Какое блаженство эти эльфийские купальни, уже который раз наслаждаюсь этим великолепием, все мне мало. Вот даже вода в них какая-то, особенная, что ли. Когда у меня будет свой собственный дом, разорюсь, но сделаю такую. Пусть Оливия обзавидуется.

«Так и будешь валяться тут вместо того, чтобы найти мамкины тайники?» — рыкнул Грев, я от неожиданности чуть не ушла под воду, да и воды хлебнула прилично.

«Да! И как я забыла», — в глазах загорелся азарт, если дары фей я искала без особого энтузиазма, на голом любопытстве, ну, и из соображений собственной выгоды. То искать мамины тайны было именно интересно. Это ведь родной эльф.

Я быстро оделась и достала ту самую коробочку, что открыла ровно три года назад. Почти все лежало на месте, за исключением монет, их я все же переложила в свой кошель. Усевшись поудобнее на кровати, стала раскладывать вещи перед собой: ключик, кинжал, костяная игра, лента, медное колечко, черепаховый гребень, шкатулка с бусами и письмо.

Грев материализовался рядом со мной на кровати и разлегся у моего бока.

— Есть мысли? — тихонько рыкнул он.

— Никаких, кроме того, что ленту можно было бы вернуть Ясгару, — честно ответила я. — Он ведь правда любил маму, а шелк напомнил бы ему о ней.

— Почему бы и нет, — согласился кирин. — А что на счет остального?

— Колечко я приберегу, оно однажды приведет меня к Ферее, так было написано в письме. Я пока не знаю, хорошо это или плохо, и как оно действует, но такой козырь стоит припрятать, — задумчиво рассудила, потирая подбородок, и переложила колечко в мешочек к украшениям. Так никто не заподозрит, что это артефакт.

— Бусы Ирии, вероятно, тоже придется отложить, — поддержал мои рассуждения Грев. — Они не твои, можешь отдать их жрицам в храме, пояснив ситуацию. Свои ты еще не собрала.

— Наверное, так и сделаю, — кивнула я. — Послезавтра запланировано посещение храма, сначала попрошу снять браслет Кея, потом отдам бусы. Но это все равно никак не приближает меня к тайнику в этой комнате. А ведь он есть, и мама о нем тоже писала. Если не найду сегодня, то в этот дом больше не попаду, я взяла ключик и повертела его в пальцах.

— Ой, велика потеря, — фыркнул кирин. — Наверняка, там ничего ценного, я и напомнил-то из чистого любопытства.

— Может, и ничего ценного, только это все, что мне осталось от матери, Грев. Я не могу не попробовать, — немного грустно произнесла я.

— Ладно, — кирин встал и спрыгнул с кровати, лениво потягиваясь, так что у меня сложилось впечатление, будто я безжалостный эксплуататор. — Я проверю магический фон, а ты пока хоть причешись, что ли, — рыкнул Грев, окинув меня взглядом.

— Вредина, — я показала кирину язык и оглянулась, из зеркала на меня смотрело весьма лохматое отражение. Тут кирин прав, ничего не поделаешь. Взяв мамин гребень, я отправилась к туалетному столику. Настроение приподнялось, никто кроме кирина лучше всего не почует колебания магии, а значит можно спокойно плести косы, пока Грев пройдется по моим апартаментам. Сама бы я искала и прощупывала комнату много дольше.

Усевшись на пуф перед большим зеркалом в витой деревянной оправе, принялась разбирать порядком запутавшиеся пряди, и чего я не удосужилась сразу прочесать волосы? Тихонько поругав себя за беспечность, стала напевать песенку. Давненько мне не пелось, то не тот случай, то нет желания, а сейчас слова так легко слетали с губ, пока я приводила волосы в порядок, желая заплести неизменную косу.

Мама вот так же когда-то сидела перед этим самым зеркалом, пользовалась этим самым гребнем. Вспомнилось видение. И черные глаза, что смотрели на Ралиань, с трепетом и любовью. Через секунду они сменились на другие. И мне даже не сразу стало понятно, что вот в эти самые другие глаза я очень хочу заглянуть. Песенка прекратилась, я неловко замолчала, не понимая, почему все мои мысли постоянно возвращаются к этому демону, когда я настойчиво твердила себе каждый день забыть.

