления, а ему казалось, что уже четвёртый год иди даже четвёртый десяток. Хватило бы пальцев на одной руке, чтоб пересчитать действительно спокойные и беззаботные дни в этой его новой жизни. Слишком уж много всего стало происходить в их уютном уголке мира, с тех пор как он решился взять власть…

Чуть погодя, уже успокоившийся и отчуждённый, он обильно прихлёбывал вино, на этот раз смешанное с более крепкой медовенью, и смотрел со стены дворца на почти ровную морскую гладь. Там, вдалеке, у самого горизонта, развевались бело-синие знамёна, словно парящие на высоких мачтах огромных имперских галеонов.

— Их точно всего четыре? — холодно спросил князь у дружинников, наблюдавших за непрошенными гостями в подзорные трубы.

— Да, князь. Мы выслали разведчиков по всему берегу, но они не нашли никаких следов высадки или присутствия врага. Иных тревожных донесений с наблюдательных пунктов на берегу, мы так же не получали.

— Я отсюда вижу, мой князь, — выступил вперёд воевода, — у них на борту сотни три или четыре рыцарей, как минимум. Но их не хватит, чтобы захватить крепость. Клянусь своей жизнью, не хватит. Я…

— Где же носит Мракоя? — грубо перебил князь. — За ним вообще послали?

— Тут я, тут, — ответил запыхавшийся седовласый толстяк, просеменя босыми ногами мимо стражников.

— Не особо ж ты торопился… Ну, что скажешь, Мракой? Что в моей славной гавани забыли эти имперские собаки? Они готовят нападение? Я уже успел сделать что-то не так? Не смотрит за мной Всематерь, да? Какой поганый местный божонок вылез из своей дыры, решил испытать, да проучить меня?

Мракой вырвал у стражника трубу и долго всматривался в горизонт, прежде чем ответить.

— Мой князь… — начал он, запнулся, подумал немного и продолжил: — Не думаю, мой князь, что они собираются напасть. Насколько мне известно, если бы они готовили нападение, кораблей было бы больше. Раз в десять или даже в сто, если слухи об их армии правдивы.

— Я не приглашал их, — заметил князь, нервно тарабаня ногтями по кубку. — И это не торговые корабли.

— Не торговые, владыка, как пить дать, не торговые. Но… насколько мне известно, представители Империи Коам по иному и не путешествуют. Везде им… необходимо демонстрировать свою силу и значимость.

— Чёрт бы их подрал! Принесла лихая! Что мне делать? Отвечай, пёс! Не молчи. Зачем я тебя кормлю?

— Мой князь… они уже бывали при нашем дворе и неоднократно. Вы были очень малы, и ещё до Вашего рождения, Ваш отец часто принимал их. Может быть, их визит и не дурная весть.

— Я знаю. Я помню. Хоть и был мал. Ты никогда не рассказывал мне, о чём они договаривались. Что отец отставил мне за дрянное наследство, Мракой? Отвечай!

— На этот вопрос мне ответ неведом. Но я могу сделать вывод на основе того, что знаю. Ваш отец не смог бы обрести своего могущества и построить Триданию, какой он её передал Вам, мой князь, без помощи со стороны Империи.

— Старый, вонючий выблядок! — прошипел князь и ударил кулаком по бойнице. — И мне, стало быть, теперь возвращать его долги!

— Видимо так, князь.

— Что прикажите, княже? — оживился воевода. — Мы выставим гарнизон? Насадим их головы на пики и пошлём назад? Будем готовиться к осаде?

Не смотря ни на кого, князь большим глотком осушил кубок, безвольно опустил руку с ним и разжал пальцы. Кубок упал оземь, и какое-то время князь молчал и не сводил с него глаз.

— Смотрите! — прокричал дозорный и указал рукой вдаль.

Корабли спустили паруса и застыли у горизонта, от них отделись три шлюпки и на полном ходу устремились к пристани.

