— Не хочу знать, сколькие не проснулись от такого угощения, — буркнула я, мужчина поморщился, прикладывая медальон к двери, та сразу поддалась и поползла в сторону.

— Иди за мной очень тихо, не разговаривай без надобности, — тихо проговорил Дхал, понизив голос до шепота. — Это ведь ты, та самая пленница, что хотят на исходе второго дня отпустить в чертог Сиаты?

— И как догадался? — фыркнула я под шуршание камня.

— Больше в храме нет чужих, все жертвы уже были переданы, и до следующего ритуала еще пройдет некоторое временя. Да, и сейчас… Высшие заняты другими делами, в кои нас, простых послушников, не сильно-то и посвящают. Я знаю немного, и то лишь потому, что прислуживаю тахоту Тьёрну.

— Тогда, может, ты знаешь, что на уме у твоих хозяев? — не преминула я возможностью сунуть свой любопытный нос, раз зашла подобная тема.

— Ну, что у них на уме, наверное, и они сами не знают. А в ближайших планах было принести в жертву дитя от крови эльфа и демона, соединившее в себе силу обоих дев-богинь и магию светлого древа, равно с магией хаоса, — тихо и размеренно стал говорить Дхал.

— Пафосно то как, — ответила я, и встрепенулась. Соединившая в себе силу двух дев-богинь…

— Сама спросила, — неприязненно буркнул мужчина, сбивая меня с мысли. — Судя по твоему виду, демоны в роду у тебя точно есть, — я замолчала, давая понять, что буду благодарным слушателем. — Говаривают, что Тамерлан пропал без вести много лет назад. Кто-то говорил, что погиб он, но я в это слабо верю. Богов не так просто убить, впрочем, ничто не бессмертно, может, и у богов есть возможность оставить эту бренную жизнь. Так вот, говаривают, что искали его, да не нашли, но остается шанс, что его поиски увенчаются успехом. Тогда-то я впервые и услышал о многоликих, что могут примерять на себя личины других, видеть их глазами. То есть получается, уж не знаю как, многоликие могут становиться свидетелями каких-то событий, а как оно происходит, я, если честно, и не в курсе.

— Многоликие, значит, могут менять личины… Смотреть чужими глазами… — повторила я следом за мужчиной, что замолчал, давая мне время усвоить информацию. Все сходится.

Подумать было над чем. К примеру, о том, что многоликой меня уже называли неоднократно, а последняя новость от Дхала только подтвердила это мое… Призвание? Умение? Раньше мне было не особо понятно, что все это значит. Но ведь в Лесу Времен я именно этим и занималась. Смотрела чужими глазами. Дух опять же говорил, что это очень редкое умение. Дух. Ох, спросить бы его об этом.

Меня неожиданно осенило. Ведь это Дух первый раз назвал меня многоликой. Да, да, теперь я припоминала более подробно эту встречу. Тогда я еще спросила, как я могу его называть, а он ответил, что это неважно, что я вспомню его имя со временем. Вспомню. А вспомню ли?

Меня прошиб озноб. Не могло ли это значить, что со временем, я смогла бы увидеть его глазами? Или многоликие могут много больше, чем мне уже известно? Хотя, если быть уж совсем честной, мне совершенно ничего не известно о многоликих.

Матриах. Почему он так быстро ушел, сколько всего я могла теперь выспросить у него. Могу ведь, на правах невесты. Или нет? И что это значит, что я ничем ему не обязана? Вопросов снова назревало больше, чем ответов. И найти хоть какое-то разумное объяснение я затруднялась, строя теории и догадки, которые на ладан дышали и могли развалиться от любого смежного аргумента.

— Дхал, зачем искали меня? И как поняли, что нужна именно я? Я ведь скрывалась, маскировалась,

— спросила я у провожатого.

— Точно ответить не могу, — задумался мужчина. — Ты многоликая, теперь это ясно с первого взгляда, мне даже посчастливилось наблюдать твое единение с богом, — последнюю фразу Дхал сказал благоговейно. — А так, скорее всего информация на тебя поступала и раньше. Выследить определенного человека во всем Сплетении миров слишком сложно. Точно знаю, что один из прослеживаемых миров был, как его, не могу вспомнить… — Дхал почесал затылок, задумавшись. — Там еще казнили лет пятьсот назад сильного мага, тот тоже был многоликим, — новость надо сказать удивила, в глубине моего сознания заворочался Грев.