Ушки нервно дернулись, я ненадолго зажмурилась, отгоняя видение. Это помогло откинуть навязчивые мысли, надо бы постараться просто не думать, не вспоминать гадкого демонюку. У меня было слишком много нерешенных вопросов, чтобы позволять себе тратить время и душевные силы на переживания о не сложившихся отношениях. А сложить их было невозможно, по крайней мере, пока. Выходить замуж из-за его чувства долга и жалости ко мне, или еще хуже из-за чувства его уязвленного самолюбия, а может, и все вместе сразу, я не собираюсь. Объяснить его настойчивое поведение, кроме как полоумием, не могу. Наложницей, вариант, который так и просится на ум…

Браслет он может снять, так не для того ли он его и надел, чтобы затащить меня в постель? Рецидивы то у Дариана уже были.

Нет уж. Не дождется. Я бросила гребень на стол и принялась плести косу. Имперский маг я, или кто? Мой мужчина будет рядом со мной, и мы будем на равных. Только так. Потому оба жениха получат по ушам, а особо недовольные в челюсть.

Коса вышла на загляденье, радуя глаз. Не хватало еще, чтобы семья меня высмеяла, значит, следует постараться. Нет, мне в принципе все равно, но не появляться же совсем уж бедной родственницей. И тут в голову влетела шальная мысль. Дед все равно не хочет видеть меня в своем доме. То и обряжаться барышней, да играть милую леди, совершенно не стоит. Не показать ли им настоящего имперского мага? Я хитро улыбнулась своему отражению.

Правда, стоило потратить немало времени, чтобы найти вещи. Помнится, был у меня при себе костюм, в котором я уже была на летнем празднике в имении семьи Ваирскай. Шелковая сорочка с пеной кружев, черный камзол шитый серебром, и черные же брюки, все это только дополнить аксессуарами, но и их мне не требуется много. Я полезла в сокровища Урга, в который раз мысленно благодаря его за столь ценный подарок, и извлекла тонкий серебряный обруч. Меч благоразумно решила оставить в сумке, а она всегда была моей неизменной спутницей, да и не кинутся же со мной драться вместо еды. На руке пусть будет видна магическая печать, говорящая сама за себя. Осталось только добавить яркости, значит макияжу быть. Немного выделить глаза и губы. Тяжелый выбор стал только при выборе цвета помады, алая, карминовая, розовая?

— Это что за представление? — рыкнул кирин, вернувшись с обхода, да наблюдая мои сборы. — Ты куда в таком виде собралась? — судя по его тону, Грев снова собрался прочесть мне нотации по поводу женских нарядов.

— Представиться семье, — я улыбнулась, почти счастливо, представляя, как перекосится лицо деда.

А что? Он просил одеться прилично, но не уточнял же, что на мне обязательно должно быть женское платье. Или уточнял? Впрочем, не важно.

— Да уж, он удивится, — хмыкнул мой зверь. — Тайник, кстати, только один, да и не тайник вовсе. И ты на нем сегодня уже успела посидеть.

— То есть? — я оторвалась от зеркала, стараясь вывести ровную линию губ, у Марьяны это получалось мастерски, а я себе больше напоминала начинающего художника. Помнится, двигаясь с отрядом к Алкмаарскому кряжу, у меня выходило ни грамма не быстрее.

— Пуф, — кирин махнул лапой вниз, указывая на мои ноги, я как раз коленом упиралась в мягкое сидение пуфа. Отложив баночку с помадой, опустилась, тщательно оглядывая предмет мебели, даже повертела его немного. Замочная скважина обнаружилась почти сразу, ключ подошел идеально, замочек щелкнул, крышка приподнялась, я поторопилась заглянуть внутрь.

— И что это? — удивленно спросила я, доставая легкое, почти невесомое кружево, почему-то подобное у меня стойко ассоциировалось с ночными сорочками богатеньких дам. Но выуживая и расправляя узорчатую ткань, я обнаружила далеко не ночное одеяние.

— А это милая свадебное платье, — пояснил Грев. — Поздравляю с чудесной находкой. Теперь оно твое.

— И что бы тогда означали слова матери, что мне следует найти тайник в ее комнате? Чтобы найти свадебный наряд для моего замужества? — я все еще никак не могла выйти из состояния крайнего удивления. Вот всякое ожидала тут обнаружить, детские рисунки, дневники, книги, травы, рукоделие, но свадебное платье…