— Выстави парадный гарнизон, — хмуро произнёс Горан, — мы будем встречать дорогих гостей. Дружины вооружи на всякий случай, но пускай они сидят внутри крепости и не показываются. И не давай им пить, даже если ожидание затянется. И кинь клич по станицам и деревням, пускай готовятся к проблемам. Чует моё сердце — битва будет, пускай и не сегодня.

Широкие лодки из толстого дерева звучно ударились о пристань. Первыми из них выскочили загорелые солдаты с бритыми головами, легковооружённые и без доспехов. Игнорируя помощь княжеских слуг, они самостоятельно убедились в прочности предлагаемых верёвок, привязали лодки к швартовам, и только тогда с их бортов начали подниматься рыцари и остальная свита.

Бритоголовые тут же скрылись с глаз, вернулись на лодки и, похоже, собрались осуществлять их охрану. Они почти не переговаривались, действовали очень слаженно и отточено, были готовы к неожиданностям. Горан наблюдал за ними с интересом и недовольством, сравнивая их с поведением и «слаженностью» своей дружины. Рыцари Империи покидали транспорт неспешно, вели себя как-то более вальяжно и расслабленно, но в этом так же чувствовался скорее опыт, чем какая-то глупость и бравада. Блистая отполированными в долгом путешествии доспехами, они выстроились в две шеренги и пропустили вперёд глашатая в цветастых одеждах.

— Его твёрдость, Тайпен Искатель, магистр-бригант Империи Тайн! — прокричал он.

Высокий сухопарый мужчина с ледяным взглядом и в изящной броне, поднялся с лодки на пристань, резким движением откинул за спину серебристый плащ, опустился на одно колено и коснулся обоими руками земли, словно выполняя какой-то обряд. Затем он встал, как-то искоса бросил взгляд на горизонт и небо, повернулся и неспешно прошёл сквозь строй до встречающего его Горана. Его ответный поклон был низким, но полным надменности и почти нескрываемого пренебрежения.

— Его мудрость, Роймата… — крик глашатая вдруг оборвался, словно ему отрубили голову. Это Тайпен прервал его едва уловим жестом.

— Я ожидал, что сам князь встретит нас, — причудливо чеканя каждое слово протянул Тайпен.

— Князь Вас и встретил, — холодно ответил Горан. — Я правитель Тридании. Горан Вечный, сын Вацлава Триединого.

— Хм, — голос посланника вдруг стал ещё более сухим, лишь на секунду он сфокусировал взгляд на Горане, и тут же опустил глаза, словно новый князь был пустым местом. — Ваш отец… Он ещё жив?

— Да. Жив. Но не в добром здравии. Чем мы обязаны Вашему?..

— Мы встретимся с ним позже, — оборвал его Тайпен, словно это он решал. — Значит, мы здесь, чтобы принять Ваше вокняжение. Горан. Вечный.

Рот князя вытянулся в кривой, напряжённой улыбке, затем растянулся в оскале, скулы его заиграли, он стал напоминать пса, который вот-вот прыгнет.

— Моё вокняжение, — проскрипел Горан, — уважаемый Тайпен, состоялось месяц назад.

— Нет.

— Нет?! — голос князя надломился, он едва сдержал гневный крик.

— Нет, — коротко ответил Тайпен и посмотрел прямо в глаза князю так, что тот под тяжестью этого взгляда слегка склонил голову к земле. — Ваш отец достойный человек. Наверное, он был вынужден передать Вам пост из-за болезни или иной, очень существенной причины. Вашего отца уважали и знали за пределами этого королевства… Княжества. С ним считались. Но Вы, даже будучи достойнейшим из его сынов, человек новый в этом большом и сложном мире. В мире, где другие достойные люди могут быть не согласны с тем, что именно Вы достойны править Триданией, после своего отца. К счастью, Империя Тайн принимает Ваше правление и даст Вам свою протекцию. Вскоре это станет известно всем окружающим Триданию государствам.