— И какого мага казнили? — вкрадчиво спросила я, с замиранием сердца предполагая, что точно знакома с отцом и сыном этого мага.

— Да казнили — одно название, это для прихожан красиво рассказали, как во славу великой Сиаты казнили многоликого Тиборе, — я едва сдержалась, чтобы не переспрашивать. — А так сбежать он успел, следы его и затерялись. Сына вроде убили.

Я мрачно промолчала. Знал бы он, что этот сын сейчас внимательно слушает рассказчика, гневно фыркая.

— Так ты говоришь, за Карамрантом давно наблюдали? — спросила я, стараясь вернуть разговор в нужное русло.

— Да, — кивнул Дхал и спохватился. — У меня будут неприятности, если поймут, что это все я тебе разболтал.

— Я не скажу, что это был ты, — сказала я серьезно, чтобы мужчина не сомневался в моем слове. — Но мне важно это знать. И если ты обещал помочь, прошу, расскажи мне. Ты утром устремишься спасть своих родных, а я хочу успеть спасти своих близких. Мне, еще до моего пленения, пришло известие о том, что ваши жрецы перестали скрывать жертвенные круги, жители Карамранта могут сильно пострадать. То, что вы творите в своем мире, это ваше дело, а вот если ваш культ пытается нести разрушение в другой мир — это плохо.

— У всех разное представление о плохом и хорошем, — возразил Дхал. — Мы служим печальной деве с разбитым сердцем. По преданию она не смогла простить предательства своего возлюбленного, и черная печаль охватила ее сердце. Мы поддерживаем ее дух и жаждем отомстить предателю. Таково учение о поклонении нашей деве.

— Вот как, а причем тогда остальные демоны? Если вы желаете мести Тамерлану, зачем губите других, особенно детей? — перед глазами стала Мэй в образе хрупкой девочки, что так печально рассказывала о злой участи Вана, картинка исчезла, сменившись на жуткую картину жертвенного круга с обескровленным ребенком на жертвенном столбе, мужчина вздрогнул и чуть осунулся. — Вот, а если бы твоих детей уложили на алтарь?

— Потому я и говорю, у всех нас разная правда, — тихо произнес Дхал. — У тебя своя, у меня своя. У богов своя. Я не фанатик, чтобы слепо следовать за жрецами Сиаты, но у меня не было выбора и пришлось идти следом за лордом. У тебя тоже нет выбора, но у тебя уже есть покровитель. Воспользуйся этим подарком мудро. Тогда, вероятно, и алтарь тебе будет не страшен.

— Я полем, ты огородом, — отмахнулась от спутника, чувствовалось, что он хочет свернуть данное обсуждение, но ведь вопрос так и остался невыясненным. Я вздохнула. — Дхал, еще раз спрашиваю, как нашли конкретно меня? — если он служит лорду, а все лорды стоят на верхней ступени, то он не мог не знать, и ведь сразу догадался, кто я такая.

— За тобой уже давно следили, — нехотя ответил он. — Подробностей я не знаю, не тот уровень. Говорят, кто-то их служителей культа пришел и оповестил, что нашел многоликого.

— Вот как, — пробормотала я себе под нос, останавливаясь перед лестничным пролетом.

— Теперь мы поднимемся на три пролета вверх. Иди у стены, кроме верховного жреца и молящихся, остальные, скорее всего, уже спят. Но не будем искушать судьбу. До выхода не так уж и далеко, если знать путь.

— Стой, Дхал, — я вспомнила, что меня еще ждали мои вещи, что были наглым образом уворованы из моей сумки. — У меня изъяли две шкатулки, я не могу их оставить, если поторопимся, успеем до рассвета их отыскать.

— Я так и знал, — поморщился мой проводник, — добром эта затея не кончится.

— Это важно, — с нажимом произнесла я.

— Хорошо, — на мой взгляд, согласился он слишком быстро, может, решил, что действительно не стоит терять время даром. — Только потому, что Марея утверждала, с рассветом я успею уйти и увести свою семью. Ты знаешь, куда нам идти? — я кивнула, и ускорила шаг.

Дхал молчал. То ли думал, что я буду выпытывать у него тайную информацию, и при этом все еще не верил, что ему удастся уйти. То ли его снедали только ему одному известные безрадостные мысли. Остановил он меня много раньше, чем мы достигли того самого перекрестия каменных переходов.